Лариса Задорожная - универсальный солдат ньюзрума, у которого кроме «рожков с патронами» всегда с собой сердце. Любимые сюжеты журналистки посвящены историям о людях.

 

Карьерным вертикалям она предпочла работу в полях. Хотя успела получить и редакторский опыт. После 15 лет подготовки материалов для телеканала «Интер», в том числе и в качестве спецкора в России, журналистка попробовала себя в роли выпускающего редактора программы «Подробности». В итоге приняла решение уйти из «Подробностей» и стать спецкором программы «Факти тижня» телеканала ICTV. Произошло это в феврале 2015 года после кадровых изменений в новостном продакшне группы «Интер» «Национальные информационные системы» (НИС), который производит «Подробности», «Подробности недели» и «Черное зеркало».

 

В качестве основного мотива своего решения Лариса Задорожная приводит в пример профессиональное кредо бывшего коллеги по НИСу, а ныне спецкора «ТСН» канала «1+1» Андрея Цаплиенко, который не считает, что вершиной журналистского пути должен становиться костюм телеведущего или шляпа редактора.

 

Других объяснений своего ухода с «Интера» журналистка не озвучивает. Лариса Задорожная не ведет бурных дискуссий в соцсетях и считает, что выкладываться по полной нужно в работе. А спорные вопросы предпочитает решать внутри коллектива.

 

«Профессионал, - говорит о ней ветеран «Подробностей» Андрей Цаплиенко. - Я не помню ни одного некачественного сюжета ее авторства. Ларисе присуще очень хорошее качество чувствовать тему. Когда она впервые переехала в Киев, ей, как новичку, доставались не самые важные темы, а проходные. Тем не менее, ей удавалось сделать интересную историю, найти такой поворот или такую форму сюжета, которая сразу же делала тему актуальной и общественно важной».

 

Также Андрей Цаплиенко вспоминает о журналистской солидарности: «Когда Лариса была харьковским корреспондентом, а я работал в Киеве, я часто приезжал в Харьков. И она никогда не отказывалась от помощи - в плане подготовки сюжетов и материалов, поиска героев... То есть от продюсерской работы, хотя ей нужно было делать и собственные сюжеты».

 

А корреспондент «Подробностей» Роман Бочкала добавляет: «Лариса человек с позицией. Поэтому ей не стыдно ни за один свой материал».

 

«Рановато садиться за письменный стол»

 

- Лариса, почему вы решили уйти с «Интера» после 16 лет сотрудничества с телеканалом?

- В прошлом году больше занималась редакторской работой, чем корреспондентской. И поняла, что тянет в поля, что рановато садиться за письменный стол и не выходить из-за него. Хочется острых тем, репортажей и не править кого-то, а самому снимать репортажи и расследования.

 

Оксана (руководитель Департамента публицистических проектов и ведущая «Фактів тижня» Оксана Соколова. - ТК) сделала мне предложение готовить спецрепортажи. Конечно, это интересно: настоящая публицистика - это другой уровень, чем новости. Это очень важно, когда ты тему можешь через себя пропустить.

 

Из-за технических нюансов старт спецрепортажей пришлось отложить на полгода, но с сентября они уже выходят в «Фактах тижня».

 

- Были ли вы не согласны с редакционной политикой «Интера» и повлияло ли это на ваше решение?

- Этот вопрос касается корпоративной этики, и я не буду рассказывать о внутренних нюансах работы редакции.

 

Только однажды - во время Революции достоинства - я поставила свою подпись под письмом журналистов «Интера» руководству «Национальних информационных систем» (будучи на должности выпускающего редактора программы «Подробности». - ТК). Это обращение подписало не так много людей. Но тогда я не ожидала, что оно будет в открытом доступе в соцсетях, на сайте «Детектор медіа». И была с опубликованием не согласна - но уже постфактум. Я приверженец того, чтобы решать подобные вопросы внутри коллектива.

 

Признаюсь, я очень скучаю за «Интером». Ведь 16 лет - это большая часть моей жизни. Как и в любой редакции, где-то есть удачи, где-то есть победы, где-то есть проблемы.

 

- За последнее время из команды «Подробностей» ушли не только вы, но и Андрей Цаплиенко, Алла Щелычева, Кристина Суворина... Все они теперь работают на других телеканалах. Как влияют на качество новостей такие кадровые рокировки? Интересно ли вам смотреть выпуски с новыми тележурналистами?

- Я телевизор практически не смотрю, чаще с ребенком смотрим мультики. А на новости переключать не всегда интересно. Хочется не глубины - это, наверное, пафосное определение, - а эксклюзивности с места событий, «живую» камеру. Сегодня зачастую в новостях текст первичен, а картинка вторична. А меня всегда учили, что наоборот, я старалась всегда, чтобы сюжет был не «текстом и обоями».

 

Сейчас в новостях больше технических новшеств - камеры LiveU, прямые включения, современная графика. Когда-то прямые включения стоили сумасшедших денег и делали их нечасто. А сейчас это уже будни телевидения, и можно просто комментировать то, что ты видишь, и дополнять новой информацией.

 

 

«Журналист должен иметь мужество подойти и к большому начальнику,

и к обычному человеку»

 

- С сентября вы начали преподавать в Мастерской обучения журналистов «Корпункт». Вы сразу согласились на это?

- Конечно. Мне очень интересно было слушать воодушевленные отзывы коллег об их тренингах, студентах, особенно зарубежных. Преподавание - это новая ступенька для меня.

 

- Каковы приоритеты мастера курса «Журналистика»?

- Когда я была начинающим журналистом, мне таких курсов очень недоставало. Зато моей школой на Харьковском областном телевидении стала газета «День». В то время она была примечательна абсолютным звездным составом авторов, я просто зачитывалась (в том числе телевизионными обзорами Натальи Лигачевой - руководителя сайта «Детектор медіа»). А старшие коллеги, еще советского образца журналисты, не понимали, почему у меня на столе пачка газеты «День». Потом было «Зеркало недели», естественно... Я впитывала в себя эту хорошую стилистику и тексты.

 

Поэтому мне очень хочется сказать молодым ребятам, чтобы они не на своих ошибках учились, а на чужих. И больше вникали в практическую сторону журналистики. Я уже приготовила примеры сюжетов - не только как правильно делать, но и как неправильно. Последние несколько недель я все-таки стараюсь смотреть новости, чтобы подбирать как удачные примеры, так и неудачные.

 

Еще важный момент - умение строить взаимоотношения в коллективе. К примеру, студенты второго-третьего курса Института журналистики, которые приходят на практику, кроме всего прочего, еще и неуверенные люди. А ведь журналист должен иметь мужество подойти и к большому начальнику, и к обычному человеку и быть с ними наравне. Одному нужно не позволить манипулировать тобой, а второго нужно уметь расположить... Этому я тоже хочу научить.

 

Еще мне бы хотелось, чтобы выпускники мастерской мыслили современными категориями. Я сталкивалась с людьми, которые закончили уже коммерческие школы при каналах, и при этом не знают даже терминов, абсолютно не умеют монтировать, абсолютно не видят картинку. И в университетах просто игнорируют новое в технологиях монтажа, к примеру. За этим тоже надо уследить преподавателям.

 

 

«В Крыму мы записывали все интервью открыто»

 

- Сейчас, с кем бы ни говорили корреспонденты «Детектор медіа», мы обязательно изучаем опыт работы СМИ в зоне военных действий или на оккупированных Россией территориях. Вы несколько раз побывали в Крыму и вели там полноценные съемки. Как удалось туда поехать и чья это была инициатива?

- Эту тему предложила редакции я. Для меня было важно разобраться в ситуации. К тому же события в Крыму пережила очень болезненно. Во-первых, у меня муж - военный. Во-вторых, один из моих друзей перешел на сторону России. И он принимал участие в аннексии Крыма, а сейчас находится в Луганске - в нелигитимном правительстве. Это моя личная трагедия.

 

Я ездила в Крым: дважды будучи спецкорреспондентом «Интера» и дважды - как спецкор программы «Факти тижня».

 

В первый раз еще не было жесткого контроля со стороны России - на перешейке с полуостровом стояла так называемая самооборона Крыма. А в этом году уже установлены официальные пропускные пункты России и все остальное.

 

Снимать в Крыму сейчас нужно очень осторожно - скрытыми камерами. Я же сочла, что это неправильно изначально - почему мы, украинцы, должны скрываться, если те же российские журналисты к нам в Украину приезжают и открыто снимают? Почему мы должны скрываться на своей собственной территории?

 

Мы получили официальную аккредитацию Министерства иностранных дел России. Поскольку я в течении четырех лет работала собкорром «Интера» в России, я была проверена всеми службами. Сейчас Россия очень хитро требует от журналистов предоставить «все точки» - куда ты собираешься ехать, - чего не было никогда за эти годы. Но с горем пополам после долгих отправлений-переотправлений документов нам выдали эти аккредитации.

 

Когда ми приехали на пункт пропуска, российские пограничники были в шоке, ведь моя фамилия указана в «Стоплисте». Они не знали, что делать - с одной стороны, у меня есть разрешение российского МИДа, а с другой стороны - в их компьютере я значусь как персона, которую нужно очень тщательно проверять.

 

Три часа допроса туда, три часа допроса назад с переписью всех моих родственников.... Но самые интересные вопросы были о том, сколько военных находится с украинской стороны, как работает Харьковский танковый завод и как я отношусь к Донбассу, к ополченцам, к военным событиям. Ну и самый подвох: «Вы же нас называете оккупантами...»

 

Изучив немножко менталитет россиян, я отвечала, забивая в их ворота. На вопрос «Как вы относитесь к Донбассу?» отвечала: «А как бы вы относились к первой и второй чеченским войнам - в 1994-м и 99-м?». Объясняла, в Украине принят закон об оккупации Крыма. А я - законопослушный гражданин.

 

- Как жители Крыма реагировали на украинский телеканал?

- В Крыму была очень интересная реакция людей. Мы поселялись в санаторий, а охранник говорит: «Боже, киевские номера! Это так приятно нашему сердцу! Мы так устали от этих москвичей!». И такие отклики нам встречались едва ли на не каждом шагу.

 

А на съемках пляжного сезона в Алуште на нас донесли в полицию. Мы там никого и не трогали, чтобы не провоцировать агрессию, ведь практически одни россияне отдыхали в то время.

 

И тут начинает шуметь трактор, идут работы по улучшению пляжа, и эта пыль летит на отдыхающих. Люди видят камеру начинают возмущаться: «Мы больше в Крым не поедем, этот Аксенов! Нам обещали! Мы сюда с Магадана едем, с Уренгоя едем, а вы здесь пляж копаете?». Полчаса они возмущались, у меня даже не было возможности задать вопросы. Когда они узнали, что я - журналист из Киева, возникла немая сцена. Они открыли рты и не знали, что делать. И тут мужчина с Уренгоя сказал: «Ну пусть хоть в Киеве скажут правду о том, как отдыхать в Крыму».

 

А женщина, которая больше всех кричала, хватает вещи и куда-то бежит. Как оказалось, она бежит в милицию, чтобы нашу съемочную группу задержали. Так что пришлось столкнуться и со «стукачеством».

 

 

- Возникали проблемы во время вашей работы в самом Крыму?

- Нет, только на границе. В Крыму мы записывали все интервью открыто. Правда, когда договаривались о встрече с бизнесменами, они соглашались, но через некоторое время перезванивали и отказывались от интервью.

 

На границе была процедура просматривания всего отснятого видео. В первый раз смотрели все, во второй нам повезло - проверяющие были то ли из Калмыкии, то ли из Бурятии, и к нам отнеслись лояльно. То есть, видео они не просматривали, но три часа допроса все равно было. К годовщине аннексии Крыма у нас было записано интервью с женой убитого в Симферополе татарина Решата Аметова. Он погиб после одиночного пикета, проходившего 3 марта 2014 года против присутствия российских войск в Крыму. Также пообщались с представителем Киевского патриархата в Крыму, который рассказывал, что ФСБ просто приходит в церковь и всех переписывает, как в 1937-м году... Вот с такими интервью можно было попасть в очень неприятные ситуации.

 

- Была ли у вас уверенность, что после этих съемок вы вернетесь из Крыма?

- В первый раз - точно, а во второй - нет. Я даже не думала, что меня впустят в Крым. Потому что первый сюжет об аннексии Крыма был очень острым - мы говорили о ФСБ, о проверках. Но меня только занесли в «Стоплист».

 

«СМИ должны освещать восстановление Донбасса»

 

- Чем вам запомнились поездки в прифронтовые населенные пункты - Дружковку, Константиновку, Дзержинск?

- Я не военный корреспондент, занимаюсь подготовкой больше политических и социальных сюжетов. Готовила материалы о том, как изменилась политическая ситуация в прифронтовой зоне. Про обеспечение, что милиционеры не получают зарплаты по три месяца на линии фронта. О том, как наказаны те люди, которые когда-то помогали делать так называемый референдум 11 мая прошлого года. И меня поразило, что ни один мэр не наказан. Следствие вроде бы ведется. Но люди говорят, что сейчас предвыборная кампания, все эти фамилии опять в списках, и что за них пойдут голосовать.

 

- Какими вам запомнились жители этих городов?

- Дружковка - отрытый город, там такой костяк проукраинских граждан, они активно отстаивают свои права. В Дружковке нас принимали прекрасно.

 

Местные князьки - мэры - пытаются все время дружить с украинскими журналистами, потому что они опасаются, что попадут между молотом и наковальней. И здесь нужно вникать, что скрывается за их дружелюбными улыбками. Кстати, ни в одном из кабинетов мы не увидели портрета Порошенко.

 

- А что же вместо портретов Януковича?

- Ничего, пустые стены. У одного из мэров мы видели икону.

 

Здесь вообще ситуация, как в фильме «Свадьба в Малиновеке»: «Буденовку сняли, власть опять меняется». И большинство составляют люди, которые ко всему привыкают, к любой власти. У них нет четкой позиции, они постоянно смотрят российские телеканалы и цитируют сюжеты.

 

Проблема сегодняшней Украины в том, что слушать и слышать - это разные вещи, как на уровне политиков, так и на уровне остальных людей. На востоке Украины это особенно ощущается - они слушают, но не слышат.

 

 

- Какие темы на востоке Украины СМИ должны освещать в первую очередь?

- Восстановление Донбасса. Для меня самое удивительное, когда освободили Славянск, два или три месяца активно политики говорили об этом, считали деньги - сколько понадобится вложить Украине, сколько даст заграница. Ну и что? Ощадбанк восстановил школу, что-то - сами люди, что-то - местные власти. Но до восстановления Донбасса не дошло... Мне кажется поднять дух местных жителей можно, даже проложив одну нормальную дорогу, отремонтировав школы. Но в Славянске школы как выглядели, так и выглядят, а дальше все еще хуже.

 

И важно не забывать о том, как жить на Донбассе. А не только воевать. По опыту моего общения с коллегами из других стран могу сказать, что фронтовая жизнь украинцев отходит у иностранных СМИ на второй план.

 

- Как редакция «Фактів тижня» определяется с темами? И сколько журналистов готовы освещать военные события?

- У нас есть замечательный шеф-редактор Витя Варницкий, который генерирует идеи, руководитель департамента - Оксана Соколова. Я очень инициативной была всегда, и тоже предлагаю темы.

 

Военный корреспондент у нас Таня Штан, Ярослав Минервин, Юлия Плисенко. Но заниматься такими темами готовы практически все.

 

- Чем обеспечивает канал на время поездок в зону боевых действий? Предусмотрена ли страховка?

- Страховки нет, есть значительно повышенные командировочные. Также нам предоставляют каски, бронежилеты.

 

- Сколько у вас есть времени на подготовку специального репортажа?

- Неделя съемок и неделя написания-монтажа. Все-таки это тема, которая должна держать внимание аудитории.

 

 

«Есть моменты, когда хочется увидеть картинку, а видишь журналиста»

 

- Какие темы для вас самые главные?

- Несоответствие жизни политиков и их речей. Одни в Украине законы выполняют, другие не выполняют. При этом с телевизоров мы слышим, что мы все равны и что Майдан внес новый этап в украинскую жизнь.

 

Очень люблю истории о людях, которые сделали свой маленький подвиг в жизни. Сейчас меньше занимаюсь этой темой, к сожалению. Ведь приметы последнего года - скандалы то в одном министерстве, то во втором.

 

- Планируете ли поездки в Крым?

- Сейчас я уже не поеду. Отказалась делать аккредитацию, не мои люди, какими я их знала раньше. С ними говоришь - совсем чужие. Природа в Крыму - наша, а люди уже другие. Сказать о том, что они по нам скучают, я не могу. Их главный аргумент: «Зато у нас нет войны». При этом многие военные говорили, что хотели бы вернуться в Украину.

 

Крым - болезненная тема. Когда я туда приехала, шла и думала, что буду с кем-то ругаться. Потому что нельзя так - взять и отрезать ломоть. Твоя работа - приехать и выслушать всех. Но для этого нужна сила воли.

 

Сейчас работать в Крыму мне точно так сложно, как и в России. Те люди, которые признавались в любви Украине, рассказывали, сколько у них здесь родственников, сегодня говорят: «Ой, не надо нам этих бандеровцев». Это очень, конечно, тяжело.

 

Со многими российскими журналистами мы работали вместе в пулах и на мероприятиях - с той же «Россией-24». И когда все это слышишь, читаешь... Нельзя так перерождаться. Даже если ты не можешь побороть систему, на своем месте ты должен стараться выполнить свои обязанности, не переступив за красную черту.

 

- Есть ли люди, которые верны принципам.

- Самый яркий пример - Айдер Муджабаев, который переехал в Киев. Ярких приверженцев Украины осталось очень мало там. С одной стороны, у российских журналистов на первом месте деньги. С другой же - они сами верят в эти сказки, на которых их воспитывали столько лет.

 

 

- На ваших глазах формат выпусков новостей менялся много раз. Сейчас на пике креативные подачи, графика, музыкальное сопровождение. Как вы относитесь к этому и до чего это может довести информационный жанр?

- Ну, в ежедневных новостях музыку я не наблюдала пока что. Итоговые воскресные выпуски с их большими хронометрами музыка оживляет и держит внимание. Но в любом случае, первичен смысл. И еще мне импонирует подача видео с LiveU с комментариями журналиста. В эти минуты зритель понимает, что это так и есть, так происходит в эту минуту.

 

Есть моменты, когда хочется увидеть картинку, а видишь журналиста. Вот такие переборы с количеством журналиста в кадре меня смущают. Хочется поверить не его словам, а своим глазам.

 

- Телевидение - жанр, который требует выхватывать самое главное. Как вы поступаете с материалом, не вошедшим в ваши спецрепортажи или к которому не нашлось достойного видео? К примеру, блога в соцсетях у вас нет...

- Пару дней назад я до него «дотопала» все-таки. Осваиваю. Нужно признать, много отснятого идет, как говорят, в корзину. Но иногда какое-то интервью нужно придержать... Настанет и его время. Особенно это касается разговоров политиков. Месяц назад они говорили одно, сейчас - другое. Или как с «бриллиантовыми прокурорами» - то бриллианты бабушка подарила, потом жене сам купил.... А вот и время настало для того фрагмента, который не был использован в прошлом сюжете. Главное - вовремя сориентироваться.:)

 

Фото Максима Лисового