Что бы там не говорили те, кто устал от битв за свободу слова и присутствие в эфире «уникального журналистского коллектива», но рождение, а затем и закрытие ТВС стало ключевым событием уходящего сезона. Событием, в котором как в капле сконцентрировались основные тенденции и базовые характеристики нынешнего положения дел в электронных СМИ.

Неудача ТВС лишний раз подчеркнула, что телевидение в России не есть бизнес и не может быть бизнесом никогда. Я говорю сейчас не о развлекательных каналах, типа СТС, чей успех очевиден, а о полномасштабном, что называется, общественно-политическом телевидении. Идея создать канал, не принадлежащий отдельно ни одному из олигархов, но принадлежащий всем, была одновременно утопически идиллической (хорошо бы, что б и деньги вкладывали, и не влияли!), и безнадежной (у семи, вернее, у десяти нянек дитя всегда без глазу).

Олигархи, собранные волей Кремля в одну упряжку, как лебедь, рак и щука, тянули канал каждый в свою сторону. Кто-то, хотя бы на словах, намеревался выстраивать честный бизнес, кто-то радел за свободу слова, а кто-то и не скрывал, что желает политического ресурса влияния: «Чтобы когда толстомордый Устинов придет меня арестовывать, было кому поднять за меня голос», - сформулировал один из хозяев-олигархов.

В итоге, все боролись за влияние, за право назначать, снимать и диктовать, но никто и не подумал вложить в сие безнадежное предприятие собственные деньги. За кредитом десять далеко не самых бедных олигархов отправились к государственному банку – Внешэкономбанку (ВЭБу). Никто так публично и не объяснил, почему, и на каких условиях ВЭБ - между прочим, государственный пенсионный агент - выдал $46-миллионный кредит частной компании. Никто не сообщил, в скольких еще проектах банк собирается поучаствовать государственными средствами. Равно как и никто не пояснил, кто ныне, после развала компании будет возвращать деньги государству. Будто бы ВЭБ уже подал в суд, но как-то тихо, без излишней публичности. А уже после кредитования ТВС, ВЭБ вошел в состав акционеров компании «Росмедиаком», которая, в свою очередь уже соучредила канал «Спорт» и выкупила 75% акций МНВК. Кроме того, банк обещался кредитовать и канал «Спорт».

Ситуация с возрождением МНВК еще одна примета сезона, окончательное подтверждение того, что закон у нас как дышло, как повернул, так и вышло. Сначала, когда канал Березовского был неугоден Кремлю, «Лукойл гарант» и пристав Федорченко поворачивали в нужную власти сторону закон, перестающий работать ровно на следующий день после решения о банкротстве МНВК. Теперь же, когда вдруг резко потребовалось придать хоть относительную законность существованию милого президентскому сердцу «Спорта» на шестой метровой частоте, закон очень удачно оказался повернутым прямо в противоположную сторону. И тоже государство, руками «Медиакома», уже скупает акции МНВК. Спору нет, надо отдать должное и чутью Игоря Шабдурасулова, которому более года назад 75% акций разоренной компании были отданы опальным олигархом в оплату за труды. Тогда эти проценты и гроша ломанного не стоили. Но Шабдурасулов сумел нанять грамотного менеджера, компетентных юристов, организовать судебные процессы и, главное, точно вычислить момент, когда недохороненная МНВК смогла пригодиться. И в итоге получил более 10 млн. долларов за труды. А государство, по сути, получило почти официальный путь на шестую кнопку. Пока, до истечения календарного года «Спорт» вещает на этой частоте по заключенному с МНВК договору о передаче лицензии. А с нового года, в случае вступления в силу нового закона о СМИ, по которому лицензия не должна быть ограничена тематически, может воцариться на этой частоте и законно. В случае же если новый закон в силу вступить не успеет, минпечати придется решать вопрос с очередным конкурсом или и дальше совершать не правовые действия, которые это министерство сплошь и рядом совершает по отношению к этой частоте. А там, глядишь, и ТВС чего-нибудь себе отсудит, как это сделала нынче МНВК. Но этот вариант маловероятен хотя бы уже потому, что, по имеющимся у нас сведениям, министр печати хотел бы приурочить вступление в силу нового отраслевого закона к отраслевому празднику – Дню российской печати, отмечаемому 13 января.

Министр в этом сезоне фигура равновеликая экономическим и политическим тенденциям. Его светлый облик, как тень отца Гамлета, проступает во всем. Или почти всем: 1) в создании олигаршей когорты вокруг ТВС и настройки «Медиасоциума» над ними; 2) в уничтожении собственного, казалось бы, детища; 3) в неоправданном выставлении на конкурс частоты «Дарьял ТВ» в ноябре, его отмене и в повторном назначении конкурса на март; 4) в предварительном вынесении на конкурс частоты про-яковлевского канала «Петербург» (у которого после отставки губернатора вдруг резко обнаружились два предупреждения, одно из которых – за неправильное хранение видеоматериалов) и неожиданном автоматическом пролонгировании лицензии в момент, когда канал административными мерами был встроен в русло предвыборной кампании Валентины Матвиенко.

Единственное в чем не позвали участвовать министра, так это в смене менеджмента на НТВ. Что стоило Лесину прединфарктного состояния с последующим излечением за границей. Таких знаков не внимания со стороны власти мимо ушей не пропускают. Но, должно быть, министр сумел излечиться и сделать нужные выводы, ибо к концу сезона он снова оказался во главе процесса, и вновь активно рулил до нельзя запутанными политическими, юридическими и финансовыми процессами вокруг абсолютно непрозрачных российских медиаструктур.

Упомянутое изгнание с НТВ менеджерской команды Бориса Йордана – еще одна веха сезона, которая точно соответствует двум процессам. А именно - телевидение не бизнес и не хочет быть бизнесом, и телевизионный процесс есть частное дело частных хозяев, но только до тех пор, пока это дело не расходится с интересами Кремля. Когда в ноябре на встрече президента с руководителями медиа-индустрии, на которую не позвали руководителей НТВ, прозвучала резкая отповедь в адрес «одного из федеральных каналов», делающего «рейтинг на крови», стало понятно, что самостоятельной позиции во время событий на Дубровке каналу не простили. И хоть отстранение от должности Бориса Йордана произошло несколькими неделями позднее, но было очевидно, за что именно расплачивается Йордан.

Пришедший на телевидение совсем из другой сферы, и не вписывавшийся в устоявшиеся в отечественном телевизионном пространстве правила игры, Йордан слишком злил и своих высокопоставленных коллег-конкурентов, и власть. При всех сложностях последних двух лет на НТВ команда Йордана все же пыталась отстраивать этот канал по правилам международного бизнеса. И ей это удавалось. Последние несколько месяцев, уже после смены руководства, канал дорабатывал на багаже, оставленном Йорданом, Акоповым и их командой. Что будет дальше, зависит от того, как выстроят свою политику столь разные люди как новый генпродюсер канала Кирилл Набутов и первый замгендиректора Александр Герасимов, по сути, определяющий сегодня информационную политику НТВ. Удастся ли им перестроить ряды, неожиданно пополнившиеся вернувшимися с ТВС сотрудниками, найти выход из затруднительной ситуации с отсутствием сериального портфеля и с прочими «дырами» в сетке вещания, станет ясно уже осенью. А пока зрители досмотрели «Секс в большом городе» и досматривают «Клан Сопрано» и «Улицы разбитых фонарей», закупленные еще при Йордане.

Упомянутая встреча лидеров индустрии с президентом еще одна показательная веха сезона. Президент и прежде встречался с главными редакторами и гендиректорами телеканалов и печатных СМИ. Но в этот раз они впервые пришли к нему сообща отстаивать собственные позиции. Год назад невозможно было и представить, что такие разные люди как Эрнст и Венедиктов и их сторонники, проповедующие прямо противоположные профессиональные позиции, смогут объединиться. Сегодня это реальность — вместе лидеры индустрии сумели остановить неправильные, наспех сработанные Советом Федерации и Думой, поправки закону о терроризме, используя вхожесть руководителей центральных каналов в Кремль, смогли добиться встречи с президентом.

Но дальнейшая работа Индустриального комитета над Законом о СМИ превратилась в первую очередь в лоббирование интересов тех, кто согласен с новым подходом к роли средств массовой информации в нашем обществе. Не случайно во главе угла нового закона стоит собственник, и исчезает понятие главный редактор — человек, который должен заботиться об интересах потребителей продукции СМИ. Волей-неволей Индустриальный комитет навязывает свою точку зрения, потому что только его руководители могут общаться в верхах и лоббировать интересы отрасли, значит, невольно они будут лоббировать интересы, которые более выгодны их телеканалам. Как дальше будет развиваться эта история, сказать трудно. Но ясно, что когда добиты все внешние враги, государственным каналам остается только бороться между собой.

Закрытие ТВС стало еще и концом существования негосударственного телевидения на метровых частотах. На шести первых кнопках остались только каналы или напрямую принадлежащие государству, или крепко накрепко с ним связанные. И у этих каналов остались только государственные новости. Настолько бессовестных новостей, какими они стали в последние недели, я не видела с брежневских времен. Может, эти новости и не врут, но в лучших традициях советской пропаганды, не говорят всей правды. Новостью теперь может стать инспекционная поездка министра внутренних дел в Карелию, то есть, непосредственное выполнение министром служебных обязанностей. При этом, репортаж о милицейской инспекции обязательно сопровождают титры, напоминающие, что министр внутренних дел еще и лидер партии власти. Все чаще слово предоставляется только сторонникам одной точки зрения — понятно какой. А тех, кто с этой точкой зрения не согласен, просто не существует. Нарушается элементарные законы информации. Несколько лет назад такое было невозможно, потому что тем, кто делает эти новости, было бы элементарно стыдно, зритель мог посмотреть новости независимых каналов и поймать государственников на передергивании. Теперь сравнивать не с чем. Даже Познеру приходится переходить на известный по нашей прошлой жизни эзопов язык и словами Оруэлла высказывать то, что прежде он говорил от первого лица.

Но не все у государственных каналов в этом году было уж так плохо. Нужно отметить два достижения. Телеканал «Россия» (подчеркиваю, собственно канал «Россия», а не все ВГТРК), отказался от государственного финансирования, и стал жить на заработанные рекламные средства. Кроме того, рекламная прибыль «России» была направлена и на столь благое дело, как полная техническая модернизация и переоснащение канала «Культура», создание самого современного на сегодняшний день вещательного комплекса, и эфирное обновление канала, которое заметили зрители.

Подводя экономическо-индустриальные итоги сезона можно сказать, что электронные СМИ в этом году из четвертой власти окончательно превратились всего лишь в акционерные общества, а журналисты из властителей умов переквалифицировались в сотрудников этих АО. Индустриальный комитет создан, и он даже работает. Но есть ли сама индустрия СМИ, индустрия с четко отлаженным прозрачным бизнесом – этот вопрос пока не находит ответа.