Затем появилась следующая информация: «Ему была выплачена зарплата за полгода, и он согласился на увольнение. Мы предлагали ему судиться с издателем и восстанавливаться на должности главреда, но он не хочет. Сказал, пишет бизнес-план и будет создавать новую газету, а нам посоветовал продолжать забастовку», - рассказал Ъ один из журналистов Kyiv Post.
Не хочу обсуждать вопрос влияния собственника на редакционную политику. Если и впрямь суть конфликта - в требовании согласовать либо доработать интервью, то по моему мнению это не повод для забастовки. Я почти всегда даю на ознакомление тексты интервью, ибо это всего лишь способ убедиться, что ты не переврал слова и мысли героя интервью.
Самое интересное началось позже. Собственник Захур вернул Боннера в редакцию, несколько понизив в статусе. Вроде бы конфликт был исчерпан. Но тут случилось иное: Боннер уволил двух сотрудников редакции: Питера Берна - старейшего журналиста Kiev Post, «оттрубившего» в газете около десяти лет, а также одну из самых активных журналисток Олесю Олешко.
Ни Боннер, ни сами уволенные ничего толком не прокомментировали. Боннер заявил «Детектор медіа», что это «личное дело». Тут необходимо некоторое пояснение. Достаточно просмотреть Kyiv Post, чтобы составить представление о журналистке Олешко. Пишет много, качественно, и по нашим сведениям, до увольнения претензий к ее работе не было. Питера Берна знаю давно: тут впринципе вопросов быть не может: «истинный американец», носитель языка, что само по себе - находка для англоязычного издания в Украине. К тому же, сносно говорит по-русски (в отличие от своего экс-шефа Боннера, который не удосуживается учить язык страны проживания, рекомендуя при этом собеседникам: «Учи английский!») Берн имеет наивысшую квалификацию, в чем я убедился еще с момента исчезновения Гонгадзе. И его журналистский опыт «дорогого стоит».
Я спросил Питера прямо: были ли к нему претензии до увольнения? Может на работу опаздывал, задания редакции не выполнял, алкоголем или наркотиками злоупотреблял? Питер ответил твердо: «Нет. Я просто старался писать хорошие статьи. Мне не стыдно это заявить». В последнем у меня нет никаких сомнений. Тогда что же заставило редакцию лишиться двух крепких журналистов, причем сразу после возвращения Боннера в редакцию?
Вдруг вспомнилось: на письме в поддержку Боннера я заметил, что Питер не поддержал воззвание коллег в защиту уволенного шефа. А двое других журналистов написали, что они поддерживают призыв к свободе прессы, но не редактора Боннера. Одну из этих журналисток уволили - ее зовут Олешко.
Я спросил Питера Берна, почему он не подписал обращение коллектива? Питер заявил, что он в принципе не подписывает коллективных обращений. Но в тот раз, когда ему на стол положили текст письма, он связался с Боннером и попросил встретиться, чтобы выяснить от первоисточника - что же произошло. Боннер от встречи отказался. Берн письмо не подписал.
Последовавшее увольнение двух из троих «неподписантов» показалось не случайным совпадением. Но Берн сказал, что Боннер просто поставил его перед фактом не объясняя причин увольнения. Все произошедшее Питер охарактеризовал одним словом: «Идиотизм».
Я связался с Браяном Боннером и попросил пояснить: за что он уволил Питера Берна? Тот заявил, что он этого не комментирует, ибо это сугубо «личное». Я пытался возразить: когда редактор издания увольняет старейшего сотрудника, к работе которого не было замечаний, это не может быть его личным делом. Но Боннер отвечал в режиме автоответчика: «Я не хочу этого комментировать, это наше личное дело».
Я еще раз прочел воззвание обращения журналистов Kyiv Post в защиту своего руководителя и обратил внимание, что фамилии журналистов впечатаны в текст письма, осталось лишь поставить подпись. Странная тактика. Не хочу выяснять, кто был инициатором этого обращения и рассуждать о том, какие цели преследовали бастующие в действительности. Зато я знаю от нескольких источников, что Мохаммад Захур давно планировал уволить Боннера, причем перечень претензий издателя не ограничивается сугубо профессиональными качествами главреда, но и «личными». Журналист Андрей Черников, работавший до октября прошлого года редактором сайта Kyiv Post подтверждает: Захура не устаивала работа Боннера давно.
Что касается самого Черникова, когда Боннер уволил его - опытного журналиста, он тоже не вдавался в объяснения. А Черников не стал «поднимать волну», дабы не навредить журналистам, которых привел в редакцию.
Казалось бы: все это - сугубо внутреннее дело коллектива Kyiv Post. Но как же быть с «бесправием журналистов», с «давлением на свободу слова», с которых все начиналось? Какая-то избирательная солидарность получается. Почему выступить на защиту уволенного редактора - можно, а на защиту сильнейшего и старейшего журналиста - нет? Почему ни один из обиженных - ни уволенный Боннер, ни Берн ни Олешко не рубят правду-матку? Почему притих коллектив? Может оттого, что с увольнением Берна в газете остались лишь руководящая четверка соредакторов и в подчинении у них - стайка молодых журналистов, роль которых - готовить статьи и подписывать воззвания? А причина неразговорчивости обиженных, возможно, объяснима «нюансами» трудоустройства в Kyiv Post - когда работаешь в статусе СПД-шника, ты всецело зависишь от работодателя: никаких гарантий выплаты отступного при увольнении, полная зависимость от владельца СМИ и редактора, для которых это - «личное дело». Интересно, когда оставшиеся в Kyiv Post журналисты вновь заблеют про свободу прессы, им кто-то поверит?
