Никому не пожелаю попасть в ситуацию конфликта коллектива и собственника. Это когда нужно выбирать между баблом и добром.

Главред газеты Kyiv Post, где я работаю, отказался снять с публикации острое интервью. В результате сняли его, с должности. Редакция объявила забастовку против цензуры.

Как показывает опыт той же «Газеты по-киевски», борьба с собственником, в нашем случае миллионером Мохаммадом Захуром, обречена на неудачу. В лучшем случае мы побастуем, а потом скиснем, смиримся. В худшем случае нас уволят. Мигом наберут новых людей, все-таки на рынке куча хороших журналистов, редакторов, фотографов и дизайнеров – и мало хороших СМИ.

Да и вообще, работать хочется – у меня вот на ближайшее время были запланированы проекты, о которых я давно мечтала – репортаж о тайной жизни метро, проект о сектах и религиях. Поверьте, это тоже аргумент, чтобы сделать единственно правильный прагматичный выбор – не баловаться забастовками и не рисковать теплым местом, где тебе дают нормально работать.

Но я подписалась под заявлением. Просто потому, что главред меня не раз защищал от различных попыток давления – и постоять за него в ответ будет честно. А еще потому, что если редакция нагибается – то ее так и заклинивает в этой неэстетичной позе раком.

И не стоит думать, что меня, которая давно уже не пишет о политике, это не касается. Цензура быстро расползается и имеет свойство превращаться в самоцензуру. Однажды выйдя за границы своих профессиональных стандартов, вернуться обратно почти невозможно.

Сегодня мы снимем скандальное интервью с министром. А завтра я сама уже буду сглаживать острые углы в своих далеких от политики материалах. Перестану говорить со спикерами лично, а буду писать статьи по имейлу, основываясь на дубовых текстах пресс-служб. А потом у меня потухнут глаза, и я даже не буду пытаться выяснить то, что тяжело выяснить, и добиваться правды от тех, кто ее скрывает. В общем, перестану быть нормальным журналистом.

«Вы не на Майдане», – предупредил нас сегодня Мохаммад Захур. И он абсолютно прав – мы далеки от гражданской борьбы. Мы просто хотим работать, не испытывая отвращения к себе.