Итак, тема событий 2 мая 2014 года в Одессе в отражении СМИ. Как и многие другие сложные темы в нашем информпространстве, связанные с войной, Майданом, нынешней ситуацией в стране.

О чем часто по их поводу сама рефлексирую и о чем часто заходит речь в беседах — в том числе с представителями зарубежья. Один лишь пример для начала. Насиловали ли, грабили ли жителей Германии в 1945 году советские солдаты? Были ли такие случаи массовыми, более того — зачастую санкционированными командованием советских войск или командирами каких-то подразделений? Как мы теперь знаем, да.

Поднималась ли эта тема — во всяком случае, широко — еще 30–40 лет назад в прессе, литературе, не говоря уже о послевоенных годах? В том числе в немецких СМИ, и вообще западных? Насколько мне известно, нет, широкого освещения и резонанса тема не имела.

Почему? Думаю, потому, что, увы, наш мир настолько несовершенен, что всегда, вот всегда, приходится выбирать между большим злом и меньшим злом. Ибо нет абсолютного зла и нет абсолютного добра. И победа над нацизмом долгие годы была самым важным, что произошло в 1945 году. Да, в том числе и важнее того, какой ценой.

Есть ли основания у кого-то осуждать тех журналистов (не говоря уже о запрете со стороны государства, скажем), которые поднимают любые темы, связанные с Майданом, войной, коррупцией и т. д. в жестко негативном для власти контексте? Или журналистов, вскрывающих негативные явления нашей действительности и тем самым, как считают некоторые, наносящих вред стране, государству в условиях войны? Журналистов, которые расследуют тот же «тайный изолятор СБУ», коррупцию в оборонке, наркотрафик, незаконную торговлю, убийства в зоне АТО (как эта зона еще недавно называлась) или тот же отдых президента на Мальдивах?.. Нет и еще раз нет. Это их право — говорить всю правду о том, что они видят, расследуют. Конечно, если они при этом придерживаются стандартов, не подменяют аргументы и факты эмоциями, не нагнетают искусственно ситуацию и т. д.

Но. Каждый тут уже решает для себя сам, как его слово отзовется в условиях войны с внешним врагом, в том числе информационной.

Как и политики, кстати. Мы прекрасно знаем, как повлияли и как были использованы той же Россией слова Фарион с трибуны ВР в феврале 2014-го, слова Мосийчука о поездах дружбы в Крым и так далее...

Каждый сам для себя должен определять меру такой своей ответственности. Понимая, что слово — это тоже оружие, более того, оружие, которое легко твоим оппонентом или врагом может быть перенаправлено в противоположную сторону.

Кстати, могу сказать и о себе. Далеко не всё, что и как я писала, скажем, в конце 90-х и начале 2000-х, я считаю оправданным. Да и в более близкие к сегодняшнему дню годы... Хотя все написанное было правдой. Но только с опытом приходит понимание важного нюанса: далеко не всегда мы можем знать в момент непосредственных событий весь контекст и мотивы, роли их участников, а также то, как сказанное нами будет интерпретировано — искусственно или объективно, другими людьми или самой жизнью, или как и кто может изначально программировать наши слова и поступки, используя нас...

И это надо учитывать. И это тоже о свободе слова, я считаю. И об ответственности за него.

А единственный механизм нахождения такого баланса — верность стандартам журналистики. Старый, проверенный механизм, который как те самые лужайки, которые стригут 300 лет и которые никогда не теряют свежести. Совсем недавно их еще раз подтвердили, пояснили и описали мои коллеги — Игорь Куляс и Отар Довженко. Называется этот текст как методология мониторингов, но на самом деле суть его гораздо шире: это обновленная библия стандартов для всех нас, я считаю, и не только в новостях.

Фото: Misiones Cuatro