В культовом для синефилов фильме «Жизнь в забвении» Тома ДиЧилло режиссер во время тяжелой съемки грезит о том, какую речь он произнесет, когда получит кинопремию. Эпизод столь забавный, сколь и симптоматичный.

Ну да, нарциссическое расстройство, так сказать, классика жанра: даже более чем состоявшиеся в профессии люди, которым жаловаться на отсутствие внимания не пристало, способны закатить истерику, как, например, Александр Сокуров в случае выдвижения фильма «Русский ковчег» на премию Европейской киноакадемии.

Кира Муратова когда-то высказалась более дипломатично, дескать в конкурсах фестивалей участвовать ей не нравится, потому что начинаешь ждать, а ей это неприятно.

Впрочем, исследовать разные виды психопатологий и акцентуаций занимательней на других примерах. Например, тема «Кинопремия "Оскар" и мания величия современных украинских режиссеров» вполне потянула бы не только на реферат, но и на эксцентрическую комедию. Пишу это осознанно, потому что долгие годы мне казалось, что критиковать украинские фильмы и персональные стратегии авторов - всё равно что бить лежачего, нужно для начала дать возможность национальному кино состояться. И если вдруг какой-нибудь украинский фильм получает приз на фестивале с программой уровня художественной самодеятельности, то вовсе не надо объяснять автору, что это еще не повод считать, что ты сделал значительный вклад в мировой кинематограф.

Тем не менее, мне попадались талантливые режиссеры, для которых приз в трудную минуту становился чем-то вроде спасательного круга. Это была возможность остаться в профессии, а если приз денежный - физически выжить. Создание фильма игрового, неигрового, анимационного - процесс во многих случаях не то что мучительный, а адский, это война в мирное время. И если вдруг режиссер анимации Степан Коваль получает на Берлинале приз за «Трамвай №9» - это искренне радует. Но фестивальный успех - штука опасная, и он может уничтожить молодого режиссера. Если бы Игорю Стрембицкому в Каннах не дали приз за короткометражку «Подорожние», он бы продолжил снимать кино.

Собственно, давным-давно я для себя сформулировала: кино - не спорт, и всерьез воспринимать награды кинофестивалей и кинопремии - нелепо. Хотя не скрою, в мою бытность кинокритиком и культурным обозревателем «звездочки на погонах» использовались в качестве аргумента для убеждения редактора. Конечно, мне не нравится, что дело обстоит именно так, но «призовой» информационный повод куда более приятен, чем, скажем, некролог.

Игры в статус в тот или иной момент могут помочь режиссеру и продюсеру, так сказать, укрепить бренд, но если мы рассматриваем художественную ценность произведения, то награды и крупнейшие кинофестивали во многих случаях не являются сертификатами качества. Есть интереснейшие фильмы, которые не то что не выигрывают наград «золотого треугольника» Канны-Венеция-Берлин, но даже и не попадают в программу. К примеру, фильмы канадского режиссера Гая Меддина. Впрочем, фестивальная конъюнктура и драматургия - это отдельная история.

Фестивальный приз, как правило, есть результатом компромисса между мнением разных членов жюри, особенно если речь идет о фестивале первой величины, где в конкурсе сталкиваются тяжеловесы современного артхауса и действительно есть интересные фильмы. Часто компромисс бывает неудачным - вследствие неправильно подобранного состава жюри, его недостаточной компетентности. У меня, например, большую иронию вызывает жюри, в котором нет ни одного киноведа или кинокритика, а есть один или даже два актера или какой-нибудь просто известный человек творческой профессии, с кино никак не связанной. Такой подход сводит на нет то, что было хорошего в фестивальном движении. И высокий уровень кино в 1960-70-е годы связан не только с интересными авторами, но и с тем, что на фестивалях первую скрипку играли кинокритики. Они действительно поощряли лучшее, выделяли наиболее интересные тенденции, задавали вектор движения. Сейчас все иначе: главные люди - это дистрибуторы, и в кино, даже документальном, все больше маркетинга.

У каждой кинопремии есть своя специфика. Скажем, фильмы, которые номинируют на «Оскар», очень крепкие с точки зрения ремесла, они могут не иметь художественной ценности, но технически они совершенны. У Берлинале традиционно программа политически ангажирована, не все фильмы являются агиткой, но в призерах, как правило, оказываются картины с актуальной проблематикой.

Мне представляется интересным, когда решение жюри является не просто вкусовым или следствием политической ангажированности, но концептуальным.

Шесть лет назад я оказалась в жюри экспериментальной программы кинофестиваля «Киношок». У нас с актером и режиссером Александром Башировым была не просто многочасовая дискуссия, но схватка. Мы очень много спорили и искали оптимальное решение. Это было нелегко, так как программа была эклектичной: фильмы разных видов и жанров и нечто междисциплинарное - результат вторжения со стороны современного искусства. Приз достался художнику Володе Логутову - автору фильма, снятого на мобильный телефон, и это был тот редкий случай, когда специфика съемочного средства определила поэтику произведения. Но сам приз на автора едва ли повлиял - Логутов с кино свою дальнейшую судьбу не связал. А вот Валерия Гай Германика и Светлана Баскова продолжили снимать кино. Каким бы осознанным и красивым решение жюри не было, оно может и не иметь никаких последствий.

Награды европейских фестивалей как-то могут повлиять на прокат в стране с развитой культурой восприятия артхаусного кино, но Украина пока такой не является. В нашем случае речь идет скорее о символическом капитале, чем о реальном.

Продвижение фильмов на фестивали - это особый навык. Украинские СМИ не понимают, что попасть в любую программу фестивалей Канн, Венеции или Берлинале - круче, чем выиграть на фестивалях второго-третьего эшелона. Кинокритики должны были бы развенчивать и такие мифы, однако если учесть, что кинокритики как таковой в Украине нынче нет, - для пиар-энтузиастов открываются большие возможности. Могу предположить, что в ближайшие несколько лет кинопремии в Украине будут множится при условии, что государство продолжит поддерживать национальное кино. Очевидно, что никуда от потребности в состязательности не деться, трудность в том, что учреждать премии склонны люди в кино случайные, но хорошо социально адаптированные. Последний кинофестиваль «Молодость» нам это продемонстрировал вручением премии от Виктора Викторовича Януковича (размером в $2 000). Или, например, присутствие в жури Национального конкурса спонсора приза Влада Ряшина. Это также неприлично, как если бы Виктор Пинчук входил в жюри учреждаемых им премий.

Вопрос для меня в том, как противостоять барству, местечковости и будущему натиску пиар-технологий. Позиция дзен-анархиста - не выход, но именно ее занимают те немногие люди, которым опыт и образование позволяют вырабатывать критерии. Мне, однако, хотелось бы верить в возможность конструктивных совместных действий, но ничего оригинального в этом смысле пока предложить не смогу. Нужна хорошая коммуникация в среде экспертов по кино: киноведов, кинокритиков, культурологов, то есть всех тех, кого интересует кино как искусство, а не как дистрибуция и маркетинг. Но и этого недостаточно, ведь нужно не только вырабатывать критерии, но и на них настаивать.

Аксинья Курина, korydor.in.ua

Фото - korydor.in.ua