Последние итоговые программы являются чуть ли не хрестоматийными примерами из учебников журналистики. Как не надо делать программы.

Возьмем западных телеведущих. У того же Ларри Кинга мало что в глазах светится неподдельный интерес к собеседнику (а это настроение сразу передается и зрителю), он еще к своим диалогам готовится. Он знает сильные и слабые места собеседников, он знает мотивы их действий, он предполагает их ответы, и реагирует – не формально, а по сути. Его смотрят, потому что он - в материале, потому что он – компетентен, потому что он – интересен. А в комплексе - он тот, кого называют, уже в телевизионном смысле, харизматичным.

Этого – харизматичности, пожалуй, больше всего и не хватает всем без исключения ведущим итоговых телепрограмм. Конечно, это вопрос прежде всего качества работы продюсеров телеканалов, если они с итоговыми программами вообще работают.

Эта харизматичность – комплекс всего, что представляет собой телеведущий. Его внешность, его компетентность, его подготовка, его интеллектуальный уровень, в конце концов. Наше же телевидение демонстрирует многозначительность «телеведущих пустоты» вместо харизмы. Ибо работа в эфире – всего лишь «надводная» часть айсберга, тогда как «подводная» - самоподготовка, работа с источниками информации – остается вне эфира.

Журналистские материалы итоговых программ 20 февраля - Артема Шевченко, Станислава Ясинского и Марии Васильевой в ТСН, Анастасии Образцовой на «Интере» были толковыми, некоторые из них – например Шевченко – блестящими. Из всех авторов сюжетов «подкачал» разве что Егор Чечеринда, избравший самый простой ход: через долгострой здания НТКУ на Мельникова показать нынешние коллизии вокруг грядущих перемен на госТВ и «соизволивший» дать – из всех людей, кандидатуры которых дискутируют в контексте создания общественного телевидения – лишь синхроны Тараса Стецькива, Александра Ткаченко и Миколы Княжицкого.

На фоне этих корреспондентских материалов телеведущие еженедельников обнаружили не только полную неподготовленность к эфиру, не только желание халтурить во время диалога, но и, что самое главное - были предсказуемы и непривлекательны. Общая болезнь остается прежней: банальные констатации вместо аналитики, просто высказывания, причем часто абсолютно однозначные - вместо выводов, подкрепленных анализом.

Ошеломленный зритель никак не может понять – то ли это и есть современная аналитика, то ли это и есть современная пропаганда, то ли это – современный социальный заказ, то ли это «тупое» отрабатывание номера… То ли просто обрывки предложений. Умничание. Поизводство внешнего вида.

Первым – в 19.30 – начал воскресный политвечер в итоговом «ТСН» Олесь Терещенко («1+1»).

Кажется, Олеся уже трудно отучить говорить лозунгами типа «жорсткі дії прем`єра на економічному фронті викликають і внутрішню опозицію». Возможно, он еще не привык работать в формате аналитической программы или он просто депрофессионализирован за годы «темников» и не умеет подкреплять свои констатации доказательствами. Поэтому и предпочитает выступать в роли «политического гуру». Вот только некоторые «перлы» из «подводки» Олеся после анонса: «вектор приватизації вже лякає бізнесменів, непокоїть інвесторів і викликає поки що обережну критику політиків. Проте якою реприватизація буде насправді, зараз не знає і сама влада. Про зміст можна лише здогадуватися». Чем пугает, какую критику вызывает, кто мешает Терещенко знать, а не догадываться о позициях участников власти – оставим эти вопросы для тех, кто ему платит зарплату…

Мешают Терещенко – как в анекдоте о плохом танцоре. Ибо у Терещенко был гость в студии, которому можно было задавать вопросы по этой теме. Тем более, что констатировав: «варто припустити, що інтригу зі списком влада тримає не тільки тому, що аналізує, чи корисно братися за той чи інший сумнівний об`єкт. Привід реприватизації є дуже зручним гачком для бізнесу, який був близьким до старої влади» - Терещенко тем самым выдвинул новой власти серьезнейшее обвинение. Мол, накануне парламентских выборов 2006 года власть, как в других ситуациях делал Кучма, создает крючок для бизнесменов.

Но это утверждение прозвучало без каких либо доказательств! Доказательства были только в сюжете Станислава Ясинского – анализируя расстановку сил в триумвирате «Тимошенко-Зинченко-Порошенко», Ясинский приходит к выводу: «новий президент свідомо, чи підсвідомо, на рівні викарбуваних в мозку кучмових імперентів, започаткував нову схему “розділяй і володарюй”, яка вдосконалює іншу добре знайому схему».

До появления в студии ТСН Петра Порошенко в программе прозвучало минимум две серьезные заявки для диалога: собирается ли власть контролировать бизнесменов так, как это делал Кучма, и о расстановке сил в триумвирате «Тимошенко-Зинченко-Порошенко». С последней темы и начал диалог Терещенко, представив Порошенко так: «якою буде Рада з нацбезпеки при новому секретарі і якими будуть її повноваження, ми поговоримо із гостем нашої студії Петром Порошенком».

Первый вопрос Терещенко: «Всі кадрові зміни давно відбулися, я маю на увазі перші місця в державі. І тільки Ви заінтригували. Чому так довго вагалися?»

Невнятность вопроса Терещенко, из которого одинаково следовало, «вагався» то ли сам Порошенко, то ли его начальник Ющенко позволило Порошенко легко выскользнуть ответом – «насправді, ніхто не вагався. Дійсно, готувався указ, і на відміну від попередніх указів про кадрові призначення, в указі про моє призначення чітко визначений той напрямок, та нова роль, яку президент бачить, яку він відводить Раді національної безпеки і оборони». И дальше – о том, что Порошенко как секретарь СНБО – просто исполнитель воли Ющенко – не более того: «Рада національної безпеки і оборони, яка очолювана Президентом, є легітимний конституційний орган, завдячуючи якому, Президент реалізує свої владні повноваження. Секретар Ради національної безпеки і оборони лише організує засідання Ради та забезпечує виконання її рішень відповідно до закону».

Казалось бы, любого телеведущего этот поворот темы заинтересовал бы. Если Порошенко сам говорит, что «лише організує засідання Ради та забезпечує виконання її рішень відповідно до закону», то логичным было бы спросить: а в чем, собственно, тогда интерес самого Порошенко? «Лишь организовывать»? Поинтересоваться, почему Порошенко так легко согласился на роль клерка, «исполнителя»… Это уточнение, которое просилось само. Но гораздо важнее то, что Порошенко схитрил в эфире Терещенко, а Терещенко это молча проглотил. Потому что на самом деле, мягко говоря, не совсем точной информацией является то, что «ніхто не вагався». Сам Порошенко несколько раз говорил, что указ то подписан, то не подписан, и те его заявления явно преследовали цель подвигнуть Ющенко на определенные действия.

Следующий вопрос Терещенко и ответ Порошенко. Вопрос: «В цьому (в «лишь организации работы Президента» - П.Л.) є Ваші повноваження, чи, скажімо, їхнє коло значно ширше? Тому що про них розказано в указі, про Ваше призначення, але не сказано, якими саме будуть повноваження секретаря РНБО». Ответ, частично дублирующий предыдущий: «в указі все чітко сказано, я можу вам зачитати, що: "Надати секретареві Ради національної безпеки і оборони України право здійснювати, відповідно до актів та письмових доручень президента або на виконання рішень Ради такі повноваження". Тобто, самостійно секретар Ради національної безпеки і оборони не здійснює жодних повноважень… Він обумовлений обов`язковими для виконання рішеннями Ради національної безпеки і оборони відповідно до Конституції, або письмовими дорученнями, або указами президента. І я можу сказати, що на відміну від попередньої побудови влади, коли Президент здійснює свої повноваження “телефонним правом”, письмовими розпорядженнями, таємними дорученнями, сьогодні це як раз свідчить про публічність позиції Президента. Це є повноваження президента – вони були легітимно дані йому українським народом, і жодних зазіхань на повноваження президента ні президент, ні секретар Ради національної безпеки не потерплять».

У профессионального телеведущего, который внимательно СЛУШАЕТ собеседника, эти сентенции не могли не вызвать как минимум нескольких вопросов. Но у Терещенко не вызвали. Всегда ли письменные поручения Президента или решения СНБО являются свидетельством публичности позиции власти? Или это «публичность» наоборот – когда о ней говорят, а на деле ею прикрываются? А телефонное право просто дополняет письменные поручения? Ответы на эти вопросы можно было получить, задав Порошенко очень трудный для него вопрос: а где прямо сейчас можно ознакомиться со всеми письменными поручениями Президента? Если они публично доступны, это одно дело, если же нет, то Порошенко просто жонглирует словами.

Была у Терещенко возможность связать вопрос о полномочиях Порошенко и с его последней фразой – «жодних зазіхань на повноваження президента ні президент, ні секретар Ради національної безпеки не потерплять». Кто конкретно «зазіхає»? Кто конкретно уполномочил Порошенко «протистояти всяким зазіханням” на полномочия Ющенко? Не есть ли такая роль – противостояния «зазіханням» - доказательством того, что Петр Алексеевич взял игру на себя? Была эта возможность у Терещенко потому, что в сюжете Ясинского, который был в эфире ДО диалога с Порошенко, уже прозвучали обвинения Тимошенко – «СИНХРОН: Юлія ТИМОШЕНКО, прем`єр-міністр України: "Я можу Вам сказати, що я навіть бачила вже нещодавно, декілька днів тому, проекти указів, про які, до речі, президент нічого не знає. Про те, щоб кандидатури суддів, починаючи від районних, міських, обласних, узгоджувались в Раді нацбезпеки і оборони. Я можу Вам сказати, що сьогодні є величезна кількість таких “екзотичних” пропозицій…». Но Терещенко забыл об этом синхроне, задав «детский» Порошенко вопрос «у Вас дискусії відбуваються, у Вашій керівній трійці, між Зінченком, Тимошенко і Вами», и получив «детский» ответ: «да. Ми зустрічаємося, ми спілкуємося. Я не можу сказати, що все відбувається гладко, але воно й не буде гладко, і ніхто не чекає цього».

Было смешно слышать этот банальный вопрос о дискуссиях и полученный банальный ответ Порошенко - «ми зустрічаємося». Но было не смешно, когда Терещенко задал вопрос: «ваша друга посада радника президента із нацбезпеки наштовхує багатьох експертів на думки про те, що вона за впливовістю дорівнюватиме, скажімо, посаді радника з нацбезпеки в адміністрації Сполучених Штатів». Порошенко ответил просто – «Насправді, це ніяка не новина, що в 96-му році в указі президента, і це продовжувалося з тих пір, секретар Ради з національної безпеки і оборони за посадою є радником президента з питань національної безпеки і оборони». По-моему, Петр Алексеевич даже сам был удивлен профессиональной неподготовленности ведущего.

Из социально значимой информации, которую зритель получил из диалога в ТСН, можно выделить слова гостя студии о том, что против тех, кто будет отключать электроэнергию под любым предлогом, будут возбуждаться уголовные дела. Но эту «инфу» не Терещенко «выдавил» из Порошенко, а выдал сам Порошенко. И здесь Терещенко оказался также неподготовленным – не спросил: это что, в компетенцию секретаря СНБО входит возбуждение уголовных дел? Или кто будет обращаться к Пискуну – все-таки? Может, существует таки какое-то телефонное право, когда Порошенко звонит Пискуну? Или, что еще хуже для Порошенко, его или Ющенко ПИСЬМЕННЫЕ распоряжения Пискуну? В целом, у обычного зрителя из диалога Терещенко и Порошенко могло возникнуть следующее впечатление: Порошенко не ответил, почему указ по нему не публиковали долго, дополнительных полномочий у Порошенко нет, проблем с Зинченко и Тимошенко (о которых говорила сама Юлия Владимировна) – тоже нет, своих полномочий Порошенко хватает. То есть – никакой новой информации нет. Неясно только, неужели ради всего этого стоило приглашать Порошенко в эфир? Или нужно было просто продемонстрировать, что Порошенко ходит в эфир к «плюсам»?

А ведь диалог мог бы получиться содержательным. Если бы Терещенко подготовился к программе. Если бы он ПРОФЕССИОНО провел диалог, не 22 февраля все узнали бы о новых ДОПОЛНИТЕЛЬНЫХ полномочиях секретаря СНБО – например, о его праве инициировать заседания Кабмина (этого права, например, у Горбулина не было), его права совещательного голоса на заседаниях Кабмина и о правах в отношении назначения судей (Тимошенко была, оказывается, совершенно права), а 20 февраля у Терещенко в эфире! И это не вопрос, что Порошенко бы не «съезжал» с вопросов Терещенко, у Порошенко такая работа в эфире – «съезжать». Вопрос в профессионализме самого Терещенко – и, наверное, редакторской группе, которая вмесет с ним готовит программу. Вместе они могли бы, выполняя свою работу, достать у своих источников информации указ о функциях Порошенко до эфира с ним. И Терещенко мог бы спорить с ним аргументированно.

Перечислим также, какие вопросы Терещенко не задал, те из них, которые могли бы быть непростыми для Порошенко, ибо если бы он попытался с них «съезжать», сразу была бы видна «дурь» отвечающего, как и сам «съезд». В чем принципиальное отличие предыдущих составов СНБО от нынешнего? Изменилась ли оценка характера угроз Украине действующей властью и что в этой связи вменено в задачи СНБО? Кто его заместители? Это люди из бизнесов Порошенко или другие? Первые три действия Порошенко? Выполняется ли решение Ющенко о еженедельных заседаниях СНБО, принимаются ли там решения, обязательные для всех органов исполнительной власти? Если нет, то почему? Этого кто-то не хочет? Тимошенко? Зинченко? Если да, то, это ли не ответ на вопрос о реальных, а не демонстрируемых наружу, взаимоотношениях триумвирата «Порошенко-Зинченко-Тимошенко»? Смысл разделения Ющенко власти - практически по-кучмовски - на три ветки? Не сделал Терещенко и того, что прямо ОБЯЗАН был сделать: задать Порошенко вопрос, хочет ли в самом деле, как утверждала сама программа ТСН, власть по-кучмовски держать бизнесменов на крючке.

Видимо, Терещенко сам чувствовал во время эфира, как Порошенко «съезжает» с его вопросов, поэтому и затянул диалог. Но второй его диалог – с министром внутренних дел Юрием Луценко - оказался вообще провальным. «Детские» вопросы Терещенко – «вже 2 тижні минуло, як Ви на посаді, і чи перестали Вас сприймати в МВС як революціонера, і чи це відомство стало для Вас своїм?», «Під час добору нової команди чи часто Вам довелося стикатися із вибором між професіоналізмом і репутацією людей?». И один – из серии того, что Терещенко интересуют и «журналистские» темы; «на Ваш заклик до правоохоронців: імунітет від переслідувань в обмін на інформацію, яка допоможе слідству у справі Гонгадзе, хтось уже відгукнувся? Ви с кимсь працюєте?». А какие здесь могли бы прозвучать вопросы от компетентного ведущего? Задается вопрос «під час добору нової команди чи часто Вам довелося стикатися із вибором між професіоналізмом і репутацією людей?», а Луценко в ответ называет фамилии генералов Коляды и Москаля. Эти назначения было сделаны Луценко до итогового выпуска ТСН 20 февраля, следовательно, Терещенко мог подобрать информацию о них. И обнаружить, что «чисто» в биографии Коляды и Москаля приблизительно так же, как и в биографии генерала Савченко, которого Луценко уже назначил и уволил. Обнаружив это, профессиональный телеведущий мог бы предположить, что вокруг Луценко информационный вакуум – об одних генералах он компромат знает, о других нет. Или - не склонен учитывать? Если так, то почему? Какие обещания ему дали назначенные генералы? (на самом деле – и об этом мы узнали уже только через полчаса, из программы другого канала, «Интера» - Луценко вынужден был уволить Савченко по просьбе его самого, не посчитавшего невозможным для себя работать в новой команде из-за прежних коллизий в своей деятельнсти). Также Терещенко мог бы спросить Луценко, почему тот не привел к себе никого из тех, кто был с ним во время «оранжевой революции»? Является ли кадровая политика Луценко ситуационной – от генерала к генералу – или системной? Есть ли какие-то принципы у этой системы? Ответы на эти вопросы были бы значительно интереснее для зрителя, чем ответы на предполагающие откровенно пиаровскую реакцию ходы: «чи перестали Вас сприймати в МВС як революціонера, і чи це відомство стало для Вас своїм?». Ни одного значимого ответа – такой вывод мог сделать обычный телезритель в результате диалога Луценко и Терещенко. Луценко при помощи Терещенко грамотно пропиарил свое ведомство – такой вывод зрителя более подготовленного.

Но, как мы уже отметили, прошлое воскресенье было триумфом того человека, который в МВД отвечает за пиар. Ибо Луценко был еще и «гвоздем» программы на «Интере» - 20. 00. В «Подробностях недели» его пытался спрашивать Александр Мельничук..

В деталях Мельничук оказался лучше подготовленным, чем Терещенко. Об этом свидетельствует его вопросы к Луценко о генералах Савченко и Москале – «вже прозвучали невдоволення. Скажімо, від рівненського губернатора, який висловив невдоволення призначенням нового керівника обласного управління МВС. Що ви будете робити в таких випадках?». Как всегда – наличие конкретного вопроса помогло и политику Луценко внятно ответить по поводу претензий ровенского губернатора Червония.

Но как и Терещенко (выше мы не писали об этом), Мельничук купился на последний во времени информповод – отправку дополнительных групп правоохранителей в Закарпатье. Как и Терещенко, Мельничук не подумал спросить Луценко, примером чего это является – системной политики, недоверием к сросшимся с преступностью закарпатским «ментам», недоверием к способностям навести порядок нашеукраинского губернатора Балоги, чем то еще? Мельничук назвал происходящее «облавой». Понятно, что он так хотел типа постебаться. Но стеб вышел «боком», ибо ни из вопроса Мельничука, ни из ответа Луценко ровным счетом ничего не было понятно… Например, надолго ли в Закарпатье отправляются войска? На постоянно, до особого распоряжения? Как будет в этой ситуации работать служба внутренней безопасности МВД? Но еще печальнее было то, что задав, в принципе, нормальный вопрос о критериях подбора в МВД, Мельничук просто прозевал весьма неудачный ответ Луценко: «перше – це темп. Я не мав жодного дня затягувати зміну керівництва МВС, бо суспільство вважає нашу систему найбільш корумпованою у державі». И не задал очевидный вопрос – а что, и впрямь общество не могло бы подождать буквально и дня? Или кто-то все же в шею гнал Луценко? Чем, если по-взрослому, был продиктован-таки такой темп кадровых перестановок? Любой ответ Луценко неминуемо оказался бы дискуссионным.

Резюме обычного телезрителя от диалога «Мельничук-Луценко»: - оба они хорошо владеют ДЕТАЛЯМИ происходящего, но о стратегии работы министра МВД так ничего и не сообщили.

Гостем Дмитрия Киселева в «Подробно» (ICTV) был министр обороны Анатолий Гриценко. Темы программы диктовало, соответственно, присутствие именно этого гостя: будущее отношений Украина-НАТО, вывод украинских миротворцев из Ирака. Киселев попытался сразу загнать Гриценко в «скользкую» тему – о конкретных сроках и конкретных деньгах. О сроках «приведения украинского войска к натовским стандартам в ближайшие 2-3 года». О получении украинским солдатом 40 гривен в месяц вместо нынешних 17-ти. (Вопроса о сроках вступления Украины в НАТО – на который последовал бы наверняка расплывчатый ответ - Киселев не задавал). Ход – в принципе – беспроигрышный, политику всегда трудно отвечать на конкретный вопрос о конкретных сроках, а поймать потом за ответ всегда можно, и любо-дорого.

Вместе с тем, и Киселеву не удалось добиться от Гриценко никакой новой информации. Все ответы министра обороны, как, увы, и вопросы ведущего – были предсказуемы, что в целом делало диалог неинтересным.

Киселев: «Уже известно ваше высказывание о том, что вы обещали привести украинское войско к натовским стандартам в ближайшие 2-3 года». Гриценко: «Телеграфные агентства немножко неправильно поняли меня, поскольку была речь о другом… есть военный аспект - готовность военной машины. Так вот, там мы вполне могли бы быть готовы через 2-3 года». Но, мол, есть еще и невоенные аспекты этой проблемы, а общедемократические - и тут, конечно, все не так быстро произойдет... Киселев: «украинская армия занимает 123 место в мире по расходам, по военным расходам на одного украинского солдата». Гриценко: «уровень обеспечения солдат. Я сказал бы так, он сейчас, ну, настолько низкий, что стыдно.. солдат получает порядка 17-20 гривен в месяц» ( о том, когда же конкретно и существенно эта ситуация изменится – так сказано и не было) . Киселев: «Можно ли сейчас хотя бы приблизительно назвать дату ухода последнего украинского солдата из Ирака? Ну, как вот планируется пока сейчас?» Гриценко: «было бы преждевременно говорить о вариантах. Я думаю, мое такое убеждение, что это будет сделано в этом году». В общем, ничего нового.

Ничего нового – даже по сравнению с тем, что могли на эту тему говорить предыдущие министры обороны – Марчук и Кузьмук.

Если бы Киселев заранее продумал свой диалог с Гриценко, он мог бы поступить по-другому. Например, задать вопрос Гриценко, есть ли у него что-то новое по вопросам Ирака и вступления в НАТО?. Получить либо прямой ответ, что нового Гриценко сказать ничего не может. Либо – что вероятнее – пиаровскую попытку выдать за нечто якобы новое еще совсем не забытое старое. И тогда уже задавать новому министру обороны вопросы, которые еще не звучали в отечественном эфире, например, о внутреннеполитическом измерении курса Украины в НАТО. Чем объяснить противоречивые заявления Ющенко, Тарасюка и самого Гриценко в отношении вступления в НАТО? Почему часто звучит не категоричное «нет», а как-бы «полу-да»? Какова в этом роль парламентской избирательной кампании 2006 года? Собирается ли государство проводить разъяснительную работу среди населения по НАТО, или это будет самотек? Будет ли референдум о вступлении в НАТО, как это обещал Ющенко? По поводу Ирака. Как будут защищены интересы Украины после вывода украинских войск из этой страны? Что Украина получит – за участие в иракской операции? Или – большое спасибо за ввод войск, и ничего за вывод? По поводу будущего армии. Будут ли сокращения в армии и ее оптимизация? Когда? До парламентских выборов? Какие угрозы при этом у Ющенко и у самого Гриценко? Их действия и действия оппонентов?

Выводы обычного зрителя из диалога «Киселева-Гриценко» – никакой новой информации.

Но, пожалуй, самым непрофессиональным в прошлое воскресенье, 20 февраля, был 5 канал. В «Часе Пик» у ведущего Дмитрия Починка гостей было двое. Левко Лукьяненко и Александр Скипальский. Журналист вполне прогнозируемо говорил с бывшим диссидентом и нынешним чекистом о люстрации, об агентах иностранных государств, и несколько неожиданно о дублировании функций СНБО и Кабмина. Неожиданно – не значит в данном случае умно. Скорее – наоборот.

Откровенно говоря, то, что оба собеседника Починка не являются ньюсмейкерами первого уровня, накладывало на ведущего еще больше ответственности за интересное ведение программы. На деле же получилась банальная «скукотища» национал-демократического разлива. Ну так, как будто собрались на кухне три друга национал-демократа и решили поговорить, кто из них больший патриот.

Патриот журналист Починок спросил – и что же у нас с агентами? Точнее – «Тобто, пане генерале, агенти працюють і далі». Патриот генерал Скипальский в ответ лицом в грязь не ударил, есть, мол, агенты, враг не дремлет, я один все знаю, но сами понимаете – не скажу, специфика. Не было вопроса журналиста Починка – а что вы собой представляете, господин генерал, кроме профессионального патриота? Патриот журналист Починок спросил – «дуже багато людей працювали, таємно чи прямо, очевидно, на радянську систему - чи можна це вважати колабораціонізмом, скажімо, бо йдеться про зрадництво? Тоді всі ми були в одному, так би мовити, кориті». Патриот политик Лукьяненко ответил «Україна мусить перейти якийсь момент катарсису і сказати "ось оце було". Те, що було, воно було, а от завтра, від завтрашнього дня ми - інша держава і інша нація, і в нас інша мораль». Не было вопроса журналиста Починка – а на какие, господин Лукьяненко, процессы вы лично можете сейчас влиять, кто вас сейчас слушает? В таком стиле диалог патриотов продолжался и дальше. Из программы так и не стало ясно, хочет ли Скипальский в СБУ работать или нет, или только председателем, готов ли профессионально Турчинов СБУ возглавлять, будет ли люстрация, что делать во взаимоотношениях Кабмина и СНБО? Было устойчивое впечатление, что три старых друга-патриота собрались поумничать, а зритель им совершенно не интересен. У зрителя же возникло стойкое впечатление безнадежно потерянного времени.

Ведущие телевизионных программ должны помнить – они представляют собой телеканалы и журналистов этих телеканалов. Зритель воспринимает эфир категориями выпуска, а не отдельного сюжета и отдельных диалогов. От невнятно, непрофессионально сделанной работы телеведущего страдает не только его собственная репутация, не только имидж его телеканала, но у зрителя складывается негативное впечатление и о работе коллег телеведущего – корреспондентов. Как бы внятно и профессионально коллеги-корреспонденты не работали. Тройная ответственность – вроде бы обязывает?

Губернаторы «штирлицами» посланы в свои регионы на нелегальную работу

Телеаналитика по-диетически