Она прет из всех эфирных щелей. Лезет в оговорках, проникает в кадры общих планов, светится в лицах и репликах. В конце концов, она дает о себе знать агрессивной отъявленной ложью, которую уже ни с чем спутать нельзя.

Повышенная плотность информационного контекста последнего времени неизбежно способствует тому, что реалии внутренних и внешних политических событий прорывают цензурные фильтры телеэфира и свидетельствуют сами за себя. Никакие суггестивные усилия штатных гипнотизеров уже не в состоянии повергнуть возбужденное общественное сознание наших сограждан в былой анабиоз.

Тузла, какая бы роль ей не предписывалась изначально политическими сценаристами всех мастей и рангов, послужила тем спусковым механизмом, который снял с тормоза общественную рефлексию. Эфир наполнился лексикой, будоражащей национальное патриотическое общественное самосознание.

И уже на этом эмоциональном фоне годовщина Голодомора 32-33-го годов вывела в эфир, вбросила в актуализированный лексический ряд слово «геноцид».

Таким образом, тема территориального и национального самосохранения обрела историческую, генетическую мотивацию.

Дальше. Дальше – повышение цен на хлеб. Дальше принятие предательского бюджета. И почти совпадение во времени парламентского и уличного выступления оппозиции с грузинской революцией. В информационный поток входят сакраментальные выражения – победа оппозиции при поддержке народа, отставка президента. Неизбежности аналогий уже практически никто не сопротивляется. Но и это еще не все.

1 декабря – годовщина референдума о Независимости. И годовщина отставки Горбачева. О чем своевременно напомнил «1+1» в программе Юрия Макарова «Документ» не так увлекательным, как познавательным и поучительным российским документальным фильмом о последних днях президентства Горбачева «Сегодня, десять лет спустя». И потрясающей по спокойной вразумительности, откровенности и интеллигентности дискуссией о природе, целях, средствах и моральных критериях высшей государственной власти как таковой. С Мирославом Поповичем в студии прямого эфира и российским политологом и польским политиком по прямому включению из Москвы и Варшавы. Как сказал ведущий Макаров, «Абстрактні нібито питання, але мають досить конкретний вплив на наше життя».

«Отставка президента» – в каких бы подобострастных или лояльных к сегодняшней власти контекстах и интерпретациях не звучала в эфире эта фраза, она становится ключевой в непроизвольной семантике нашего сегодняшнего дня. Советский ли, белградский ли, грузинский ли варианты поминают всуе телеканалы, украинский сам собой достраивается в ряд: при всем богатстве выбора другой альтернативы у нас нет. Это вопрос только времени и процедуры.

Но по большей части молчат аналитики, молчат политологи, молчит общественно-политическое вещание (а оно вообще есть?).

Тому же Первому национальному нет чтоб порыться в архивах и в рамках подобострастного верноподданничества освежить в памяти народной отставку Леонида Кравчука вместе с тогдашней эйфорией по поводу первой на постсоветском пространстве демократической смены власти и тезисами о благотворной преемственности в этом вопросе. Предложите же свой – пусть позорный, но внятный украинский вариант. Вместо этого УТ-1 демонстрирует истерически-бравурные эфирные вставки c экскурсоводческими текстами на фоне произвольных киевских пейзажей – а-ля по следам Независимости.

Общественно-политическое вещание, лишенное информационно-аналитической подпитки, оказывается нежизнеспособным. Информационная аналитика, отлученная от общественно-политических контекстов, – деградирует.

За последнее время в эфире наших телеканалов происходили события, как иллюстрирующие этот вывод впрямую, так и доказывающие его обоснованность – от противного.

Самым противным – в хорошем смысле – доказательством того, что жанр политического анализа может быть чистым, а не грязным, даже в нашем телеэфире, даже сегодня, стали первые три «Абзаца» , которые делает на ТРК «Эра» информационный шеф-редактор Владимир Лукин. Его «Абзацы» показали, что острота формы только выигрывает от взвешенности содержания. Незаурядная – Джангиров отдыхает – внешность, аналитическая адекватность, остроумие и стильность текстов – дешевые понты Корчинского в пролете – умноженные на авторскую самоиронию и лишенные специфического запаха «нужника» – все это отличает еженедельные пятиминутные «Абзацы» Лукина.

Кроме того, не может не радовать, что субботние «5 копеек» на 5 канале наконец-то заполучили «тяжеловесов» в студию, мгновенно выиграв от этого в жанровой адекватности.

В минувшую субботу встреча Романа Чайки со Степаном Гавришем и Николаем Томенко выглядела действительно живо и забавно, а в наших условиях любая публичная дискуссия большинства с меньшинством – это общественно значимый прорыв. В чем, кстати, более всех преуспел за последнее время Дмитрий Киселев в эфире «Подробно» на ICTV, о чем «Детектор медіа» неоднократно писала. И о чем не устает повторять – диалогом и еще раз диалогом спасется и наше общество, и наше телевидение.

Но вернемся к «5 копейкам». По-прежнему самой удачной рубрикой программы остается та, которую ведет анимационный сантехник, убедительно доказывающий: нужно менять систему. Почему-то - страшно сказать - не смешно то, что делает в своей рубрике Лесь Подеревянский. Политические прибаутки на злобу дня в его исполнении почему-то и не остры, и не смешны, а подчас и не шибко умны. Здесь какая-то тайна. Хотя лично у меня есть подозрение, что ему это по большому счету просто не интересно: не в смысле профессиональной творческой работы, а в смысле гражданского, пардон, темперамента. Похоже, то, о чем приходится творить для «5 копеек», живого классика политической сатиры элементарно не возбуждает. Соответственно, не возбуждает и зрителя, и без того вынужденного выуживать правду в сплошном псевдоинформационном потоке эвфемизмов. Другая ситуация у стихотворца в дупле Александра Ирванца. Он, наоборот, гражданским пафосом проникается настолько, что и юмор, и слог его четверостиший тяжелеют и выпадают из жанра. В общем, и тот и другой становятся жертвами иносказательной многозначительности, на которую почему-то упорно претендуют.

Темы двух предпоследних выпусков ток-шоу «Я так думаю» («1+1») – Голодомор и Тузла. Что само по себе – ценно. Особенно если учесть, что программа идет в записи и оказаться действительно актуальной может только либо в случае запланированной привязки к конкретной дате, как в случае с годовщиной Голодомора, либо в ситуации, когда обострение переходит в активный хронический процесс – в том, что касается кризиса в Керченском проливе.

При всей очевидной внятности попыток широкого и глубокого охвата темы, эти единичные образцы вымирающего жанра общественно-политического ток-шоу продемонстрировали неутешительное: вне непосредственного контакта, вне дискуссионного взаимодействия с ответственными лицами, лица общественные, фактически, подвергаются публичной дискредитации. По той простой причине, что их мысли, мнения и экспертные оценки остаются вне зоны директивной ответственности, что само по себе оказывает деморализующее воздействие на зрителя. Слишком уж очевидным и наглядным становится тот факт, что у нас думают одни, а принимают решения другие. И эти другие обществу неподотчетны.

В то же время успех российских общественно-политических проектов, таких как «Свобода слова» на НТВ, «Времена» и «Основной инстинкт» на Первом канале, прежде всего, обеспечен непосредственным студийным диалогом государственных чиновников, партийных идеологов, общественных деятелей, профессиональных аналитиков. Телевидение, таким образом, становится площадкой для пусть кратковременного, но публичного диалога государства и общества. У нас, похоже, они ни встречаться, ни вступать в диалог не намерены не только перед телекамерой.

«Четверта влада» стабильно демонстрирует концептуальную креативную импотенцию. Кажется, уже перебраны все темы, по которым Александр Савенко и иже с ним имели возможность расписаться в несостоятельности. Представители всех возможных тематических секторов отечественного телеэфира – от классической музыки и театра до спорта и шоу-бизнеса – распинались в эфире программы о неисчерпаемости творческого потенциала, неконкурентоспособности его в сравнении с российским продуктом, мировом опыте государственной поддержки и реальном безвыходном безденежье и кризисе менеджмента.

И, наконец, во вчерашнем эфире программы дружный хор белых и пушистых топ-менеджеров «1+1», ICTV, «ТЕТа», М-1, О-ТV, УТ-1 в лице Савенко, и примкнувший к ним представитель Нацсовета Виктор Лешик (единственный, кто вспомнил об ответственности ТВ перед обществом и, соответственно, личной ответственности топ-менеджмера) довольно слаженно исполнил ораторию на тему кризиса отечественного телепроизводства. Как выяснилось в ходе программы, он (кризис) вызван: финансовой недостаточностью рекламного рынка, переизбытком свободных эфирных частот и мелких вещателей. А также: превосходящим творческим, техническим и финансовым потенциалом российского телепродукта, отечественным кадровым дефицитом, в том числе и топ-менеджеров, которые, несмотря на все это и психологическую усталость, остаются верны своему мучительному призванию, бедные… и при этом выражают уверенность в том, что все у нас получится – в смысле нормальное ТВ, надо только еще немножко потерпеть… Кстати, опять-таки в «Документе», в предыдущем уже упомянутому, после показа фильма о деятельности арабского телеканала «Аль-Джазира» во время антииракской кампании, также состоялась дискуссия о роли телевидения в современном обществе. Топ-менеджмент «плюсов» был представлен в тот раз не Владимиром Оселедчиком, как в упомянутой «Четвертой владе», а транснациональным нашим менеджером Александром Роднянским. В беседе посредством телемоста также приняли участие французский эксперт Луиза Мерзо и российский кинокритик, главный редактор журнала «Искусство кино» Даниил Дондурей. Они-то как раз и говорили о высокой миссии телевидения как фактора формирования социальной и национальной общности, о направляющих информационных потоках, о неизбежности применения манипулятивных технологий и о необходимом при этом осознании собственной ответственности, которой (цитата) как раз и не хватает. Еще они говорили об, опять-таки, ответственности телевидения в деле создания смысловых полей, и о том, что современное информационное пространство содержит столько контекстов, сколько может выдержать зритель.

Исходя из всего выше изложенного (и неизложенного), я склоняюсь к мысли о том, что антиобщественная роль нашего ТВ сегодня – не столько в недостаточном или искаженном информировании, сколько в препятствовании полноценной непосредственной аналитической рефлексии на происходящее в стране и вокруг нее.

Страусиная информационная политика привела к вымиранию масштабных и оперативных общественно-политических, социально ориентированных телепроектов, нацеленных на конструктивное (не демагогическое, не манипулятивное) обсуждение реальных сегодняшних проблем государства и общества.

На телевидении сегодня лежит ответственность за то, что мы живем, под собою не чуя страны.