150 волонтеров уже готовы переводить тексты #Єлюди#maidaners на 13 языков мира. Автор проекта – журналист Кристина Бердинских – обескуражена: на всех желающих не хватает историй. И это при том, что проект о людях Майдана существует лишь месяц, а его базовая площадка – страница в Фейсбуке.

Кристина Бердинских 6 лет проработала в отделе политики журнала «Корреспондент», автор расследовательских статей и политических репортажей. Вела популярный блог на korrespondent.net. В ноябре 2013 года уволилась из журнала вместе с командой Виталия Сыча и закрыла блог на сайте.

«Редакторский портал» договорился об интервью с Кристиной в тот день, когда мир узнал о смерти одного из героев ее проекта Сергея Нигояна. С воспоминаний о нем и началась наша беседа.

- Я общалась с Сергеем 3 января. Но, если честно, заметила его раньше – красивый парень, яркий. Я видела, как он колол дрова на Майдане, там, где Мальтийская кухня... Но сразу подойти-познакомиться постеснялась… Потом я писала о других людях, со всеми беседовала, спрашивала рекомендаций, искала, о ком бы еще  написать… И мне несколько человек посоветовали пообщаться с Сергеем-армянином. Мол, хороший, надежный... Так нас познакомили.

История его такова. Сам он из села, из Днепропетровской области, чудесно говорит по-украински. Когда побили студентов 30 ноября, то он уехал из дому и отправился сначала в Днепропетровск. Там потратил несколько часов, чтобы найти днепропетровский Майдан, но не нашел. Купил билет – и приехал в Киев. На Майдане с 7 декабря. Сергей рассказывал, что самое сложное для него на Майдане - беседы с родителями: они постоянно звонили, переживали.

После его гибели мне стали присылать фото, какие-то компрометирующие высказывания из сети ВКонтакте. Но хочу сказать: я не знаю его биографии. На меня он произвел впечатление человека исключительного – доброго, надежного, готового помогать другим.

На Майдане Сергей стоял в охране, работал на кухне. Раз сходил на митинг под суд – когда там судили Дзиндзю. Раз побывал на Банковой. На Рождество он ездил домой, а когда вернулся снова, то мы с ним встретились, я открыла Фейсбук, показала ему его историю, комментарии к ней, он их читал…

Меня сильно ударила его смерть – я никогда не думала, что пишу о людях, которые могут погибнуть на Майдане. А у Сергея вся жизнь была впереди. Когда я его спросила, сколько ему лет, то он ответил: «Мне целых 20 лет»…

Кристина, ты пишешь не о героях и политиках, а о тех, кто колет дрова, варит кашу, разносит бутерброды…

- Все правильно. Я даже устала объяснять, что это проект не о героях, он о нас… Когда Майдан только начинался, я обратила внимание, что СМИ больше интересуют политические перспективы Майдана, политики, оппозиция, прогнозы. Если бы я продолжала работать в «Корреспонденте», то, наверное, писала бы о том же… Но я безработная. Я каждый день прихожу на революцию и вижу вокруг прекрасных людей. Как-то я заметила девушку, которая собирала мусор в пакеты – в тот день на Майдан не пропускали мусоровозы, вокруг было непривычно грязно... Я смотрела на нее и понимала: чтобы все убрать, таких девушек нужна сотня. Я подошла и спросила: кто вы и почему это делаете. Она ответила: я киевлянка, стою на Майдане, хочу, чтобы здесь было чисто, у меня сегодня есть время до 8-ми часов – и я буду убирать. Да, меня это поразило. Я стала думать, а что же я могу сделать. Ответ пришел сам собой: я могу рассказать об этих людях. 

Герои Майдана и историй Кристины Бердинских 

Спрошу страшное: ты не думала о том, что твой проект при плохом раскладе может стать расстрельным списком?

- Раньше нет, теперь – да. В самом начале проекта мне писали комменты – мол, вы подставляете этих людей, это небезопасно. Но тогда я так не чувствовала… У меня такое правило: если человек публичный – писатель, певец, художник – то я указываю имя, фамилию, профессию. Если непубличный – только имя и возраст. Хотя многие говорят: пишите наши данные, мы не боимся. Сергей Нигоян мне продиктовал даже домашний адрес… Но что бы мне ни говорили мои герои, я не пишу фамилий. Ради их безопасности. Тем не менее опасения остаются. Например, у меня в проекте были предприниматели, которые появлялись на Майдане во все критические моменты: они не дежурили круглосуточно на площади, но только раздавалось «Киев, вставай!» – и они вставали. Вычислить их по тексту довольно легко. И вот что мне делать? Я себе не прощу, если из-за моего проекта, кто-то пострадает.

А вообще, охотно люди с тобой общаются?

- Поразительно охотно. Подумать только: какая-то страничка в Фейсбуке, но я только отправляю ссылку – и со мной сразу же соглашаются говорить.

Как развивался проект?

- Первую запись в ФБ я сделала 1 декабря. Я тогда приехала на Банковую и увидела добровольцев-медиков. Ребята организовались сами, приехали из регионов. Они меня поразили своей скромностью. Я их сфотографировала разок, а потом попросила немного попозировать. Меня строго отбрили: «Мы сюда не за этим приехали».

Переломной для проекта стала ночь с 10 на 11 декабря – штурм. Тогда звонили колокола Михайловского, все мои знакомые поехали на Майдан… Я приехала утром, нашла и записала историю человека, который бил в колокола и будил город. Когда я ее опубликовала, то поняла: как жаль, что все эти истории теряются среди других постов. Тогда-то я и решила завести отдельную страничку в ФБ. И я объявила об этом своем решении отдельным ФБ-статусом. А дальше никакого моего креатива уже не было. Название проекта «Єлюди» мне подсказали в комментариях, хэштег #maidaners тоже. Обложку для проекта мне сделали добрые фотографы – сколлажировали мои фото. 20 декабря появилась ФБ-страница «ЄЛюди». И тут важно: я ни дня не занималась промо страницы. Пойми, я на этом не зарабатываю. Мне, по большому счету, все равно, сколько людей ее читает – 20 или 20 тысяч. Но он так быстро даже не вышел, а просто-таки выбежал в люди, что я сама поражена. В среднем мои истории читает 4 - 8 тысяч пользователей. Но есть и такие тексты, которые набирают 15 тысяч, 30 тысяч. За последнюю неделю у меня было две истории, которые набрали под 50 тысяч.

Что это за истории? В чем их секрет?

- Не знаю! Я никогда не знаю, какая история понравится моим читателям. Алгоритм не вычисляем, это всегда неожиданность. Одна история, которая набрала 48 тысяч, это история пенсионера с лопатой. Ужас состоит в том, что я довела его до слез. Мне стыдно, но, клянусь, я не хотела. Он убирал снег. Ему было очень тяжело. Человеку 63 года, но выглядит старше. Пока я с ним говорила, к нему раза четыре подошли с предложением забрать у него лопату и поработать за него. А он вцепился в эту лопату, как… как в винтовку... и заплакал.

А вторая – о 17-летнем Олеге. Он очень самоотвержен. Даже слишком. Скажу честно, я провела с ним воспитательную беседу – ему надо больше спать. Парень спит по два – три часа. Днем он на кухне, ночью – в охране. Олег приехал в Киев с маленьким количеством вещей, которые износил-порвал. Я об этом написала. У этого текста фантастическое количество шеров-лайков, а в комментах мне написали, что его нашли на Майдане и передали ему одежду.

Какие критерии попадания в проект?

- У меня все спрашивают, как ты находишь этих людей. Мол, нельзя же просто идти по Майдану и находить такие феноменальные истории. Но я уже знаю потенциальных историй больше, чем могу написать. В отборе героев у меня две крайности: первая – иногда людей сложно уговорить. Такие говорят: «Мы это делаем не для пиара». А иногда наоборот – напрашиваются, не отобьешься. Тут уж я категорична: если человек пытается набиться в проект, значит он не мой герой.

Знаешь, этот проект очень сильно изменил меня саму. Я же раньше писала о политике и коррупции. Я жестко работала с героями своих статей. А последнее время я общаюсь с настолько открытыми и прекрасными людьми, что сама рядом с ними становлюсь добрее.

Как ты видишь развитие проекта?

- У меня ситуация такая: сейчас мне многие предлагают работу. Но я не могу себе позволить выйти в редакцию на 8-часовой рабочий день. Ведь я не смогу заниматься проектом, а он мне сейчас кажется самым важным. Мне коллеги постоянно говорят: пиши книгу. Но я пока не вижу смысла готовить книгу, думаю, лучше сделать отдельный сайт, на который перенести из ФБ весь контент.

А не было ли предложений от медиа развивать проект на уже раскрученной площадке?

- Были. Канал «24» даже предлагал делать телевизионную версию. Но я пока отказываюсь. Любое медиа – это форматы, дедлайны, периодичность. Я же абсолютно свободна. Это мой субъективный блог-проект. А если я буду обязана выдавать на-гора по истории в день, проект потеряет энергетику.

Я проработала в «Корресподенте» 6 лет. У меня бывали очень резонансные материалы, у меня большая аудитория в Фейсбуке, огромное количество людей читало мой блог на korrespondent.net… Но меня никогда не узнавали на улице. Сейчас я прихожу на Майдан, а ко мне подходят со словами «Кристина, спасибо». 

Подготовила Леся Ганжа, Редакторский портал