Захватывающее шоу, которое передавала в прямом эфире телекомпания CNN, стало на время хитом, затмившим по популярности боевики Голливуда. С тех пор появились самые невероятные версии и легенды, связанные с освещением CNN российского кризиса. Нашлись даже желающие приписать себе авторство видеокадров, которые тогда снимали мы вместе с Сергеем Кошинским. Пользуясь наступившей «круглой» датой, я считаю сейчас уместным рассказать о работе нашей съемочной группы в Москве в октябре 93 года.



Как известно, вечером 21 сентября 1993 г. президент Ельцин издал указ о роспуске Верховного Совета. В ответ на это депутаты забаррикадировались в Белом Доме и призвали народ защитить парламентскую демократию в Росиии. Так началось двухнедельное противостояние властей, которое увенчалось боевыми действиями в центре Москвы.

Приходилось читать о том, что, дескать, СNN знало о готовящемся роспуске парламента и заблаговременно приготовилось к такому развитию событий. В действительности же все было наоборот: начало кризиса застало большинство сотрудников Московского бюро CNN в разъездах. Одна съемочная группа во главе с шефом бюро находилась в Абхазии, другая работала где-то в глубинке России. В день объявления ельцинского указа у CNN в Москве оказалась лишь одна профессиональная видеокамера. Первую пресс-конференцию мятежных парламентариев СNN снимала на обычную бытовою видеокамеру. Это делал один из продюсеров, в то время как другой удерживал под натиском коллег-конкурентов хрупкий штатив.

Поэтому, когда я поздно ночью позвонил в Москву и предложил свои услуги, мое предложение было немедленно принято. Важным обстоятельством стало то, что у нас с Сергеем Кошинским была видеокамера американского стандарта NTSC. Это позволяло нам работать синхронно со штатными группами американцев.

Мы вылетели из Киева первым рейсом 22 сентября и сразу же по прибытии в Москву включились в работу. Только вечером мы поселились в гостинице «Украина». Нам удалось снять номер на верхнем этаже с прекрасным видом на Белый Дом. Уже тогда было понятно, что главные события, как и в августе 91-го, будут происходить вокруг здания российского парламента. Поэтому я рассчитывал использовать наше жилье для съемок. Забегая наперед, скажу, что мой план не был реализован – во время штурма Белого Дома гостиница «Украина» была занята военными. А знаменитая прямая трансляция велась СNN с более безопасного расстояния - с крыши здания на Кутузовском проспекте 7/4, в котором располагался корпункт телекомпании.

Естественно, что мы с Сергеем были далеко не единственными, кто прибыл в Москву, чтобы укрепить российское бюро CNN. За короткое время здесь собрались сотрудники телекомпании со всего мира. В Москву доставили дополнительные комплекты монтажного и съемочного оборудования, включая приборы ночного видения, а также тарелку-передатчик, которая позволяла вещать на спутник независимо от российских структур. Всего во время московского кризиса CNN задействовала около шести-восьми съемочных групп, которые работали по 12-14 часов в сутки. Однако тяжелее всего приходилось корреспондентам. Днем они вместе с группами ездили на съемки, посещали пресс-конференции, брали интервью, а ночью – из-за разницы во времени с США – рассказывали о происходящем в прямых включениях. Работа в бюро CNN кипела круглосуточно, достаточным перерывом на сон и отдых считалось 3-4 часа.

Высокий интерес американцев к московским событиям объяснялся тем, что в то время они ещё всеръез опасались коммунистического реванша в России.

С момента начала кризиса в центре внимания CNN находился мятежный Верховный Совет и его защитники. Внутри Белого Дома постоянно находились сотрудники CNN, там была установлена видеокамера, позволяющая делать включения в прямой эфир. Для этого использовался портативный микроволновой передатчик, который «добивал» до крыши здания на Кутузовском.

В то время в Белом Доме отключили электричество и водоснабжение, а все подступы к зданию были блокированы милицией. Чтобы попасть к осажденному парламенту, журналистам приходилось преодолевать несколько колец оцепления. В свою очередь, демонстранты, которые защищали Верховный Совет, были настроены крайне агрессивно по отношению к прессе. Буквально в первый день кризиса один из наших американцев получил удар по голове дубинкой и отправился в больницу. После этого работать у стен парламента поручили нам с Сергеем. Во время съемок я рассказывал душещипательную историю о том, что, дескать, нас с оператором сдала в аренду американцам какая-то коммерческая структура и что мы денег не получаем – только купоны. Пока я отвлекал внимание толпы рассказами о бедственном положении братской Украины, Кошинскому удавалось что-то отснять.

Следующим этапом нашей работы в Москве стали ночные дежурства у Белого Дома. Нам удалось припарковать си-эн-эновскую «Вольво» среди дипломатических машин в переулке у посольства США (комплекс зданий американского посольства в Москве находится рядом с Белым Домом). Сидя в машине, мы могли контролировать участок площади вокруг здания парламента и наблюдать за перемещениями вооруженных людей. Связь с бюро поддерживалась через рацию. Каждая ночь проходила напряженно – власть с удовольствием играла на нервах защитников парламента. Иногда пропадало внешнее освещение и включались сирены. Мы постоянно держали камеру наготове и ждали повода выскочить из машины чтобы приступить к съемкам.

Эти дни запомнились непривычным даже для московской осени холодом. Температура воздуха опускалась почти до нуля, все время дул пронизывающий сырой ветер со снегом. Чтобы согреться, нам приходилось постоянно заводить машину.

Так вышло, что нам с Сергеем удалось нормально выспаться только накануне кульминационных событий 3 октября. Мы отдыхали в гостинице до полудня и перед тем, как отправиться на работу, наблюдали из своего окна захват демонстрантами московской мэрии. Из бюро нас немедленно направили на съемки в Останкино. Тогда уже появилась информация, что очередным объектом нападения сторонников Верховного Совета будет телевизионный комплекс. В тот день к нашей съемочной группе присоединился москвич Дима Чуксеев, которого CNN наняло на время кризиса в качестве продюсера.

Втроем мы оказались самыми первыми журналистами, попавшими в Останкино перед штурмом. Благодаря этому мы стали свидетелями подготовки защиты телецентра, куда прибыл спецназ МВД России «Витязь». В тот момент мы поняли, что «Останкино» ни при каких обстоятельствах не будет захвачено оппозиционерами.

Уже после нас к телецентру начали прибывать на автобусах и грузовиках демонстранты. Вместе с ними появились журналисты. Пока мы вместе с Сергеем снимали возбужденную толпу, Дима пытался дозвониться в телецентр, чтобы договориться с российскими коллегами о прямой трансляции происходящего. К сожалению, из этого ничего не вышло – сотрудникам российского телевидения и их начальству было явно не до нас.

С наступлением темноты пространство вокруг «Останкино» погрузилось в полный хаос. Повсюду сновали вооруженные дубинками и щитами люди, среди которых мелькали вспышки фото и телекамер журналистов. Были слышны одиночные выстрелы, в воздух взлетали сигнальные ракеты. Постепенно толпа начала концентрироваться у входа в здание АСК-3 (аппаратно-студийный комплекс, в котором размещались студии новостей российского телевидения). Повстанцев возглавлял генерал Макашев, который через мегафон требовал предоставления прямого эфира для сторонников Верховного Совета. Затем ко входу в телецентр подогнали грузовик, который начал таранить двери.

Ситуация обострялась с каждой минутой. Сомнений в том, что нападающих вот-вот остановят, у меня не было. Я с тревогой наблюдал, как другие телеоператоры и фотографы стремились занять место поближе к входу в телецентр. Они, по-видимому, предполагали, что телевидение будет захвачено и приготовились снимать кадры врывающихся в здание демонстрантов. К сожалению, коллеги не знали о том, что внутри телецентра сидят вооруженные до зубов спецназовцы, готовые в любой момент открыть огонь.

В этот момент я забрал у Сергея видеокамеру, поскольку считал себя более искуссным в работе в условия стрельбы. Мы выбрали позицию для съемок позади нападавших - на ступеньках у угла АСК. Я старался не выключать запись и постоянно держать в кадре вход в телецентр.

Наконец произошло то, чего я так опасался: у входа в АСК сверкнула ослепительная вспышка, раздался оглушительный взрыв, а через мгновение защитники «Останкино» открыли шквальный огонь по толпе. Стоявшие перед нами люди бросились врассыпную, пытаясь скрыться от разлетающихся веером трассирующих пуль. Кошинский обхватил меня сзади за пояс и начал оттаскивать за угол здания. При этом я изо всех сил пытался удержать в кадре происходившее у АСК.

Интенсивная стрельба продолжалась не более минуты, однако этого хватило, чтобы пространство перед телецентром опустело. Нападающие были рассеяны и на некоторое время установилась тишина. В этот момент я вышел из-за угла и увидел, что у входа в АСК лежат тела убитых и раненых. Позже выяснилось, что среди пострадавших оказались журналисты: два телеоператора погибли, а один из фотографов был серьезно ранен.

Пока мы приходили в себя и размышляли, что делать дальше, последовал новый залп огня защитников телецентра. На этот раз стреляли с боковой стороны АСК: туда, куда вслед за нами переместилось большинство нападающих. На этот раз уже мы с Кошинским оказались в том же положении, что наши коллеги за несколько минут до этого. Ни о каких съемках не было и речи – мы бросились на землю и прижались к асфальту, пытаясь спастись от пуль. Нам повезло.

После этого мы начали удаляться от телецентра, попутно снимая раненых, которых подбирали машины скорой помощи. Затем я вынул из видеокамеры отснятую кассету и попросил Сергея как можно быстрее доставить ее в бюро. Сделать это было непросто, поскольку в Москве уже действовало чрезвычайное положение и по улицам города передвигались колонны боевой техники. Однако Кошинскому удалось словить машину, которая окольными путями довезла его на Кутузовский проспект.

Отснятый нами репортаж немедленно попал в эфир - его даже не монтировали. На тот момент еще не было никакой достоверной информации о происходящем в Останкино. Российские агенства новостей сообщали, что нападающие ворвались в телецентр и там происходит бой с применением грантометов. Это было неправдой. Благодаря нам СNN первой из телекомпаний показала атаку на телецентр и сообщила, что защитники «Останкино» удерживают ситуацию под контролем.

Пикантность ситуации заключалась в том, что российские телевизионные каналы в тот момент прервали свое вещание и ретранслировали CNN. Позднее директор Российского телевидения уверял, что якобы это его сотрудники «обеспечили для американских коллег видеосъемки штурма Останкино».

Пока Сергей отвозил кассету в корпункт, я вернулся к телецентру и продолжил съемки. Нападавшим удалось поджечь угол здания АСК. В ответ на это появились БТРы, которые начали разъезжать по улице Королева и стрелять по остаткам толпы. К этому времени большинство публики у телецентра составляли уже не вооруженные демонстранты, а банальные зеваки, которые устремились в «Останкино» в поисках зрелища. Однако военные не чувствовали этой разницы.

Спустя некоторое время нашей съемочной группе удалось собраться вместе. Нашелся пропавший куда-то во время атаки на АСК Чуксеев, а Кошинский привез из бюро бронежилеты, свежие акумуляторы и кассеты. Откуда-то очень кстати взялась бутылка водки. Спрятавшись в безопасное место – за автобусом - мы обменялись мнениями и выработали план дальнейших действий. Выяснилось, что Дима живет буквально в двух шагах от телецентра (в одном из журналистских домов по ул.Королева) и из его окон открывается неплохой вид на место событий. Мы с радостью приняли предложение нашего коллеги заглянуть к нему на ужин. Попав в квартиру Чуксеева, мы вместе с хозяином расположились за накрытым столом перед телевизором, а Кошинский - с камерой у открытого окна с видом на пылающий телецентр. Более идеальных условий для съемок было невозможно представить. Мы сожалели лишь о том, что не было возможности транслировать картинку в прямой эфир. Вместо этого за отснятыми кассетами к нам присылали машину из бюро.

Время от времени Дима, который в совершенстве владел английским, удалялся в соседнюю комнату и комментировал для Атланты происходящее у телецентра по телефону. Это было незабываемое ощущение: видеть по CNN свои съемки и одновременно слышать то, что наговаривает в прямой эфир твой коллега! Кроме свежей картинки, режиссеры в Атланте регулярно повторяли отснятые нами ранее кадры шквального огня защитников «Останкино».

Разумеется, что наша группа была не единственной, кто работал всю ночь напролет. Помимо освещения событий у телецентра, CNN делала прямые включения от здания Моссовета, где собрался митинг сторонников Ельцина, а также передавала репортажи из Кремля и мятежного парламента.

После начала кровопролития в Останкино стало очевидно, что в ближайшее время начнется операция по захвату Белого Дома. Я связался с нашим главным продюсером и попросился снимать штурм со стороны защитников парламента. Однако мне было сказано, что руководство CNN приняло решение отозвать всех своих сотрудников из Белого Дома, исходя из соображений безопасности.

До рассвета мы совершили еще несколько вылазок к телецентру. Ничего судьбоносного там уже не происходило, однако мне удалось снять весьма редкий кадр, когда выстрел из БТР сразил наповал какого-то зеваку.

Наконец, около 10-ти утра после бурной бессонной ночи в Останкино мы возвратились в корпункт на Кутузовском. Вначале я рассчитывал снимать штурм Белого Дома из нашего гостиничного номера, однако туда нас не пропустили. За время, которое мы отсуствовали, «Украина» была полностью занята военными, а на ее крыше расположились снайперы.

Тем временем танки, которые до того стояли на Кутузовском прямо под окнами бюро CNN, выдвинулись на мост через Москву-реку. Мне удалось проникнуть через несколько кордонов оцепления и в одиночестве (рядом не было никого из журналистов) занять позицию вплотную за танками. Простояв около часа с камерой на плече, я сумел запечатлеть два танковых выстрела (кадр стреляющего по Белому Дому танка использовался потом в заставке для выпусков новостей CNN).

Вообще получилось так, что все важнейшие видеокадры московского кризиса 93-го были отсняты украинскими телеоператорами. Тарас Процюк, который тогда начинал работать в «Рейтер», сумел пробраться к выходу из Белого Дома и заснять момент, когда оттуда выводили арестованных Руцкого и Хасбулатова.

Только поздно ночью нас с Сергеем пустили в гостиницу. Из окна нашего номера открывался незабываемый вид: прямо перед нами догорал расстрелянный танками Белый Дом, а за ним ночное небо над центром Москвы рассекали трассеры. Были слышны звуки беспорядочной стрельбы. Безусловно, такое зрелище нужно было запечатлеть на память. Однако мы настолько устали, что сил вернуться назад в бюро за видеокамерой уже не было. Об этом не отснятом кадре я жалею до сих пор.