Характерен, впрочем, новый штрих в изысках Вячеслава. На этот раз понятие «оппозиция» было предельно конкретно обозначено: сюда были отнесены лишь Ющенко и Тимошенко. И это, наконец, радует. Правда, остаются вопросы к самой оппозиции – способна ли она, наконец-то, позиционироваться именно таким образом? Или таки да, отсутствие реакции на заявления Чубайса выдают очередную попытку «НУ» встроиться в систему, через очередные компромиссы с очередными якобы потенциальными партнерами?

Изумил Дмитрий Киселев в воскресном выпуске «Подробно» (с ним же) на ICTV. Куда там молоденькому Стасу Ясинскому с его «янями» и «инями» в неплохом, объективно говоря, репортаже о российско-украинских делах в «Эпицентре».

Как Гуренко отчитывал Хорошковского! Так или примерно так простая украинская бабка, торгующая сигаретами и бананами, по-простому, «на пальцах» разъясняет случайному покупателю в галстуке суть происходящего в экономике страны. Как бледнел министр «коалиционного правительства» по мере катастрофического увеличения количества звонков телезрителей, считающих деятельность этого правительства неэффективной! Бесконечно права Анна Шерман в материале ТК «Доказательство от противного» – правды на нашем телевидении очень много. Она не только «прёт из всех эфирных щелей», она сквозит даже из выключенного телевизора – неправду, как и беременность, скрыть невозможно.

Дмитрий Киселев, явно получив отмашку – в войне против договоренностей Медведчука-Януковича о едином кандидате от власти – на мочение так называемого коалиционного правительства, даже в лице «своего» Хорошковского, смоделировал на телеэкране общую ситуацию вокруг отношения к нашему правительству. Смоделировал легко и ненавязчиво – путем опроса телезрителей на тему доверия их к эффективности деятельности Кабмина. Конечно, прав один из гостей студии – Станислав Гуренко, говоря о том, что статистике вообще, а нашей в частности, верить нельзя (кроме одного: по сообщениям Госкомстата три четверти жителей Украины составляют 75% населения), ссылаясь в своих аргументах лишь на исследования института Гальчинского (а можно ли верить им?). Но статистика телефонных звонков – это другое. Им, думаю, верить можно.

Оглушительно удачен был выбор участников разговора – типичный молодой и амбициозный, но неопытный министр-капиталист Валерий Хорошковский и не менее типичный «зубр-экономист», многоопытный и также амбициозный народный депутат Станислав Гуренко.

Первый – в жизни легко удовлетворяется наилучшим, с трудом представляя себе, как можно прожить на 300 гривень в месяц, но искренне желая сделать эту страну «равномерно богатой». При этом, к сожалению, не понимая, что бизнесмен отличается от коммуниста тем, что коммунист способен лишь строить воздушные замки, а бизнесмен может их продавать.

Второй участник достоин уважения за въедливость. Он не может удержаться от того, чтобы не втянуть собеседника в обсуждение политических проблем с позиций своей партии. Особенно он радуется, подчеркивая это несколько повышенным тоном партийного лидера, когда находит, что с его точкой зрения визави не согласен. А точка зрения народного депутата всегда определялась передовицей газеты «Правда», которая выходила, как мы помним, когда-то семь раз в неделю. Поэтому даже более говорливые, чем В. Хорошковский, его оппоненты ощущают в разговоре с ним некоторые неполадки в речевом аппарате. «Я врать не умею, поэтому прошу меня не перебивать» – примерно так выглядело со стороны место, которое определил себе С. Гуренко в этой примечательной беседе.

Поэтому получился разговор глухого со слепым с элементами «избиения младенцев». Киселев при этом лишь держал нить разговора в руках, то ли печально думая о чем-то своем, то ли несколько «плавая» в проблематике, то ли лишь изображая видимость желания «помочь» жертвенному младенцу – Хорошковскому. Хорошковский оправдывался: «Может показаться, что я ничего не делаю, но я очень занят на клеточном уровне…» А Гуренко тут же, намекая на «бизнесовое» происхождение министра: «Следи за базаром, маркетолог!» Он занял такую позицию по отношению к правительству, чтобы максимально уменьшить тому удовольствие, так как искренне уверен, что оно (правительство) как малое дитя: ужасающий аппетит, с одной стороны, и полная безответственность – с другой. Что, на самом деле, не далеко от истины.

Как за спасительную соломинку хватался В. Хорошковский за известные публичные заверения первого вице-премьера господина Азарова о непременной, как рассвет и закат, уверенности в том, что он не допустит «геноцида» и погасит все социальные задолженности в ближайшее время, что, впрочем, сильно напоминает известную реплику с одесского «Привоза» – продайте мне апельсин, он попадет в хорошие руки. Министр говорил о сложностях «переходного периода», а народный депутат совершенно справедливо спрашивал его – переходного периода от чего к чему? При этом вопрос последнего о водке как популярном во все времена средстве наполнения бюджета и гарантий реализации социальных обязательств правительства элегантно – не без помощи Киселева – повисает в разогретой атмосфере студии. И так, мол, понятно, что водка только сначала чего-то стоит, а потом ее цена уже значения не имеет.

У Хорошковского, как и у всего правительства, аргументов было мало: ни по вопросам приватизации, ни с точки зрения общей экономической стратегии. Его рассуждения о «макроэкономических» усилиях кабинета Януковича и своих лично выглядели неубедительно и поражали наивностью первых отечественных кооператоров. Эти рассуждения собеседник министра встречал ортодоксальным выводом «Грабеж».

Хорошковский, в отличие от Кличко, отлупившего Кирка Джонсона, проиграл. Счет 296 – 4513. Именно так определились в своих звонках телезрители по отношению к эффективности работы правительства. Простые люди, сидящие у телевизоров, научились не ждать, пока им скажут правду, – они ждут, пока на экране проговорятся. А участники беседы у Дмитрия Киселева – проговорились, обнажив вольно или невольно то, что происходит в экономике страны на самом деле. Поэтому по-другому быть не могло. Это как в отечественном футболе – как может выиграть наша сборная по футболу, если зрители кричат «Шайбу!»?