Проект «Роксоланы. Век ХХІ» с первых кадров дал понять, что зрителя ждет не профанация темы, а серьезное отношение к документальному кинематографу на телевидении. Было ясно, что это не рядовой проект, способный оторвать процентное содержание рейтингов и кануть в Лету, а профессиональный продукт, глубоко раскрывающий тему, завораживающий джазовым ритмом операторской съемки, продукт, способный выдержать течение времени и пыль архивов и стать гордостью канала. Авторы документального сериала «Роксоланы. Век ХХІ» подошли к своему детищу с любовью и ответственностью. Они будто бы бросили вызов развлекаловке, попсе и быстро смонтированным «жареным» фактам, желая доказать, что серьезное документальное кино – вид искусства, способный конкурировать с кинематографом. И вопреки расхожему мнению о ненужности документа, ему должно быть место в телеэфире.

Личные истории четырех украинских женщин, вышедших замуж за арабов и оставшихся жить в Сирии, которые стали основой сериала, можно было бы раздуть до сенсации, бьющей по инстинктам зрителя, вызывая дешевые слезы и умиление (подобных проектов на ТВ предостаточно). Но авторы пошли по иному пути. Сразу стало ясно, что для режиссера Юрия Терещенко важно раскрыть тему женской судьбы, ее многогранную красоту и исключительность. Виктория, Вероника, Альбина, Наталья – украинки, на первый взгляд удачно устроившие свою судьбу в Сирии. Выйдя замуж, рожая детей, они живут в согласии и мире. Но на лице Виктории отпечаток тяжелых будней, Вероника не может забыть родину, а Наталья потеряла на чужбине одного из сыновей…

В истории, которые рассказывают с экрана героини, вплетаются хроника украинской жизни 80-х 90-х, фото из семейных альбомов, высказывания родителей, оставшихся в Украине. Схема в каждой серии одна, но судьба разная, как и картинка, в которой существуют Роксоланы. Викторию окружает удивительной красы природа Сирии – камера оператора выхватывает равнины, белые облака, бегущие мимо черного ствола обнаженного дерева, лучи солнца, пучками рассеивающиеся по земле. Мир Вероники – суета города, маленькая квартирка в бедном районе. Наталья живет в древнем городке-памятнике Маамоли. Здесь Пазолини снимал фильм «Иисус из Назарета», это единственное место на Земле, где говорят на арамейском – языке Иисуса, которым написана библия. Альбина счастливо существует в пестроте мира танца.

Камера оператора (Роман Еленский, Павел Казанцев) следует за повествованием героинь – блуждая по улочкам, внедряясь в городскую суету и останавливаясь на картинках райской красоты природы Сирии. Оператор выхватывает лицо героинь. Приближая и отдаляя объектив, он ловит мельчайшее изменение в выражении глаз, улыбке, раскрывая перед зрителем зрителя удивительный прекрасный внутренний мир украинских женщин. Возникает чувство, что съемки ведутся максимально осторожно, чтобы не спугнуть доверия.

Режиссеру удалось создать атмосферу, в которой герои сериала присутствия съемочной группы как бы не замечали. Спокойно и открыто, как старому другу, привезшему весточку от родных, они рассказывали в объектив о своих печалях и радостях. Не боялись плакать, смеяться, тосковать, говорить о сокровенном… Когда же эти съемки показывали родным в Украине, возникла мысль, что «Роксоланы. Век ХХІ» выполнил еще и важную социальную миссию. Он стал своеобразным телемостом для разлученных семей, помогая оторванным от родины женщинам, которые не могут позволить себе приехать домой, встретиться хотя бы на экране со своими близкими, увидеть места, где прошло их детство и юность.

Но несмотря на творческую удачу проекта СТБ «Роксоланы. Век ХХІ», с чем канал можно поздравить, все же есть ряд вопросов к его творцам. Действительно ли стоит давать так много закадрового текста, переходящего в пафос и расставляющего все точки над «і»? Может, стоило оставить пространство для зрительских догадок? Размышления над этими или другими проблемами документалистики могли бы стать материалом для отдельной критической статьи, ведь «Роксоланы. Век ХХІ» – материал, плюсы и минусы которого анализировать хочется. Но учитывая, что документальное кино порою нежеланный гость на телеэкране, есть страх спугнуть его. Ведь любое невпопад сказанное слово может навредить, сделать невозможным рождение следующего фильма.

Опасения эти, увы, небезосновательны, о чем можно судить из комментария «Детектор медіа» Сергея Буковского, продюсера проекта «Роксоланы. Век ХХІ», руководителя департамента документальных проектов телеканала СТБ:

– Проект, который мы сделали, – не позор нашего департамента. Но его нельзя было давать в период празднований 8 Марта, когда люди гуляют, пьют водку, веселятся и слушают шум в эфире. «Роксоланы. Век ХХІ» – далеко не развлекательный фильм. Он скорее грустный и даже трагичный. Это проект будней. Мы можем конкурировать с «Документом» Юрия Макарова, с другими документальными ток-шоу, но соревноваться в праздничные выходные дни с развлекательными каналами сложно. Поэтому у проекта такие неровные рейтинги.

8 числа мы проиграли эфир, хотя была неплохая серия. Эту же серию 9 числа днем посмотрело большее количество зрителей¸ чем запланировано было вечером. СТБ нужна от нашего департамента доля «плюс пять». У нас в первые два дня было 7 и 8%, а в праздничные дни всего 3 и 4. В результате – на СТБ траур. Считают, что потрачены сумасшедшие деньги и проект этот не нужен. Хотя низкие рейтинги – это результат неправильного планирования, на канале считают, что мы сделали некачественный продукт.

Допущена была ошибка и в названии фильма. Мы были против него, потому что «Роксоланы. Век 21» ассоциируется с девушками, которые едут за границу на заработки. Зритель мог ожидать увидеть нечто иное, а не психологические драмы жизни.

К тому же, считаю просто чудовищной практикой на телевидении, когда фильм стоит в 22.20, а в реальном времени он идет минут на 15 позже, потому что на зрителя обрушиваются блоки рекламы. Когда зритель, который смотрит документальное кино, приходит на канал, а там реклама, то естественно, он переключается на другой канал.

Идеология множества каналов, в том числе и СТБ, – это идеология развлекухи для неспособного мыслить зрителя. Но я не разделяю аудиторию на 2% думающих и 98% дураков. Считаю, что вопрос в предложении. Что предложат, то и будет смотреть публика. Как говорил Бродский, «все зависит от величия замысла».