Причиной такого обращения стал более чем странный судебный иск, поданный двумя осужденными на пожизненное заключение — Кириллом Ткачевым и Александром Лебедевым, отбывающими наказание в СИЗО-30 города Черкассы.

К.Ткачев и А.Лебедев требуют признать не соответствующими действительности статьи В.Васильченко, опубликованные в сентябре — октябре 2001 года в газете «Місто», а также статьи в «Вечерних Черкассах» от 15 ноября 2001 года и от 23 мая 2002 года.

Эти материалы были посвящены преступлениям, совершенным в черкасском «М-клубе» как раз Ткачевым и Лебедевым.

Истцы утверждают, что от чтения этих статей у них случилась бессонница, отсутствие аппетита, они «вновь переживают неприятные, травмирующие психику ощущения, душевные и физические страдания, дискомфорт, подавленность, что в своей совокупности причинило огромный моральный ущерб на протяжении длительного времени».

Этот нанесенный им моральный ущерб истцы оценивают в 2000 грн., которые и требуют взыскать с журналистки. По мнению осужденных по семи статьям УК (в том числе за убийство) К.Ткачева и А.Лебедева, журналистка в своих статьях «писала о том, чего нет в приговоре». В частности, о торговле наркотиками в печально известном диско-баре «М-клуб».

Как нам стало известно, иск был принят в производство судьей Сосновского райсуда Черкасс Валерием Чепурным. В адрес В.Васильченко уже поступила повестка, в которой указано, что слушание по данному делу назначено на 29 июля, на 10.00. «Ваша явка обязательна», — указано в повестке.

Комментируя ситуацию для ИА «Контекст-Медиа», Валентина Васильченко заявила, что считает этот иск «не просто способом давления, а попыткой запугивания».

— Мы говорим о публикациях за 2001 год, а подразумевается моя свежая статья в «Вечерке» за 14 апреля этого года под названием «Трамадол», — говорит В.Васильченко. — Я уверена, что этот иск является ответным ходом наркобаронов в связи с моими журналистскими расследованиями наркоторговли в Черкассах. В частности, я поднимала вопрос о торговле наркотиками в черкасских школах, где ими торгуют в открытую. Естественно, без высоких покровителей такая торговля была бы невозможна. Мое расследование явно обеспокоило наркомафию…

По словам В.Васильченко, осужденные К.Ткачев и А.Лебедев вообще не должны отбывать пожизненное заключение в Черкасском СИЗО, которое для особо опасных заключенных не приспособлено. Кроме того, по публикациям 2001 — 2002 гг. «истек срок давности», по закону подавать иск в данном случае можно в течение года.

Журналистка отметила, что ее устное заявление в прокуратуру «просто отфутболили».

— Я позвонила в прокуратуру и сказала, что все это заставляет меня опасаться за свою жизнь, — сказала В.Васильченко. — Но в ответ мне напомнили о «деле Кочегарова» и сказали, что из-за меня люди стреляются! Мое же заявление их не касается…

В.Васильченко в связи с этим намерена обратиться теперь лично к Генеральному прокурору Украины Геннадию Васильеву.

В облпрокуратуре нашему корреспонденту ответили, что посоветовали написать письменное заявление, «если такие угрозы существуют». Однако В.Васильченко отметила, что ей посоветовали обращаться …в департамент исполнения наказаний.

— При чем тут этот департамент? — говорит В.Васильченко. — Я лишь хотела выяснить в отделе по надзору за местами лишения свободы, есть ли в Черкасском СИЗО условия для содержания особо опасных преступников, осужденных к пожизненному заключению. Дело в том, что истцы, по моему мнению, должны отбывать заключение в специальной тюрьме для осужденных к пожизненному заключению, а вовсе не в Черкасском СИЗО. Они по приговору суда должны возместить огромную сумму материального и морального ущерба семьям убитых ими людей и другим потерпевшим. Насколько мне известно, они не возместили ни копейки, это и неудивительно, ведь в СИЗО не работают. Другими словами, приговор суда, вынесенный 25 декабря 2001 года, не выполняется. Я вообще из этого искового заявления узнала с изумлением, что в нашем СИЗО вместе с подозреваемыми сидят особо опасные убийцы.

— Валентина, почему вы думаете, что этот иск является попыткой запугать вас, а не обычным иском?

— Этот иск очень странный. Дело об убийствах в «М-клубе» было очень громким, о нем писали практически все СМИ. В этом клубе была убита 20-летняя женщина и застрелен 26-летний бизнесмен. Теперь их убийцы утверждают, что именно мои публикации не дают им спать по ночам! Причем иск предъявлен — спустя 4 года! — именно ко мне, как автору, а об изданиях вообще ничего не говорится. Судья не должен был принимать этот иск, не удостоверившись в том, почему пропущены все сроки исковой давности. Истцы утверждают, что прочли мои статьи недавно, хотя в этом же заявлении пишут, что эти тексты их беспокоят «с самого начала», т.е. со дня их выхода.

— Почему же, по вашему мнению, иск все же был принят в производство?

— Потому что уже давно в Украине суды стали орудием расправы над журналистами, которым пытаются закрыть рот. Я уверена, что истинной причиной иска стали вовсе не те мои публикации 2001-2002 годов, которые в нем указаны. Это лишь повод. Иначе почему осужденные не требуют компенсаций от всех газет и журналистов, писавших об их «подвигах»?

Сам иск написан с нарушениями Гражданско-процессуального кодекса и, согласно статье 139 ГПК, судья должен был вернуть иск на доработку.

Я уверена, что иск вообще написан не осужденными Ткачевым и Лебедевым, а писал его кто-то другой, от их имени. Кстати, Лебедев и Ткачев должны были, согласно законодательству, написать иски каждый по отдельности. А здесь мы видим общий иск! Из этого текста видно, что они сидят в одной камере, да не одни, а вместе с другими заключенными, отношение которых и причиняет им ущерб якобы из-за моих статей. Если все это так, то это грубейшее нарушение законодательства.

— Вы пытались выяснить, почему Ткачев и Лебедев через три года после вынесения приговора все еще находятся в Черкасском СИЗО?

— Да, я звонила в облпрокуратуру, но мне никто не смог ответить на вопрос, приспособлен ли Черкасский СИЗО для содержаний заключенных, приговоренных к пожизненным срокам. У меня вообще создалось впечатление, что в прокуратуре области со мной не хотят разговаривать.

— Почему вы считаете, что вашей жизни угрожает опасность?

— Надо прочесть мои публикации, чтобы понять, о каких людях идет речь. Я была на всех заседаниях суда по делу «М-клуба», говорила со свидетелями — они боялись. Я не знаю, кто стоит реально за «М-клубом», где, по некоторым данным, свободно торговали наркотиками. Суд не установил, кто является настоящими хозяевами клуба, ведь Лебедев и Ткачев были всего лишь охранниками. Возможно, настоящие хозяева обеспокоены моими более поздними публикациями, посвященными проблемам наркомании и наркобизнеса в Черкассах. Директор «М-клуба» Олег Калитвинцев в зале суда заявил, что боялся уволить Ткачева, потому что знал — за ним стоит милиция.

«У Ткачева было много знакомых работников милиции, — сказал он. — Если бы уволил его, имел бы неприятности. Как-то Ткачев обмолвился, что бар легко сжечь…». Считаю, что странный иск является предупреждением.

— Значит, вы полагаете, что с помощью этого иска с вами сводит счеты наркомафия?

— Конечно. Когда я вчера рассказала об этом иске своим знакомым, те сразу отреагировали: «М-клуб» — это там, где наркотики продавали? И спустя три года это заведение связывают с наркотиками. Сейчас ситуация с наркотиками в Черкассах намного хуже. Об этом и идет речь в статье «Трамадол». Более того, я в статье назвала точные адреса наркоточек. Они давно ни для кого не секрет. И с 14 апреля, когда статья вышла, эти наркоточки спокойно продолжают существовать. Можете сами сделать выводы.

Напомним, что в 2000 году на Валентину Васильченко было совершено покушение в подъезде ее собственного дома. Несмотря на неоднократные обращения черкасских журналистов к руководству УМВД, преступление не расследовано до сих пор.

Когда в марте 2003 года в своем рабочем кабинете совершил попытку самоубийства начальник УМВД в Черкасской области генерал-лейтенант Олег Кочегаров, правоохранительные органы попытались обвинить журналистку В.Васильченко в том, что именно ее публикации стали причиной этого поступка. Одновременно была развязана кампания за возврат в УК статьи, предусматривающей наказание «за клевету». Это при том, что В.Васильченко в последние годы вообще ничего о генерале Кочегарове не писала! Журналисты расценили все это как откровенную провокацию против свободы прессы.