За извечными политическими накатами на каналы и финансовыми переделами телевизионного рынка мы все чаще теряем суть происходящего собственно на телеэкране, все меньше внимания уделяем тому, ради чего телевидение и существует – собственно наполнению телевизионного эфира.

А творческие итоги этого сезона оказались не менее показательными, чем итоги политические и индустриальные. И столь же четко отразили наше нынешнее время.

В этом году особенно четко проявилась тенденция к новой форме информационного вещания. Годом ранее только Парфенов показывал, что серьезное, аналитичное телевидение может быть телеВидением, а не чтением вслух собственных статей и не «Круглым столом» в студии. Уж как только приверженцы серьезной аналитики не обвиняли Парфенова в излишней легковесности, перемешивании высокого и низкого, но он продолжает гнуть свою линию. И доказывает, что серьезно не значит занудно, и что и главная аналитическая программа недели, и вечерние новости могут быть делом искрометным и интересным.

В этом сезоне то, что по-английски называется «infotainment» (скрещение информации – information - и развлечения - entertainment), постепенно стало выходить за рамки одной программы. И хоть чистый (вернее, не чистый, а именно тщательно перемешанный) infotainment только-только начинает приживаться на отечественной телевизионной почве, ряды подсевших на это «незасушенное», но в то же время не пустяшное зрелище множатся. И в «Намедни», и в своем втором проекте «Страна и мир» Парфенов сформулировал главную тенденцию сезона — информацию должно быть интересно смотреть. И невольно заставил работать в этом направлении своих коллег на других каналах.

Так, например, уже и ночной выпуск новостей ТВЦ «25 час» вдруг начинается с длинной цитаты из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», где забравшийся в чужую квартиру вор Милославский призывает хранить деньги в сберегательной кассе. И вся цитата лишь ради того, чтобы ведущий программы Станислав Кучер мог, улыбнувшись в камеру, сказать, что «деньги в любой форме станут основной темой этого выпуска».

Стенд-ап в движении, в шутку называемый «парфеновкой», уже приживается и на конкурирующих каналах. Молодым корреспондентам и на «Первом», и на «России» (я уже не говорю о провинциальных каналах, где подражательство столице традиционно сильно развито) хочется, следуя парфеновской моде, поработать с предметом, все пощупать руками и запечатлеть себя на фоне - а ля Парфенов. Вопрос только в степени таланта.

О самом Парфенове говорят много, но забывают о репортерах программы «Намедни», что не справедливо. В «Намедни» и отчасти в «Стране и мире» принципиально иной уровень репортажей, нежели в других новостях и на других каналах. За последнее время только Парфенову удалось будто бы из ничего, из развала старого НТВ, вырастить плеяду профессионалов нового типа. До него это смог сделать только Олег Добродеев на нарождавшемся тогда НТВ в 93-м. Повторить тот энтэвэшный призыв ни Добродееву на «России», ни отколовшейся команде Киселева на ТВ-6 и ТВС не удалось. А Парфенову, казалось бы, вопреки логике, удалось. Конечно, многие птенцы парфеновского гнезда вольно или невольно подражают своему мэтру, но корреспонденты его программ стремительно прогрессируют. Они учатся передавать проблему именно телевизионными средствами, и оставлять зрителю возможность самому думать над выводами.

Новости намерено более легкие, чуть ироничные, дозволенные ныне только Парфенову и его команде, стали вольной или невольной реакцией на тотальное огосударствление новостей двух первых каналов, о котором я писала, подводя политические и экономические итоги сезона. Некоторое «облегчение» новостей происходит не в отрыве от прочего эфирного контекста. До предела облегчены или целенаправленно ориентированы в другую сторону недавно еще очень серьезные и при этом популярные ток-шоу. Руководители каналов объясняют неожиданно возникшую не любовь к общественно-политическим ток-шоу тем, что этот продукт разлюбил зритель. Нет, мол, больше тех рейтингов ни у «Основного инстинкта», ни у «Свободы слова», какие прежде были присущи «Гласу народа». Народ от серьезного, якобы, устал. И под этим предлогом серьезные темы меняются местами с псевдосерьезными.

Так, «Свободе слова» (в точном соответствии со свободой слова) накануне закрытия ТВС генеральный директор НТВ Николай Сенкевич запрещает обсуждать эту тему в эфире. Аргумент: «К нам приходит много сотрудников с этого канала. Не стоит бередить их раны». А в «Основном инстинкте» в день начала громкого дела «оборотней в погонах» Сорокина вынуждена обсуждать финансовые пирамиды или проблему владения россиянами личным оружием. Равно как и была вынуждена не посвящать программу в день убийства Юшенкова этой трагедии, и обязана (как и весь «Первый канал») попросту не замечать арест Платона Лебедева. Для «Первого канала» такой проблемы нет, как нет и в российском политическом спектре коммунистов. На их появление в эфире на «Первом канале» наложен категорический запрет.

Так, заговорив о творческих итогах сезона, приводится невольно снова сбиваться на политику. Но в преддверии сезона нового, выборного, это неизбежно.

Что касается сериалов, этот сезон на канале «Россия» весьма показательно начался «Бригадой» и закончился «Идиотом». Фантастически высокие рейтинги «Идиота», которых не ожидало даже руководство канала, лишний раз убеждают в том, что наши телевизионные менеджеры не знают свою аудиторию. И нам постоянно твердят, что народ хочет смотреть «Аншлаги», а народ смотрит «Идиота».

«Идиот» получился. Приручившего интеллигентного зрителя блистательным «Собачьим сердцем» и ударив его поддых «Бандитским Петербургом», режиссер Владимир Бортко сумел совершить почти невозможное - передать сумасшедший драйв и неистовое напряжение, скрываемое в XIX веке в обычном диалоговом тексте, не какими-то особыми техническими средствами и спецэффектами, привычными для кино- и телезрителя века XXI-го, а именно текстом Достоевского. Долгие, бесконечно долгие разговоры в нынешнем «Идиоте» смотрятся абсолютно органично, так, как воспринимались в пору своего написания. Некое статическое напряжение, скрытое в каждом кадре нового «Идиота», заставляет не отрываясь следить за долгими, не привычными современному кино мизансценами, сверхдлинными монологами с тем же неослабевающим вниманием, с каким искушенный современный зритель внимает профессионально выстроенным экшенам голливудских блокбастеров.

Телевизионного «Идиота» не могло быть без Евгения Миронова. Интересно, что именно в этом году телеакадемики решили, что в профессиональном конкурсе «ТЭФИ-2003» будут впервые вручаться призы в не столько телевизионных, сколько киношных номинациях как «Лучший актер и лучшая актриса телевизионного сериала». Будто специально подгадали новую награду под телевизионное явление Евгения Миронова в роли Мышкина. Не отметить эту работу невозможно. По уровню актерского постижения, по виртуозности и самоотверженности она настолько превосходит все, сделанное любыми другими актерами в отечественном сериальном пространстве, что в выборе академиков я не сомневаюсь.

Успеха «Идиота» руководство «России» почти что и не ждало. По крайней мере такого успеха. При этом, весь сезон гордилось успехом «Бригады». Председатель ВГТРК Олег Добродеев заявлял, что «сериал «Бригада», безусловно, единственный сериал, который останется из того времени, в котором мы сейчас живем — это точно».

Показательно и то, что успех «Бригады» был не проанализирован обществом. Он был воспринят «на ура» руководителями ВГТРК, но при этом, в отличие от «Крестного отца» и «Однажды в Америке», в русской бандитской саге акценты расставлены не были. Через сериалы общество пытается осознать себя и свое время. И очень опасно, что это осознание оборвалось там, где герой, в силу обстоятельств ставший бандитом, все-таки оказывается победителем.

Стоит признать, что, в противовес всем и всяческим телевизионным бандитам, в этом сезоне появилось много «телевидения для головы», много хорошей теледокументалистики. «Первый канал» запустил свой проект «Новый день», на «Культуре» пошли документальные линейки, с апреля REN TV выставило свою линейку документального кино против отечественных сериалов на других каналах.

Но все же «телевидению для головы» отводится далеко не самое удобное время. Не прайм. «Первый канал» отвел такому телевидению ночь, попутно разминая позиции для российского аналога «Дискавери». В ночном эфире «Первого», появилось несколько циклов как собственного производства, так и закупленных у российских и зарубежных производителей. «Теория невероятности», «Гении и злодеи», «Неизвестная планета» — само название циклов говорит об их просветительской направленности. Попадаются, правда, и неформатные тележурналы с набором сюжетов, необъяснимых по темам и качеству исполнения, как произведенная телекомпанией «Совершенно секретно» программа «Трюкачи». Но это, скорее исключение, чем правило.

В заключении остается сказать о том телевидении, которое мы в этом сезоне обрели и которое потеряли. Из штучных новинок сезона отмечу «Школу злословия» (к злословящим дамам можно относиться по-разному, но новшество в заезженном уже формате любопытное), «Страну и мир» (начавшая как «Пионерская зорька» программа постепенно выравнивается и пытается противопоставлять свои новости лавине официоза) и упомянутый уже документальный канал «Новый день». А потеряли мы то, что в отечественном телевизионном пространстве уже не появится. По крайней мере, в этом выборном цикле – Шендеровича в персональном виде, Хрюна и Степана в виде оцифрованном и телевизионную сатиру в виде сатирическом, а не петросяно-степаненкоском юмористическом. Сатире на нынешнем ТВ места не осталось.