Два месяца назад в Санкт-Петербурге на церемонии вручения ежегодной телевизионной премии «Тэфи» в номинации «Лица» ведущий Михаил Швыдкой не назвал имя победителя. Весь зал ждал, что он торжественно объявит со сцены, как сильно российское телевидение признательно Манане Асламазян - бывшей главе некоммерческой организации «Интерньюз» - «за личный вклад» в свое развитие. Но он этого не сделал - как объяснил позже, чтобы не создавать проблем партнеру - вещателю «Пятому каналу»: победительницу же в Россию не пускают, поэтому она не сможет присутствовать на церемонии лично и подняться за призом на сцену. Зачем же тогда называть ее имя?

Не пускали Манану в Россию из-за контрабанды. Возвращаясь из Парижа в январе 2007 года, Манана везла с собой 9500 евро, больше допустимой для недекларируемой перевозки суммы в $10 000. Так как на таможне задержали не просто гражданина России, а журналиста, возглавляющего к тому же организацию, спонсируемую на деньги американских налогоплательщиков, то дело сразу же приобрело широкий резонанс и политическую окраску. С тех пор Манана оказалась в вынужденной эмиграции, жила сначала в Париже, а потом в Армении. А «Интерньюс» перестал существовать.

Сегодня же на конференции «Экспонат 2010» на ВВЦ Манана Асламазян впервые за три года увиделась с друзьями и коллегами в Москве и получила заслуженную награду - своего Орфея.

«Манана выдвигалась членами Академии на эту премию уже много лет. И все эти годы она всегда брала самоотвод (просила не голосовать за нее) - и будучи в России, и когда уже жила во Франции. То, что сегодня произошло, - это, можно сказать, историческое событие. Манана приехала в Россию и приняла Орфея в свои руки», - комментирует финал этой истории вице-президент «Национальной ассоциации телерадиовещателей» Игорь Мишин.

Телеведущая Марианна Максимовская, напротив, не скрывала скепсиса по поводу «торжества» справедливости: «Вся эта история с отказом публично чествовать Манану нанесла большой ущерб репутации телеакадемии. Конечно, хорошо, что в итоге Манана получила свой заслуженный приз. Понятно, что руководство Академии попыталось сохранить лицо и придумало эту церемонию, где были коллеги и друзья Мананы. И отчет об этом покажут на паре телеканалов. Но, увы, это уже не для широкой зрительской аудитории. Так что, как говорится, ложечки нашлись, а осадок остался».

Slon.ru расспросил Манану Асламазян о ее впечатлениях от решения телеакадемии и о том, что она думает о российской журналистике.

- Манана, считаете ли вы, что сегодня произошло исправление позорной ошибки, которую допустила «Академия российского телевидения»?

- Я не думаю, что это позорная ошибка. Но это была ошибка. Но, к сожалению, точнее, к счастью, это стало очень быстро понятно в этот же день. Я знаю несколько причин, по которым это [в Санкт-Петербурге в сентябре 2010 года] произошло, я не могу бросить камень ни в чей огород. Потому что я знаю, почему Михаил Ефимович [Швыдкой] принял такое решение.

- И почему же?

- Я не могу сказать. Я знаю, что он взял на себя всю эту волну критики. Да и вообще, я должна сказать, что знаю Швыдкова 30 лет, мы на ты, мы друзья, мы с его женой работали в одном театре, я знаю его детей - мы связаны давно. Поэтому в этом смысле у меня нет ничего личного, это 100%. И я действительно считаю, что решение коллег проголосовать за меня вопреки тому, что меня нет в России, стоит гораздо дороже, чем сам факт - произнесли или не произнесли. Я думаю, что не надо писать про плохое, надо писать про хорошее. А смысл в том, что если ты честно живешь, честно работаешь, то тебе воздастся. Надо просто быть искренним и не пытаться подстраиваться под те или иные течения.

- Манана, вы сами связываете факт вручения вам этой награды со своеобразной «оттепелью» по отношению к либеральным журналистам вообще, о которой в последнее время заговорили?

- Да, как и все. Но дело в том, что иногда мы слышим новость, которая кажется нам такой либеральной, такой многообещающей, такой замечательной, и мы думаем: «Вот, началось». А потом через 2 дня тебе шарахает по голове другой новостью, которая доказывает, что ничего не изменилось. И вот так вот мы живем по синусоиде. Я думаю, что в кардинальном смысле пока мало что изменилось. Но я чувствую, что что-то начинает меняться. Может быть, я не права, но я чувствую, что есть желание изменить страну.

Потому что нельзя быть все время такой окукленной страной, которой мы являемся, нужно меняться, весь мир меняется. У всего мира полно вопросов: у телевизионщиков Франции и Зимбабве полно вопросов, - но они как-то пытаются обсуждать их, решать их вместе. А мы варимся в собственном соку. И это главная наша беда. Потому что мы не хотим, мы не умеем, мы не знаем, с кем общаться, как общаться.

Если этот призыв к модернизации откроет (не границы, нет, не доступ к деньгам) возможность совместного общения и обдумывания, как и куда движется индустрия, как меняются коммуникации, как меняется современный мир, как в этом современном мире можно выжить и где деньги, где профессия, как она меняется. Ведь журналистская профессия сейчас дико меняется. Вот вас (журналистов - Slon.ru) блоггеры ведь со всех сторон [обложили]. Мне Навального читать интересней, чем все вместе взятые газеты..

- А что вы думаете по поводу его последнего поста?

- Фантастика. Я такого материала не видела сто лет. Если это хотя бы частично правда - а я думаю, что он не мог позволить себе [публиковать неподтвержденные факты], - то Навальный проделал потрясающую, серьезную, большую работу. Но боюсь, что это так и останется блогом, который прочитали 500 000 человек или 2 миллиона, пошумели, поуважали Навального, выбрали его на этот раз уже виртуальным президентом страны. И вот этого - расследовательской журналистики - очень не хватает вот здесь на телевидении.

Но в то же время - сколько возбуждено уголовных дел по материалам «Коммерсанта»? Сколько возбуждено уголовных дел по материалам «Ведомостей»? Потому что журналисты сами виноваты, они сами приблизились к большим корпоративным деньгам, к власти, а после этого очень трудно завоевать обратно уважение. Но все равно при этом есть очень много честных журналистов, они пытаются это делать, но на них никто не обращает внимания. Вот это самое обидное. Пока не возникнет уважение к профессии наряду с профессиональной солидарностью, ни фига у нас не будет.

Марина Наумова, «Укррудпром»

Фото - 5-tv.ru