Вряд ли кто-нибудь станет спорить: отравление в Лондоне бывшего российского шпиона Сергея Скрипаля и его дочери Юлии стало одним из поворотных событий мировой политики. Российская пропаганда, припёртая к стенке, ведёт себя особенно нагло, уже прямо обвиняя в преступлении Великобританию, которая якобы сама отравила Скрипалей только лишь из стремления напакостить России. Что ж, типичная для российской пропаганды позиция — внушать, что «все такие же и ещё хуже».

В Украине дело Скрипалей исключительно ярко показало: с украинской журналистикой что-то очень не так. Оно высветило уязвимость нашей страны для российской пропаганды.

Казалось бы, украинские СМИ освещают дело об отравлении Скрипалей очень подробно, все малейшие факты становятся известными украинцам. Немало и публицистических материалов — иногда аналитических, чаще — сугубо эмоциональных. Впрочем, публицистика — это, скорее, в текстовых СМИ, телевидение в силу принятого в Украине формата в основном ограничивается сухими фактами. И, тем не менее, вопрос о том, насколько полно информированы украинцы об этом деле, остаётся открытым.

Начнём с позиции самой Украины, которая присоединилась к санкциям, к высылке российских дипломатов. Что мы имеем в информационном потоке? Цитаты из выступлений и постов в соцсетях украинских официальных лиц, говорящих о солидарности нашей страны с, условно говоря, Западом. И больше, собственно, почти ничего.

Как же реагируют на это украинцы? Одни горячо приветствуют такой шаг. Другие — да, их меньшинство, но довольно значительное меньшинство — получают дополнительное подтверждение своей убеждённости: Украина якобы пребывает под внешним управлением, «хунта» якобы лишила нашу страну внешнеполитической субъектности, она слепо и тупо копирует всё, что делает Запад, или даже, более того, выполняет распоряжения Запада. Каждый остаётся при своём. И вот вопрос: если преподносимые СМИ факты никого не убеждают, а истолкование самих фактов зависит от уже сложившихся убеждений аудитории — какой в таком случае коэффициент полезного действия данной информации? Можно ли говорить, что она достигает цели — в том, разумеется, случае, если вообще имеет таковую цель? Информирует ли она — или же просто снабжает аудиторию наборами словесных конструкций, которые можно использовать для обоснования чего угодно?

Теперь о самом деле Скрипалей. Активно-событийная его фаза позади. Позади время, когда достаточно было просто сообщать (пересказывать чужие сообщения), что произошло. Настала постсобытийная фаза, фаза реагирования. И что мы видим в наших СМИ? Привычное и набившее оскомину: «А Мэй сказала — а Путин сказал», «а Джонсон заявил — а Лавров заявил», «а Великобритания утверждает — а Россия утверждает». И больше, в общем-то, ничего.

Полная и исчерпывающая информация? Безукоризненное освещение позиций сторон? Вот только одно «но»: одна из этих сторон — жертва, другая — обвиняемая в совершении тяжкого преступления. Можно ли преподносить их позиции как паритетные, как информативные в равной степени, если в такой ситуации одна из сторон заведомо лжёт? Можно ли отдавать на откуп самой аудитории решать, какая именно из сторон лжёт?

Да, даже в уголовном суде действует принцип равенства сторон. Но в суде есть прокуроры, есть адвокаты и, главное, есть судья. Наши же СМИ напоминают некий сумасшедший суд, где ни судьи, ни прокуроров, ни адвокатов нет и в помине и где стороны сами решают, кто из них прав (тот, кто наглее, естественно). Вот вам, дамы и господа, куча словесной шелухи — а теперь делайте ставки, кто окажется сильнее! Кто из сторон прав — это вообще не имеет значения: у нас же тотализатор!

Да, в изложении новостей должны быть факты, а не оценочные суждения. Да, украинская журналистика испытывает очевидный перекос в сторону новостей, часто подменяя новостями журналистику как таковую, сужая её до жанра новостей. Да, у нас большинство СМИ принадлежат олигархам с их собственными политическими интересами, и именно они устанавливают у нас правила для всех, они диктуют моду. Именно им выгодно, чтобы украинцы знали о происходящем, не понимая его сути. Знали на сугубо механическом уровне.

Итак, факты и оценочные суждения. После трагедии в российском Кемерово Путин заговорил не о человеческом горе, а о демографии. И даже не понял, что сказал что-то не то, что-то кощунственное: его убеждение, его мировоззрение состоит в том, что гибель людей является всего лишь статистическим показателем, люди — расходный материал, и так якобы везде в мире. Ни лидеры Великобритании, ни руководители других западных стран в случае трагедий никогда не говорили и близко ничего подобного.

Это — факт или оценочное суждение? Безусловно, факт. Но он позволяет с огромной вероятностью предположить, какая из сторон в деле Скрипалей врёт. Не на уровне «вообще и всегда», а на уровне способа мышления государственных лидеров. Был ли хоть раз упомянут этот факт в контексте освещения дела Скрипалей? И не припомнить.

Сейчас Россия перешла в информационное наступление. Чего стоит хотя бы заявление посольства России в Великобритании: «Две жертвы, изолированные от общественности и даже от собственной семьи, доказательства — от домашних животных до целых домов — уничтожены, ответ британских СМИ “под контролем властей”. Если вы не причастны к преступлению, то зачем прятать концы в воду».

Ну убедительно же, чёрт возьми! Логично же: британцы — вот они, настоящие отравители! За одним-единственным уточнением: если информацию подать в таком виде.

«Изолированные от общественности». А вообще в больницах, в том числе в украинских, людей, еле-еле вытащенных с того света, от общественности не изолируют, да? Всех любопытных водят на них поглазеть, словно на диковинные вещицы, правда же? Им совсем не нужен покой, а нужно постоянное нервное напряжение, и спору быть не может? Что это — факт или оценочное суждение? Безусловно, факт: тяжело больные и только-только пришедшие в сознание люди не могут вести коммуникацию так, как если бы ничего не случилось — по чисто медицинским соображениям.

«Изолированные от семьи». Это правда: Великобритания не дала визу племяннице Скрипаля. Но... Да, не найти в информационном потоке прямого заявления ни одного из Скрипалей, что они не желают видеть эту женщину. Точнее, до вчерашнего вечера было не найти: теперь уже Юлия Скрипаль прямо попросила двоюродную сестру не приезжать. Но и до этого было не найти ни одного их заявления и о том, что они желали бы её видеть, а власти Великобритании им препятствуют. Не найти было сведений о том, что они давали ей приглашение — тем более находясь в критическом состоянии. Что это — оценочное суждение или факт? Безусловно, факт, и притом очевидный.

Зато есть красноречивый и несомненный факт, о котором наши СМИ по непонятной причине умалчивают: до отравления эта женщина ни разу не изъявляла желания поехать в Великобританию и повидать своих дядьку и двоюродную сестру. А в таком случае можно ли называть её «семьёй»?

Подняла шум российская пропаганда и вокруг вероятного переселения Скрипалей в Соединённые Штаты Америки: «Посольство России в Великобритании будет рассматривать возможное переселение в другую страну бывшего полковника ГРУ Сергея Скрипаля и его дочь Юлию как похищение или изоляцию российских граждан». И снова вопрос: практикует ли Великобритания насильственное переселение людей, или же это — сугубо российское ноу-хау? Переселяют ли отца и дочь в США помимо их воли? Разумеется, нет: вначале в материалах СМИ фигурировала фраза «Скрипалям предложили». Но слово «предложили» исчезло из последующих материалов и затерялось в массе последующей информации, тогда как новые и новые утверждения российской стороны наши СМИ тиражируют и тиражируют. Но ведь когда украинские СМИ приводят эту цитату, самый стойкий читатель и зритель может поверить: Скрипалей переселяют насильно!

Постоянно тиражируемая украинскими СМИ информация: Россия возмущена, что британские власти препятствуют встрече Скрипалей — российских граждан — с консулом России. И снова украинская аудитория должна прийти к выводу: что-то британцы темнят, а что права человека нарушают — так и подавно. А теперь зададимся вопросом: в соответствии с концепцией прав человека, обязаны ли граждане какой угодно страны встречаться с консулом этой страны по его, консула, требованию — или же здесь единственным важным обстоятельством является желание самих граждан? Имеет ли право консул ультимативно требовать встречи с кем бы то ни было по собственному желанию? И опять же: что это — оценочные суждения или необходимые для понимания ситуации факты? Факты, факты. О которых в подавляющем большинстве наших СМИ — ни гу-гу.

Наконец, то, что мимоходом, как примечание, звучало в самом начале истории, а потом и вообще звучать перестало: отец и дочь Скрипаль находились в Великобритании по той причине, что попросили в ней убежища, и его им предоставили. Убежища! От кого, вот интересно, убежища, от кого они прятались? Ответ очевиден: от властей страны, гражданами которой они являются, — от российских властей. Так могут ли в этой ситуации российские власти ультимативно требовать встречи с теми, кто от них прячется, и обязана ли страна, предоставившая убежища, такие встречи организовывать? И снова тот же риторический вопрос: это оценочное суждение или важнейший факт?

Была совершена, вероятнее всего, попытка убийства, которая сорвалась. Казалось бы, элементарно: и у британских властей, и у самих Скрипалей должны быть опасения, что организаторы попытки убийства попробуют её повторить. И если в организации покушения подозревают Россию, то вовсе не странно, что британская сторона не поощряет попыток представителей России повидаться со Скрипалями — ведь правда же? И что же, нашим СМИ так трудно об этом напоминать своей аудитории, указывать ей на это обстоятельство? Выходит, что трудно.

И — постоянный рефрен российских пропагандистских опусов: Великобритания отказывается привлекать Россию к совместному расследованию — а значит, что-то скрывает и темнит. Для очень и очень многих украинцев это звучит убедительно — нельзя, кстати, забывать, что из состояния «между Европой и Россией» умонастроения украинцев, судя по всем социологическим исследованиям, так ещё и не вышли; нельзя исходить из того, что все, как один, украинцы безоговорочно поддерживают позицию Запада; это ошибка, которая может очень дорого стоить. Так вот: право — и не только международное, но и любое другое — не предусматривает привлечение обвиняемой стороны в качестве стороны расследования. Хотя бы из опасений, что эта сторона будет скрывать или фальсифицировать улики. И тот же самый вопрос: что это — оценочное суждение или всё-таки факт?

Да, все эти факты — второго, общего плана, не составляющие непосредственно самого события. Но тем не менее — это контекст, без которого понять смысл события невозможно. Выскажу даже крамольную мысль: между фактами, выводами из них и оценочными суждениями далеко не всегда можно провести чёткую грань, потому что далеко не всегда она существует.

Но в украинских СМИ под фактами принято подразумевать только то, что касается непосредственно самого события. Только действия и высказывания. Мы и не заметили, как наша журналистика стала сугубо механической: что прочитал — то и написал, что увидел — то и рассказал. Журналист — как ретранслятор, и не более. Разбираться в сути считается излишним, подбирать факты более общего плана считается едва ли не нарушением журналистских стандартов. «А тот его — шмяк, а этот его — брамс» — вот это и только это и есть для наших СМИ факты. Зачем, почему и на каком основании — это для наших СМИ уже из области оценочных суждений, это уже излишнее.

Во многих текстовых СМИ теперь едва ли не все материалы завершаются абзацем: «Напомним, что...». Вот, казалось бы — оно самое, место для фактов общего плана, без которых всё остальное — вокруг да около! Но нет, большинство СМИ под этим вот «напомним, что» в сотый и тысячный раз повторяют канву самого отравления Скрипалей и последовавшие за ним высказывания сторон. И всё.

Таким образом наши СМИ дают украинцам не информацию, а иллюзию информации, иллюзию информированности. То самое «знать, не понимая» — или, более простыми словами, «слышал звон, да не знаю, где он». Высказывание против высказывания, цитата против цитаты, и больше ничего — в таких условиях украинцам только и остаётся, что воспринимать информацию, верить или не верить ей ad hominem, то есть не по сути, а в зависимости от отношения (или, скорее, предубеждения) к тому, от кого цитата исходит. И касается это отнюдь не только внешней политики: механическая журналистика бездумно воспроизводит и ретранслирует любые манипуляции.

Благодаря этому российская пропаганда чувствует себя в Украине вполне вольготно: сами украинские СМИ, и глазом не моргнув, распространяют её инсинуации на тех же правах, что и всю остальную информацию, в общем ряду с ней.

Колаж: www.radiosvoboda.org