Например, сюжет о былых и нынешних достижениях КБ им. Антонова, которые «гвинтами та турбінами сурмлять славу Батьківщині”. Или игривые видеопассажи о новых аэроразвлечениях в Гидропарке и рассуждения их обслуживающего персонала на тему преодоления страхового барьера. А также азартные эскапады гостя студии о грядущих небесных забавах для горячих голов. И, конечно, Икар, помянутый всуе продвинутой корреспонденткой. И бравая нарезка жизнерадостных кадров нашего еще совсем недавнего и еще славного авиапрошлого. Все это вместе взятое вселяет надежду, что у создателей программы просто не было технической возможности скорректировать тему выпуска, который вышел в эфир в день, когда во Львове еще хоронили жертв авиатрагедии Скнилова .

Однако, стоит заметить, что именно неконтролируемые ассоциации и спонтанно возникающие телевизионные контексты во дни торжеств и бед народных порой сами превращаются в стихийное бедствие. И чем напряженней тщательность, с которой многоликий официоз пытается удержаться на высоте, тем невыносимей попадающие пальцем в небо эфирные случайности. Впрочем, эти же случайности, вместе с трагическим контекстом вопиющей с экрана реальности, обретают потрясающую человеческую ценность. Вчера же в ночном эфире «1+1» случился почти десятилетней давности фильм Питера Уира «Бесстрашный» с Джефом Бриджесом, Изабеллой Росселлини и Рози Перес. Психоаналитическая драма о возвращении к жизни выживших в авиакатастрофе. Эта грешащая неумолимым хеппи-эндом типично американская история, тем не менее, очень наглядно, почти буквально раскрывает механизм психоаналитической реабилитации. Когда высвобождение души из-под гнета рокового потрясения достигается повторным максимально глубоким и полным, чувственно осознанным переживанием произошедшего. Иначе до конца своих дней человек обречен жить в аду свершившейся катастрофы, вновь и вновь истязая себя секундами, в которых мнятся спасительные «если бы». Затронуты в фильме и сопутствующие трагедии моменты, связанные с выплатой денежной компенсации родственникам погибших, судебной тяжбой со страховой компанией и т.д. Этот ночной киносеанс воспринимался как случайный, но от того не менее необходимый своеобразный промежуточный финиш в тяжелом информационном марафоне львовской трагедии.

Сегодня продолжается тотальный разбор полетов. И буквальный – того, конкретного, рокового полета. И фигуральный: как реагировало ТВ, что показывали, о чем спрашивали, как посмели… . Что ж, это действительно важно. Это поймут и запомнят. Но главное, чтоб не забыли о тех, кто выжил, кто физически уцелел. ТСН («1+1») вчера дали большой сюжет, с участием львовского психолога, о том, как помочь пострадавшим и очевидцам трагедии пережить случившееся. Чем еще отзовется наше телевидение в судьбах тех, кого оно уже успело «использовать» для эмоциональной и информативной картинки? Тех, кто сразу после трагедии, будучи на поле аэродрома разъединенными с близкими, выкрикивал как заклинание их имена, чтобы подошли к помосту-сцене ( это запечатлела любительская видеопленка, показанная Новым каналом). И катапультировавшихся асов-полковников, один из которых тоже присутствовал на том же любительском видео. По сути, на самом страшном из виденных мною человеческих документов: ни сам полковник, поднимаясь и отряхиваясь, ни человек, протянувший ему руку в приветственном одобрении, еще не знают, не понимают, не осознают. После того, как они получат - кто гуманитарные деньги, кто срок – все эти люди окажутся в равной степени приговоренными к авиа-шоу, которое будет для них продолжаться. И, скорее всего, не только для них.