За долгие десятилетия у украинцев вырабатывался иммунитет на лицемерные лозунги, который впоследствии трансформировался в стойкое недоверие к каким-либо аксиомам вообще, особенно, если они сформулированы коммунистическими вождями. В конечном итоге, каждая пословица, в силу своей "избыточной" доступности, также имеет этот элемент простоты: все знаем, что не "говори "гоп"...", все слышали, что "не зная брода...", все понимаем, что "чужими руками...", но в большинстве подобные сентенции мы забываем, уже идя "первый раз в первый класс".

Хотя подавляющее большинство афористических мыслей стоило бы запомнить навсегда - хотя бы потому, что в них сосредоточена мудрость жизни. Таким же образом, большинство коммунистических "заповедей" стоит внимательно изучать - хотя бы потому, что они иллюстрируют технологию управления (или повеления) народом.

"Важнейшее из искусств!"

Роль визуального образа в современном мире не значительная, а просто определяющая: перегруженному со всех сторон информацией, человеку-ХХ, а тем более человеку-ХХІ часто просто не хватает ни сил, ни вдохновенья для глубоких рассуждений, поэтому вот уже свыше ста лет, и каждый раз все больше, полная палитра эмоций ему сервируется, а часто и разжевывается, на кухне жизни под названием "кино".

"И как это люди жили раньше без телевизора!" - сочувственно и с искренним удивлением философствуем при первой лучшей оказии! Будничная зависимость от визуального информатора часто доходит до абсурдно-паталогической: включение телевизора во время семейных торжеств и других мероприятиях при праздничном столе, когда собираемся для общения, но телевизор интереснее. Даже больше, патологией у нас считается именно отсутствие телевизора во время празднования, например, Нового года - недаром же телеканалы целый год соревнуются в приготовлении наиболее привлекательных информационных кушаний собственно для новогодней ночи.

Феномен и эффективность кино - в способности формирования им мнимой действительности, в которую "проникает" зритель, часто настолько сильно, что не способен отличить виртуальное от реальности. Сформированная кинодействительность становится неотъемлемой частью нашей памяти, часто отождествляя кинособытия с собственным прошлым.

Это хорошо иллюстрируют старые фильмы: пересматривая качественные мифотворящие образцы советского кино, мы видим счастливые улыбающиеся лица на центральных площадях Москвы, автоматы с газированной водой, эскимо, автомобили "Волга", искренние дружеские отношения между людьми: и как будто не в то самое время в государстве кипел сталинизм, как будто не тогда изобиловали репрессии с миллионами жертв! Именно в этом Ленин видел задание кино: перекроить сознание, заменить реальность притворством.

Кино на службе советской идеологии служило источником унификации этических стандартов, духовных и материальных устремлений граждан, оно перекодировало связующие мифы с сухих книжных лозунгов партийных вождей в эстетически привлекательные и по-преступному легкие для восприятия визуальные формы и образы: "Вот так, смотрите, должно быть! Вот это, смотрите, есть наша действительность! А что творится в головах ваших и душах ваших - это единичное, реликтовое и маргинальное! В действительности все так, как видите в кино!"

И мы поверили, и мы приняли, и будем защищать, потому что это есть "наше"! Что там Стус по сравнению с Павкой Корчагиным, что там Телига, если есть Космодемьянская: "наукой доказано - Бога нет"! Чужие герои, чужие ценности и даже чужая сущность поселились в нас, перекроив исконные народные идеалы, калечат нас и до этого времени.

Учимся у других

Гипертрофированные идеологические формы кино приобретает на службе тоталитарным режимам. Однако и в демократическом мире кино нельзя возводить лишь к визуальному искусству. Учитывая доступность и "трехмерность" (образ, звук, динамика), кино, прежде всего развлекая, "побочно" формирует в обществах желаемые для его продюсеров мифологемы.

Заказчиков и настоящих продюсеров фильмов нечего искать в исходных титрах картины. Прямо или косвенно ими являются глобальные субъекты мировой политики, которые часто используют кино для промоции в обществе видимых или невидимых идей. Такое высокоинтеллектуальное формирование общественного мнения и общественных стандартов является мощным идеологическим фактором в продвижении современной цивилизации.

Особую нишу в формировании общественных стереотипов играет историко-политическое кино, в частности о событиях, что произошли в ХХ веке и в современной политике еще до сих пор остаются непосредственно актуальными. Хорошей иллюстрацией жанра является целая плеяда фильмов о Холокосте еврейского народа.

Используя визуальный образ и творческий талант наиболее искусных режиссеров, сценаристов, актеров и всего сопроводительного персонала, фильмы о трагедии Холокоста получают самые высокие премии на мировых кинофорумах, но главное - миллиарды зрителей получают возможность собственными глазами почувствовать боль и отчаяние нечеловеческих скитаний его жертв, "прожить" ее и тем ознаменовать, понять, предостеречь...

Никакие заоблачные расходы на съемку качественного продукта о Холокосте нельзя сравнить с теми общественными дивидендами, которые получает израильский народ, а также все человечество, от вращения в мировом дискурсе идей постижения и индивидуального ощущения самых больших трагедий ХХ века.

Возрождение национальной памяти

Стоило бы и нам, украинцам, также попробовать напомнить миру, но, прежде всего, самим себе, о самой большой мировой трагедии современности - Голодоморе 1932-1933 годов в визуальной форме кино. И хотя еще живы очевидцы "ада на земле", который по-сатанински бурлил в Украине на протяжении двух лет и свирепо мучал десяток миллионов человеческих жизней, надлежащего осознания трагедии Голодомора в украинском обществе до сих пор нет.

Голодомор мы воспринимаем сквозь призму пожелтевших архивных фотографий и из описания бабушек и дедушек, которые, "сказав два-три слова, почему-то начинают плакать". Будем откровенными: тема Голодомора в Украине является скучной и пресной страницей из учебника истории, о которой каждый "что-то слышал", "что-то знает", "где-то читал", но на уровне общественного кода мы являемся тотально безразличными к этой трагедии.

Именно художественный фильм способен "оживить" в человеческом сознании адский ужас Голодомора, именно визуальный образ способен заставить задуматься над нечеловеческой болью Человека-33: с чистосердечных и набожных казацких потомков, которые испокон веков жили на благодатной земле и впитали в свои души сияние подсолнуха и лирику кобзарских дум, коммунистический террор создал извергов, которые ели собственных детей и собственное дерьмо! И это было не "когда-то" и "где-то", а именно здесь, в Украине, и еще совсем недавно, для кое-кого, буквально, еще "вчера"! Неужели нам нет никакого дела до этого!

Речь не идет о наказании, речь не идет даже о прощении, но о памяти, об элементарной памяти сына и почете собственных дедушек и бабушек, собственных нерожденных братьев и сестер, собственных замученных генераций, собственного национального Духа и даже собственного будущего! Потому что Голодомор уничтожил не только миллионы живых - он, как и Чернобыль, лежит невидимой печатью на всем украинском народе, и не видеть этого, не знать этого, не постигать это - значит и в дальнейшем оставаться советскими безотцовщинами, которые знают, когда правил Юлий Цезарь и когда умер Наполеон, но не знают себя, и не знают, откуда они на этой земле, что было до них и что оставят после.

Недавний взлет украинского кино в Каннах дал повод еще раз напомнить себе, что в нашем государстве существует по меньшей мере два молодых режиссера - Стрембицкий и Санин - которые могли бы осилить эту тему и создать достойный, качественный и дорогой кинопродукт о Голодоморе - продукт, который корреспондировался бы со всеми требованиями кассового/массового мирового кино и в то же время донес бы разнеженному рядовому зрителю то, о чем лень было задумываться.

Следовательно

Законы мировой киноиндустрии неумолимы: невозможно снять массовый фильм без надлежащего финансирования. Вряд ли можно найти частных инвесторов для такого проекта, однако взявшись за дело предприимчиво, объявив соответствующий сбор средств, даже без оглядки на бюджетные подарки-подачки, украинцы могут и должны бы собрать и десяток, и сотню необходимых миллионов для дела национальной гигиены и надлежащего осознания Украины в мире и в сердцах нас самих. Если бы это предложение получило отклик, автор сам и десятки близких и далеких его знакомых охотно бы присоединились к этому делу.

Читайте также:

Алексей Зотиков: „Украинское телевидение проваливается между двумя стульями: государством и корпорациями”