Американский француз Мишель Гондри - клипмейкер, сценарист и кинорежиссер с неукротимой фантазией. Его называют одним из самых ярких представителей волны кинематографистов (наряду с Дэвидом Финчером и Спайком Джонзом), пришедших в кино из телевизионной рекламы и музыкального видео.
В детстве Гондри мечтал стать изобретателем или художником. В 80-х с друзьями из художественной школы основал поп-рок-группу Oui Oui, в которой сам был барабанщиком. Режиссерскую карьеру начал тоже там, сняв несколько клипов для музыкантов. Работал с Бьорк, группами Daft Punk, Radiohead, The White Stripes, The Chemical Brothers. Успешно занимался телерекламой: ролик, посвященный джинсам Levi's, вошел в Книгу рекордов Гиннеса как клип, собравший самое большое число наград в истории жанра.
Кинодебют (фильм «Звериная натура») Мишеля Гондри состоялся в 2001 году и получил неоднозначную оценку критиков. Однако уже вторая его работа (2005) - «Вечное сияние чистого разума» - была удостоена премии Американской киноакадемии «Оскар» «За лучший оригинальный сценарий».
В настоящее время на экраны Украины вышла новая лента Гондри «Пена дней» - экранизация культового романа Бориса Виана, сразившего наповал читателей всего мира в 80-х. Нынешним летом фильм открывал 48-й Международный кинофестиваль в Карловых Варах. Обещанный участникам и гостям феста визит исполнительницы главной роли Одри Тоту в последний момент сорвался из-за занятости звезды. И за содеянное отвечал сам режиссер. Мишель Гондри.
«Мы и я» - эффект коллективной психологии
- Господин Гондри, в Украине романтический и сюрреалистический роман «Пена дней» Бориса Виана в 80-х невозможно было достать, несмотря на огромный по современным меркам тираж - 50 000 экземпляров. Счастливые обладатели книги давали ее «проглотить» друзьям на ночь. А когда вы впервые прочитали «Пену дней»? Какое впечатление это произведение произвело на вас?
- Я прочитал роман тинейджером, когда мне было 14. Был ошеломлен и очарован им. И это первое впечатление от книги буквально приклеилось ко мне на всю жизнь.
- Ваш «роман» - режиссера-экспериментатора и писателя с неукротимым воображением Бориса Виана - по определению был запрограммирован на хэппи-энд. Но перед тем как подробнее поговорить о фильме «Пена дней», не могу не спросить о вашей недавней работе «Мы и я», которая была представлена в параллельной программе Каннского кинофестиваля, престижном для профессионалов «Двухнедельнике режиссеров». Совершенно неожиданная для почерка Гондри картина. Предельно простая (всё действие происходит в автобусе), без спецэффектов, вообще без звездных имен. Это также был эксперимент?
- Снять такой фильм было моей давней мечтой. Я впервые задумался об этом лет двадцать назад. Сам оказался в подобном автобусе в Париже: было очень любопытно лично ощутить эффект коллективной психологии. Тогда я и захотел сделать эту картину. Помните, в моем фильме, когда школьники только заходят в автобус, чтобы ехать домой из школы, их много, и они перестают быть индивидуальностями, стараются походить друг на друга. Два хулигана среди подростков соревнуются за лидерство, а их одноклассники - за внимание одного из них. Ощущение себя как личности теряется в большом коллективе. Это очень плохо.
- В фильме «Мы и я» нет профессиональных актеров. Трудно было работать с подростками?
- Что вы, превосходно! Звезды зачастую капризны, нужно уговаривать их на какие-то действия, подстраиваться под них. А дети все режиссерские указания воспринимали с энтузиазмом, им происходящее на площадке было необычайно интересно! И для меня, поскольку к профессии я отношусь серьезно, опыт съемок «Мы и я» весьма поучителен.
Кино как реализация болезненного опыта, но не терапия
- Но уж в «Пене дней» вы дали волю воображению! Роман Бориса Виана и сам по себе изобилует нереальными деталями (кухня оснащена чудо-приборами, выполняющими все операции самостоятельно, раковина в ванной поставляет в дом главного героя Колена живых угрей, а чего стоит «пианококтейль», выдающий самые невероятные напитки в зависимости от наигрываемой мелодии!). Благодаря визуальному ряду, все эти чудо-придумки приумножены в разы. Не думаете, что фейерверк оригинальных режиссерских находок может увести от содержания романа? И грустная история любви будет восприниматься просто фоном для демонстрации остроумия автора?
- Может быть, я действительно достаточно далеко ушел от первоисточника. Но я не мог себя сдержать. История ведь симпатично проста. И мне казалось, что в фильме я могу пойти дальше, дать волю фантазии. Я был абсолютно свободен! И хотел эту внутреннюю свободу выразить визуально. Лет десять назад я встречался с девушкой, которая болела лейкемией. Потому, думаю, мог идентифицировать себя с Коленом (Ромен Дюри. - Авт.). Моя девушка выжила, в отличие от героини Хлои (Одри Тоту. - Авт.), но в тот момент было, правда, очень тяжело.
- То есть, съемки фильмы стали для вас своеобразной терапией?
- Нет. Если у меня есть какой-то жизненный опыт, даже болезненный, я использую его при съемках. Как вдохновение. Но не чувствую, что оно помогает мне в реальной жизни. И не верю в подобную терапию.
- В одном из интервью вы сказали, что больше любите работать с комедийными актерами, нежели с драматическими. А в чём разница?
- В США разница большая. Там существует градация: некоторые актеры приходят в кинематограф с телевидения, некоторые - только снимаются в кино. У них разные отношения с кинокамерой. У комедийных актеров - привычка общаться с камерой, как с зеркалом. На ТВ они разговаривают с ней. И им труднее забывать о ее существовании. Моя задача отвлекать их. Но в то же время, они более динамичны, чем большинство драматических актеров. У них больше энергетики. Во Франции разницы почти нет. Однако перед тем как приступить к съемкам, я, по возможности, смотрю все фильмы, где заняты артисты, с которыми собираюсь работать. Пытаюсь зафиксировать любые слабости, подкорректировать их или помочь избавиться от них. Избежать каких-то увиденных мною в фильмах возможных визуальных проблем.
- С Одри Тоту какие-то проблемы тоже были? Может быть, она чересчур красива?
- Она очень красива. Но это не может быть недостатком. У Одри некоторые особенности речи... Как, скажем, у Арлетти, звезды 40-х годов. Это своеобразный парижский акцент определенного времени, назовем его так. И мне порой приходилось говорить Одри, где перебор. Кстати, Тоту не парижанка, она из центральной Франции...
Сын, кино и Тарантино
- Вы диктатор на площадке или все-таки даете импровизировать актерам?
- Поначалу всегда разрешаю им делать всё, что хотят. А затем корректирую. До тех пор, пока вместе не находим нужный тон. Думаю, если давать указания по роли еще до того, как актер попытается что-то сделать в кадре самостоятельно, он забудет о собственных идеях относительно характера героя, и можно потерять что-то по-настоящему интересное.
- Действительно не любите Тарантино? Или это досужие журналистские домыслы?
- Это преувеличение. Я когда-то рассказал историю, а теперь меня многие спрашивают об этом. Мы часто ходим в кино с сыном, и я очень люблю эти походы. Нередко наши вкусы совпадают, иногда - нет. И если сын хочет мне досадить, говорит, что я - никудышний режиссер. Тарантино лучше. Вот тогда я его и не люблю!
- В детстве вы хотели быть изобретателем. По сути, им и стали, если вспомнить все невероятные игрушки, которые как режиссер придумали в той же «Пене дней». Это компенсация неосуществленной детской мечты?
- Мне уже 50 лет. Есть опыт и в жизни, и в профессии. Потому, когда меня называют критики «взрослым ребенком», это еще куда ни шло. Но самому о себе подобных изречений позволять (и даже думать так!) нельзя, потому что можно безвозвратно утратить что-то ценное и искреннее.
Фото - сайта МКФ в Карловых Варах
