Спустя годы галерея портретов времен Виктора Януковича будет наполнена разными людьми из различных сфер. Эти люди не всегда и не обязательно занимали или будут занимать важные посты и принимать ключевые решения. Это - лица эпохи. Николай Азаров, Ренат Кузьмин, Родион Киреев, Сергей Курченко, Сергей Левочкин... Если бы такая галерея появилась на самом деле, в одном ряду с этими рамками должен был бы висеть и портрет телеведущего Евгения Киселева.
На украинском телевидении Евгений Киселев появился накануне президентских выборов 2010 года. Сначала это был небольшой телеканал ТВі, а затем - «Интер». Бывший собственник телеканала Валерий Хорошковский сделал Евгению Киселеву предложение, отказаться от которого журналист не смог и не захотел. При этом Хорошковский не скрывал своих политических симпатий. Он открыто поддерживал Виктора Януковича и во время кампании, и в течение последующих двух с половиной лет после инаугурации.
А когда Хорошковский рассорился с Януковичем, и вынужден был продать свой медиаактив, Евгений Киселев оказался на стороне теперь уже новых собственников, которые как и прежний не скрывают своих политических предпочтений...
- Последняя громкая новость о вас - это ваше намерение получить украинское гражданство. Вы уже решили, что будете делать с российским?
- Я пока не хотел бы на эту тему разговаривать, потому что, честно говоря, новость была вырвана из контекста разговора, который состоялся на обеде с президентом. Пока что это декларация о намерении.
- То есть официально вы к Виктору Януковичу с такой просьбой не обращались?
- Нет, официально я еще не обращался. Этот разговор состоялся в присутствии коллег, которые, как мне показалось, в очередной раз попытались поупражняться в остроумии по поводу того, что вот я, российский гражданин, работаю в Украине. Я как-то внутренне вскипел и сказал: «Господа, давайте не будем шутить на серьезные темы. Я на самом деле, всерьез думаю о том, чтобы свой де-факто статус киевлянина с уже пятилетним стажем обратить в некий статус де-юре». Вот и все.
- А насколько вы сами внутренне считаете правильным работать ведущим политической программы, не имея гражданства страны, в которой работаете?
- Я приведу вам пример. Владимир Владимирович Познер, человек, который родился во Франции, первые полтора десятка лет своей жизни прожил в Америке, потом в Германии, а русский язык выучил только уже в сознательном возрасте, и имеет три гражданства - французское, американское и российское. Более того: публично говорит, что считает своей родиной Францию. При этом Познер уже много лет прекрасно работает в России, а до этого работал в Советском Союзе.
Или вот другой пример - из недавней истории телевидения США. Один из самых выдающихся американских телеведущих, покойный Питер Дженнингс, был по рождению канадцем, а гражданство США получил только за два года до смерти. И, опять-таки, никто ему этим в нос не тыкал.
Правда, Америка, конечно, страна мигрантов. Но не только в Америке, вообще на Западе в принципе считается верхом неполиткорректности попрекать кого-либо его происхождением, его первой родиной. Во всяком случае, мне кажется, если мы стремимся в Европу, то надо следовать каким-то общеевропейским ценностям и нормам.
- Если все же так случится, что вы станете гражданином Украины, поменяет ли это как-то вашу личную ответственность за события в стране, будет ли с вас другой спрос?
- Я считаю, что журналист должен разделять свои гражданские чувства и профессиональные обязанности. Потому что журналист, движимый своими гражданскими чувствами, очень быстро превращается в пламенного оратора или пламенного публициста, трибуна и политика. Откровенно говоря, в молодости я сам этим грешил.
Но, я точно не помню, кто это сказал: «У того нет сердца, кто в молодости не был революционером, у того нет ума, кто к старости не стал консерватором». Не могу сказать, что я стал таким уж консерватором, но на многие вещи в профессии стал смотреть иначе. Тот же упомянутый мной Владимир Познер, который мне когда-то казался чересчур конформистом, сейчас представляется мудрым профессионалом, намного мудрее тех, кто делает моду в российской журналистике.
- Недавно «Интер» поменял своих владельцев. По истечению времени вы можете рассказать, как вы вообще оказались на канале?
- Я тогда работал на ТВі. В один прекрасный день мне позвонил человек, представился Хорошковским Валерием Ивановичем и попросил меня с ним встретиться. Когда мы встретились - как сейчас помню, было это в ресторане «Марио» на улице Льва Толстого - Валерий Иванович с порога предложил мне вести пятничную программу на канале «Интер», ту, что раньше называлась «Свобода». Вот и все.
- Насколько правда, что накануне президентских выборов 2010 года у вас была личная встреча с Виктором Януковичем, во время которой шла речь о том, что телеканал «Интер» будет работать на его президентскую кампанию?
- Нет, ничего подобного не было. Разумеется, во время предвыборной кампании я встречался со многими политиками, но это скорее были консультативные встречи, разговоры по душам, «не для печати», которые время от времени проводит любой уважающий себя политический журналист. Что касается встреч с Виктором Януковичем, то последний такой неформальный разговор один на один с ним у меня был, когда я записывал интервью с ним еще на канале ТВі - по-моему, было это летом 2009 года. И честно говоря, деталей его я уже не помню - поверьте, не кривлю душой.
- Вы сказали о том, что журналист не должен становиться пламенным сторонником одной из политических сил или фигур. Но в 2010 году да и после «Интер» действительно так выглядел - как главный рупор команды Виктора Януковича. У вас не было ощущения, что вас используют именно для этого?
- У меня такого впечатления не было. Я думаю, что это больше разговоры. Хотя вынужден оговориться, что я не смотрел «Интер» в целом. И не особо интересовался тем, какое впечатление производят, например, новости канала. Я брал интервью у тех людей, которые ко мне приходили. И у меня были и Янукович, и Тимошенко.
- Возможно, это субъективное впечатление, но мне казалось, что во время эфиров с участием Юлии Тимошенко у вас проявлялась какая-то личная неприязнь к политику. Насколько это правда?
- Знаете, это как в анекдоте: «Помидор любишь? Есть люблю, а так нет». Что касается Тимошенко, я был спокоен, но я, конечно же, реагировал на то, как вела себя сама Юлия Владимировна. Я уж не знаю, с какой стати она в какой-то момент решила, что я буду вести с ней диалог в режиме «наибольшего благоприятствования». И когда я ей задал один-два не очень удобных вопроса, она, может быть, по совету кого-то из своих имиджмейкеров, мгновенно изменила тактику. Она стала, что называется, «играть в кость» и пытаться поставить под сомнение мою непредвзятость. А на это я уже, конечно, стал реагировать, если угодно, «неприязненно».
- Но если сравнить ваше общение с Юлией Тимошенко с интервью, которые вы брали у Виктора Януковича, то, как журналист я понимаю, что вы с ним действительно говорили в режиме благоприятствования, и очень часто ему было выгодно отвечать на ваши вопросы.
- Вы знаете, в журналистике есть жесткость и жесткость. Я, на мой взгляд, задавал вполне сложные вопросы Виктору Федоровичу. Но в восприятии той достаточно большой части общества, которая не просто не любит Януковича, а - как в старом анекдоте - «было бы за что, убила бы», единственный способ отличиться журналистской доблестью - это взять и нахамить президенту. Я к этому не готов, увольте.
А вот когда Юлия Владимировна в ответ на буквально один неудобный вопрос стала мне хамить, вот тут я уже стал говорить действительно жестко. Тут я спуска никому не дам. Поверьте мне, если бы Виктор Федорович повел себя по отношению ко мне некорректно, я бы тоже повысил градус жесткости.
- Осенью прошлого года, накануне парламентских выборов телеканал «Интер» внезапно поменял свою тональность и стал критиковать правительство Николая Азарова. Что тогда произошло?
- Меня это никак не затрагивало, поэтому мне очень сложно это комментировать. А публично повторять слухи, которые ходили здесь и там, мне не хотелось бы. С прежним владельцем канала Валерием Хорошковским мы виделись как раз в тот период на каком-то приеме, который был на «Интере». Мы буквально перебросились парой слов, но ничего касательно политики канала мы не обсуждали. Он мне никаких пожеланий не высказывал.
- Когда вы узнали о том, что вашу программу закрывают?
- Официально мне было об этом объявлено по возвращению из новогоднего отпуска. 15-го января меня попросил к нему приехать тогдашний председатель правления «Интера» Ярослав Порохняк. Он сказал, мол, вот мы приняли решение, что меняем формат программы, по пятницам «Большая политика» больше выходить не будет, а будет выходить другая программа, которую будет вести другой человек.
Хотя на тот момент я уже знал, что Хорошковский уже принял решение продать канал, идут переговоры об условиях сделки, и 1 первого февраля о ней будет объявлено, причем новые акционеры намерены продолжить со мной сотрудничество.
Не понимаю, зачем нужно было буквально накануне всего этого, 25 января, запускать программу Анны Безулик?! Мое увольнение - это был какой-то жест, если угодно. Знаете, как человек уходит и хлопает дверью...
- Означает ли это, что Хорошковский на тот момент уже не считал вас членом своей команды?
- Это вы у Хорошковского спросите. Я не могу объяснить вещи, которые лежат за гранью моего понимания добра и зла или просто рацио.
Скажу лишь, что я не чувствую себя хоть в чем-то виноватым перед ним. Никаких конфликтов между нами не было. Я читал его интервью, где он говорил, что с какого-то момента ему перестала нравиться моя программа. Но мне он ни разу не обмолвился об этом ни словом. И никто из людей в его окружении мне тоже ни разу не транслировал хотя бы некоторое неудовольствие акционера, а уж поверьте, челядь всегда очень быстро и с видимым удовольствием передает, что барин сердится.
- Но теперь вы снова на канале. Кто на этот раз пригласил вас на «Интер»?
- Вообще-то меня на телеканал нанимали акционеры.
- Сейчас с украинской стороны их как минимум двое - Дмитрий Фирташ и Сергей Левочкин. Кто из них вас пригласил?
- Есть некие правила корпоративной вежливости, которые я не хочу нарушать, поэтому скажу, что это было их совместное решение. Я встречался и беседовал подолгу с каждым из них, и затем это решение было оформлено соответствующим юридическим образом.
- Чем конкретно вы сейчас занимаетесь на канале?
- Я - директор компании «Национальные информационные системы». Проще говоря, есть телеканал «Интер» и есть самостоятельная компания НИС, которая получает от «Интера» заказ на программу новостей. Но в непосредственный творческий и технологический процесс руководители «Интера» не вмешиваются.
- Но ведь вы осознаете, что акционеры стремятся использовать «Интер» в том числе и как инструмент реализации своих интересов?
- Я осознаю и много других вещей: что все мы рано или поздно умрем, но пока мы живем в 2013 году, потом будет 2014 год, потом будет 2015... И мне бы хотелось поработать на этой должности подольше. Сейчас я занимаюсь совершенствованием новостей, запустил собственный проект, обновленные «Подробности недели».
Что касается акционеров, они как раз всячески избегают использовать канал в каких-то сиюминутных интересах. Поверьте, у меня в жизни было много разных акционеров: и Гусинский, и Березовский, и целый «олигархический колхоз»: Абрамович, Дерипаска, Чубайс, Мамут и еще человек пять или шесть далеко не последних российских бизнесменов - это было на канале ТВС, и бывший российский премьер Примаков там еще был, и с Ходорковским мне довелось поработать. Короче, есть с чем сравнивать. Мои нынешние акционеры ведут себя крайне сдержано и разумно. Что будет дальше - посмотрим. Но волков бояться - в лес не ходить.
- Насколько правда, что у вас сейчас какое-то негласное противостояние с генеральным продюсером «Интера» Анной Безлюдной, которая тоже претендовала на контроль над службой новостей?
- Я слухи не хочу комментировать. У меня есть своя зона ответственности, у Анны Витальевны - своя. Когда нужно, мы все серьезные решения принимаем совместно после длительного, тщательного, доброжелательного обсуждения. Конечно, у нас были такие нормальные творческие рабочие дискуссии...
- ..например, утверждают, что Анна Витальевна была против выхода вашего проекта.
- Да нет, это какие-то недоброжелатели пытаются между нами, как говорится, клин вбить. Да, были дискуссии, но я просто не хочу, не имею права раскрывать, как это решение принималось. В любом случае, это было совместное решение, согласованное со всеми заинтересованными сторонами.
- У многих людей складывается впечатление, что новости телеканала «Интер», освещая работу оппозиции, более критично относятся к Арсению Яценюку и Олегу Тягнибоку и более лояльно к Виталию Кличко. С чем это связано?
- Все просто. Дело в том, что Виталий Владимирович так редко появляется на мероприятиях оппозиции, что о нем вообще нечего сказать. Это мне напоминает, как во время парламентской кампании 1999 нас все время упрекали в том, что мы явно на стороне Лужкова и Примакова. Хотя на самом деле сторонники Путина и «Единой России» (тогда еще движение «Единство») сделали абсолютно блестящий PR-ход: они просто перестали ходить на наши эфиры. Ввели жесткий запрет: никто из правительственных чиновников, кандидатов в депутаты по списку «Единства» на НТВ не ходит, интервью не дает. А люди из команд Примакова и Лужкова продолжали у нас появляться, вот и возникало ощущение перекоса.
В некотором смысле, тут такая же история получается. Я не хочу ни в коем случае обидеть Виталия Владимировича, но его отсутствие на акциях оппозиции было нарочито. Но и, соответственно, все очевидные проколы, которые имели место, в большей степени ложились на Яценюка и Тягнибока.
- Но в то же время «Интер» критично освещает и деятельность правительства Николая Азарова и того крыла власти, которую принято называть «семьей». Это как-то связано с интересом акционеров?
- Да нет, господь с вами. О чем вы?
- За последнее время я вспоминаю акцию журналистов на заседании Кабмина и тот же конфликт вокруг ТВі, который «Интер» освещал едва ли не активнее остальных каналов.
- Давайте без конспирологии. Я примерно представляю, кто говорит, как говорят и где говорят. Никуда от этого не деться, это традиция. Эпизод с Азаровым - это новость, главная новость. Как же это не рассказать, не показать?! Мы же показываем, как журналисты маски надели и просидели в них на пресс-конференции Януковича...
- Вы появились в Украине как один из менеджеров телеканала ТВі. Вы можете рассказать, как все начиналось, и кому все-таки принадлежала инициатива создания канала - Николаю Княжицкому или Владимиру Гусинскому?
- Точно не Княжицкому. Гусинский его пригласил на должность гендиректора. А мог пригласить и кого-то другого. Началось все в 2007 году, я тогда работал на принадлежавшем Гусинскому канале RTVi, который достаточно неплохо шел в кабельных сетях Украины. В итоге Владимир Гусинский решил попробовать рядом с RTVi создать чисто украинский канал, где бы делались новости на украинском языке с украинскими журналистами. И он попросил меня: «Давай-ка, Евгений Алексеевич, поезжай в Киев и попробуй организовать службу, которая будет делать новости».
- Вы встречались с Николаем Княжицким у Владимира Гусинского?
- Да, однажды мы большой командой ездили в Лондон, где встречались с Гусинским и Кагаловским, обсуждали, как идет подготовка к запуску ТВi. Нас было человек десять, в том числе бывший первый президент НТВ, многолетний ближайший сотрудник Гусинского Игорь Малашенко, который был главным куратором проекта ТВi и, откровенно говоря, играл в этом проекте куда более важную роль, чем Княжицкий.
Совещание устроили в Лондоне, потому что далековато было добираться туда, где живет Гусинский - в Америке, под Нью-Йорком, в городке Гринвич в соседнем штате Коннектикут. Кстати, где-то там же, по соседству, жил и господин Альтман, который с Гусинским знаком. Кстати, я точно знаю, что именно Альтман «по-соседски» порекомендовал Княжицкого Гусинскому. Хотя в окружении Владимира Александровича были люди, которые с самого начала настоятельно отговаривали его от сотрудничества с Княжицким.
- С чем это было связано?
- Насколько я знаю, они говорили, что у Княжицкого скверная репутация, что в прошлом он не раз оказывался фигурантом скандалов, связанных, как правило, с конфликтами вокруг различных СМИ, сменой собственников телеканалов, газет и т.п. Гусинскому рассказывали также, что в 2004 году Княжицкий как журналист занимал ангажированную позицию и был отнюдь не на оранжевой стороне, а скорее наоборот, и даже участвовал в создании какого-то документального фильма, в котором была предпринята попытка доказать, что отравление Ющенко - это инсценировка.
Мне приходилось слышать, как один человек говорил Гусинскому: «Слушай, Володя, на этом Княжицком пробы негде ставить. Кого ты берешь на работу?». Гусинский ко всему этому не прислушался. Не он один, кстати. Многие бизнесмены в своих кадровых решениях часто пользуются примерно такой логикой: вот и отлично, что на человека столько компромата - будет, чем держать его в узде.
- А как среди совладельцев канала оказался Константин Кагаловский?
- Они давно были знакомы с Гусинским, дружили, встречались в Лондоне. И в какой-то момент Гусинский предложил ему войти в долю в новом проекте, а Кагаловский охотно согласился, потому что ему было, помимо всего прочего, скучно сидеть в Лондоне и ничего не делать.
- Какова была ваша роль в создании ТВі?
- По поручению Владимира Гусинского я приехал в Киев и начал собрать команду, встречаться с журналистами, с редакторами и т.п. Кстати говоря, в первоначальный состав журналистов ТВі Николай Княжицкий привел только двух людей - Артема Шевченко и Виталия Портникова. Остальных всех приглашал я. Сначала взял на работу Романа Скрыпина, потом он кого-то привел, кого-то привела Катя Нестеренко, которая работала раньше ведущей новостей и т.д.
- Какие складывались отношения между Гусинским и Княжицким?
- Мне трудно судить, я много не знаю. Но со стороны выглядело примерно так: сначала Гусинский был страшно доволен своим выбором, как это всегда с ним раньше бывало. Потом довольно быстро разочаровался и, наконец, назначил «комиссара» при Княжицком - исполнительным директором канала стал Евгений Якович - очень симпатичный, порядочный человек, опытный телевизионный менеджер, в прошлом создатель «НТВ+». Фактически он стал первым лицом ТВі, переехал в Киев на постоянное жительство и работал на канале, как говорят англичане, full time.
- Но, насколько я знаю, генеральным директором ТВі бессменно был Николай Княжицкий. Какую роль тогда играл он?
- Княжицкий формально продолжал оставаться генеральным директором компании и даже сохранял право первой финансовой подписи, но фактически был отстранен от текущего руководства. Примерно с конца 2008 года каналом полностью руководил Якович.
- В связи с чем был отстранен Николай Княжицкий?
- Насколько я понимаю, в связи с утратой доверия. Где-то к концу первого года работы ТВi к нему накопились претензии - финансовые и организационные. Некоторые менеджеры, которых он в самом начале нанял на канал, оказались откровенно слабыми специалистами, их пришлось увольнять, катастрофически затягивалось строительство телестудии, очень медленно решались многие вопросы, которые Княжицкий сперва обещал «разрулить» в кратчайшие сроки. В общем, создавалось ощущение, что руководитель он никчемный.
Я думаю, что если бы была возможность уволить Княжицкого, уволили бы совсем. Но не хотели конфликта, скандала, боялись, что он начнет в отместку создавать проблемы. Кроме того, у Княжицкого были немалые связи, он помогал и Кагаловскому, и Малашенко, которые бывали в Киеве только короткими наездами, завязывать знакомства с политиками, с людьми из телевизионного мира и т.д. Иными словами, он выполнял в основном представительские функции.
- Что вы имеете в виду, когда говорите, что каналом управлял Евгений Якович?
- Ровно то, что сказал. Весь повседневный менеджмент полностью был сосредоточен в руках Евгения Яковича. Условно говоря, ни один финансовый документ не мог быть подписан Княжицким без визы Яковича. Для Княжицкого эта ситуация была унизительной. Потому что сотрудники финансовых и административных служб в какой-то момент увидели, что он оказался английской королевой, которая царствует, но не правит.
И я так понимаю, что Княжицкий затаил обиду и стал потихонечку капать на мозги Константину Григорьевичу Кагаловскому. И мне кажется, что именно эти его разговоры - капля за каплей - в итоге и спровоцировали конфликт с Гусинским. По-моему, Княжицкий оказался большим мастером интриги, достаточно прямолинейной, но вполне эффективной, и сумел сделать все, чтобы рассорить Кагаловского с Гусинским и убедить его, что ему надо любым способом установить над каналом полный контроль. И, в конце концов, случилось то, что случилось.
- Но сам Кагаловский утверждает, что конфликт произошел из-за нечистоплотности Гусинского, который продавал каналу сериалы по завышенным ценам.
- Насколько я знаю, этот вопрос специально рассматривался Верховным судом штата Нью-Йорк, где почти три года шло потом разбирательство между Гусинским и Кагаловским, и версия о том, что цены на сериалы были завышены, не подтвердилась. Почитайте решение - оно есть на сайте суда в интернете, это общедоступный документ, там все это подробно описано. Кагаловский, увы, этот суд проиграл. Не знаю, чем закончится рассмотрение его аппеляции - может быть, его адвокатам удастся что-то доказать - тогда и поговорим.
Но, вообще-то, сериалы - дорогое удовольствие, рыночные цены на них хорошо известны телевизионным профессионалам, право только одного показа может стоить десятки тысяч долларов - в зависимости от качества продукта, а сериалы Гусинский снимает качественные. Короче, я не очень хорошо понимаю, как можно было что-либо продать по завышенной цене такому искушенному бизнесмену, как Кагаловский. Мне кажется, его просто «накрутили», заставили поверить в то, чего на самом деле не было.
- Как именно проходило вытеснение Гусинского из состава владельцев ТВі?
- Просто. В какой-то момент пришел Якович утром, ничего не подозревающий, на работу, а ему охранники вежливо говорят: «Извините, господин Якович, но у нас есть указание, что отныне ваше место работы находится по официальному адресу регистрации компании, вот приказ генерального директора Николая Княжицкого». В итоге Яковича откомандировали на какую-то квартиру, кажется, на левом берегу, которая в свое время была заявлена в качестве юридического адреса компании. А потом все известно. Был суд, все исковые требования господина Кагаловского были отклонены, все исковые требования Гусинского удовлетворены.
- Знаете ли вы отношение Владимира Гусинского к нынешней ситуации на ТВі? Александра Альтмана, который сейчас называет себя владельцем ТВі, часто связывают с ним.
- Насколько я знаю, для него это стало новостью. Хотя, как я уже сказал, Альтман и Гусинский знакомы, живут в Америке неподалеку друг от друга. Там, в Гринвиче, есть целая компания бизнесменов, перебравшихся из России в США, которые приятельствуют, бывают друг у друга дома. Я как-то приезжал в Америку в гости к Гусинскому, и однажды встретил в этой компании Альтмана.
- Интер достаточно активно освещал недавний конфликт на ТВі. Это как-то связано с интересами акционеров - Дмитрия Фирташа и Сергея Левочкина - и их противостоянием внутри самой команды власти?
- А какое отношение Левочкин и Фирташ имеют к конфликту вокруг телеканала ТВі?
- Чаще всего события на ТВі связывали с «семьей», с которой у ваших акционеров негласная конкуренция...
- Я эти слухи комментировать не готов. Давайте посмотрим на это по-другому. Хорошие новости - это новости, в которых поднимаются темы, о которых говорят на улице, в автобусах, на кухнях и в курилках. Про ТВі говорили все. На канал пришли захватчики, рейдеры с какими-то поддельными, насколько я понимаю, документами, по которым в Англии уже идет уголовное дело. Ну как об этом не рассказывать-то?
- Но вы ведь сами признали, что ТВі достаточно маленький канал с маленькой аудиторией. И достаточно странно, что это было чуть ли не главной новостью «Подробностей».
- Это не совсем так. Недавно мы заказали два независимых опроса - КМИСу и СОЦИС, которые показали, что если еще 10-15 лет назад зритель, вечером приходивший к телевизору, мог вообще ничего не знать о том, что произошло за минувший рабочий день, то теперь совершенно другая картина. Около 60-70% людей, которые вечером садятся перед телевизором, уже знают обо всем, что за день произошло. Причем 30% из них уже посидели в интернете, послушали радио, поговорили с друзьями. Степень информированности человека, который смотрит новости по телевизору, очень велика. Таким образом, значительная часть наших зрителей знала в те дни про конфликт вокруг ТВi и ждала, что мы сообщим новые подробности. Мы не должны были обмануть эти ожидания.
- Кстати, этот же фактор может обернуться для «Интера» и потерей аудитории во время выборов, если канал резко поменяет тональность и будет дезинформировать аудиторию.
- Подождите! А может, я еще изменю государю-императору или составлю заговор против Его Величества, или вообще начну копать тоннель от Лондона до Бомбея под Киевом?! Ну, давайте не будем так говорить. Пока я здесь работаю, я дезинформацией заниматься не намерен, это я точно могу сказать.
- Давайте говорить откровенно. На сегодняшний день акционерами «Интера» являются Левочкин и Фирташ, которые, которые непосредственно близки к власти, зависят от нее и имеют в ней собственные интересы. И очевидно, они не хотят, чтобы вы, как руководитель новостей телеканала «Интер», эти интересы нарушали.
- Я вообще-то могу сказать, что любой серьезный бизнесмен, являющийся акционером какой-либо компании, в том числе и телевизионной, всегда заинтересован в том, чтобы иметь нормальные отношения с властью. Бизнес вообще не любит с властью воевать. Если случаются войны, то их обычно власть затевает. Еще раз повторю: никакого вмешательства со стороны акционеров нет. Я понимаю, что мне никто не поверит, особенно читатели «Украинской правды», которые воспитаны в определенном духе и, на мой взгляд, имеют четкую политическую окраску. Но я не могу врать.
У меня нет телефона, по которому я должен поминутно звонить и согласовывать каждый свой шаг с Левочкиным или кем-то, кто не является частью медиа-холдинга. И меня не приглашают - как стало практикой в России - на совещания, чтобы согласовывать информационную повестку дня.
Но как человек мудрый, проработавший в этой профессии 25 лет, я, конечно же, понимаю, что любой менеджер моего уровня, работающий в таком крупном СМИ как телеканал «Интер», должен постоянно думать и соразмерять свои действия, свои решения с той реальной жизнью, в которой он живет.
- Но этот опыт не может не подсказывать вам, что впереди выборы, и на чьей стороне будут акционеры «Интера», и чего они будут требовать от главного рупора в стране.
- Почему главного? У нас есть мощные конкуренты, скажем, в лице программы ТСН на канале «1+1». Ежедневный мониторинг, который мы получаем, говорит о том, что есть два абсолютно равновеликих игрока на этой площадке.
- Но, во-первых, у «1+1» собственник не работает в администрации президента, да и контент ТСН и «Подробностей» - это, все-таки, разные вещи, и главные политические новости, люди ждут именно от «Интера».
- Да, безусловно. Новости ТСН совсем другие. Хотя, надо признаться, до недавнего времени и у нас тоже было мало политики. Предыдущее руководство новостей «Интера» пыталось копировать работу ТСН. В некотором смысле они подменяли реальную информационную повестку дня придуманной, когда главным событием в стране становится какая-то криминальная история или социальная драма местного значения.
- Насколько ваша личная позиция влияет на новости «Интера»?
- Вы знаете, я не люблю слова «объективность» применительно к информационной журналистике. Потому что мы вынуждены быть необъективными. Происходят в мире и в стране сотни событий, а мы можем подробно рассказать только о полутора десятках. И в этом смысле мы необъективны.
С другой стороны, самые лучшие журналисты - это те, которые имеют внутреннюю позицию, с отношением, которое может проявляться в интонации, в подтекстах, между слов. Плохо, когда ты говоришь: «Я считаю...», когда ты приклеиваешь ярлыки. Но когда ты, условно говоря, на полутонах даешь понять зрителю, не в лоб, а на полутонах - это хорошо.
Главное, чтобы не замалчивать ничего. Вот самое страшное - когда начинают врать, замалчивают события или какую-то часть событий или не давать слова всем участникам и т.д. Поэтому журналистика - хрен с ней, пусть она будет субъективной, пусть видно, что она партийная, субъективная, но честная, которая не допускает того, что мы вот об этом событии не расскажем, потому что ай-ай-ай, нам по попке нашлепают.
- Вы сказали, что до вашего прихода в информационную службу «Интера», новости не отражали реальную картину событий в стране. Но, насколько я понимаю, в новостной службе по-прежнему работают два ключевых человека - Игорь Шувалов и Назим Бедиров, какова их роль?
- Назим Бедиров - один из самых крепких профессионалов-телевизионщиков, с которыми мне приходилось когда-либо иметь дело. По разделению обязанностей он у нас отвечает за технические, финансовые, организационные вопросы, хотя отлично разбирается и в творческих делах, у него вкус на хорошую журналистику. С Игорем Шуваловым мы пьем кофе, иногда более крепкие напитки (смеется). Он мой товарищ, можно сказать, мой советчик. Я не могу сказать «советник», потому что у него нет такой должности.
- Имеет ли он какое-то отношение к производству новостей?
- Он - человек, у которого я регулярно консультируюсь, потому что он очень много понимает и очень много знает о том, что происходит в мире украинской политики. Кстати, насколько мне известно, с ним охотно общаются многие украинские журналисты, в том числе из тех СМИ, которые потом его же демонизируют. Но Шувалов не работает в информационной службе, ни в штате, ни по договору. И на редакционных летучках не присутствует, и задания корреспондентам не раздает, и на подведении итогов программы тоже не присутствует.
- Раньше Игоря Шувалова называли вашим связным с Хорошковским. Можно сейчас говорить, что он ваш связной с администрацией президента?
- (смеется) А еще говорили, что он мой связной с Кремлем. Да нет. Я думаю, что это будет преувеличением. Это не совсем так. Если мне нужно посоветоваться о чем-то с главой администрации президента, я позвоню главе администрации президента и попрошу о встрече. С Сергеем Левочкиным мы видимся не часто, но я знаю, что у меня есть право звонка и просьбы о встрече.
Поймите правильно. Он является не более чем владельцем пакета акций. Он не вмешивается в текущую оперативную работу, потому что не имеет этого права. Конечно, возникают ситуации, когда надо просто что-то понять в том, как меняется политический рисунок текущих событий. Иногда набираюсь наглости его попросить, но не злоупотребляю.
- Но при этом вы же не можете также поднять рубку и посоветоваться, скажем, с кем-то в штабе Арсения Яценюка или Олега Тягнибока. Насколько ваше одностороннее общение а администрацией сказывается на новостях?
- Ну почему же? Я готов посоветоваться и с оппозицией. Я думаю, что нет такого человека, который бы не захотел со мной встретиться за чашкой кофе. Хотя, нет, наверное, со мной не захочет встречаться господин Медведчук. Слишком сильно он аффилирован с российским руководством. Кстати, иногда встречаюсь с Николаем Азаровым. В последнее время вошла в моду традиция таких вот завтраков по пятницам, которые бывают раз в месяц или два.
- Что это за завтраки? Встречи с руководителями каналов как у Суркова?
- Нет, абсолютно. Это совсем не про это. Там и газеты, и журналы, и каналы - много людей. Как они составляют этот список приглашенных - это не ко мне. Я так понимаю, Николай Янович таким образом пытается подружиться с журналистами. Хотя на этих чаепитиях подчас между Николаем Яновичем и некоторыми представителями нашего журналистского цеха происходят мягкие по форме, но очень жесткие по содержанию словесные пикировки.
И не надо, пожалуйста, всуе сравнивать Суркова, который, кстати, больше не во власти, или кого-то еще из высокопоставленных российских чиновников, «курирующих» СМИ, с сотрудниками украинского Кабмина или президентской администрации. Вы просто не представляете себе, насколько там, в Москве, все жестко, если не сказать жестоко. У нас тут просто вольница, разгул демократии.
