До сих пор на украинских «Фабриках» побеждали только дуэты - Ольга Цибульская и Александр Бодянский на первой, Вадим Олейник и Владимир Дантес на второй. И те, и другие победили весьма хитрым образом: все четверо начинали фабричный марафон как солисты, именно как солисты они завоевывали своих поклонников, а под самый конец проектов их вдруг неумолимо потянуло петь дуэтом. Каждый раз для этого находился очень уважительный и даже благородный предлог: весьма достойный участник должен был вылететь перед самым финалом, его во что бы то ни стало нужно было оставить в проекте, а так как количество финалистов строго обусловлено заранее, то кому-то из оставшихся приходилось потесниться, чтобы занять одно финальное место на двоих. Чтобы предсказать результат, не нужно было быть ни Нострадамусом, ни Глобой: голоса поклонников каждого из участников дуэта складывались, и в результате выходила цифра, недосягаемая для финалистов-солистов. На «Фабрике - 2», если мне не изменяет память, Олейник и Дантес сами обратились с мольбой к жюри, чтобы вылетающего конкурсанта оставили, и клятвенно пообещали при этом, что будут выступать в финале вдвоём. Вот с этого самого момента и рассыпалась основная интрига той «Фабрики». В этом году оказалось, что финалистов не шесть, а восемь - и ничего страшного не произошло.
В ходе «Фабрики - 3» был один весьма странный момент. В этом проекте принимает участие настоящий дуэт - братья Борисенко, выступающие вдвоём с самого начала. Во время одного из первых концертов одного из них выставили в номинацию. Почему только одного, если братья всегда поют вместе? Член жюри и председатель правления Нового канала Ирина Лысенко объяснила это так: если бы братьев выставили в номинацию вместе, голоса их фанатов складывались бы, вышла бы нечестная конкуренция. А вот голоса фанатов Дантеса и Олейника, по словам Лысенко, не складывались, так как каждый из них до этого выступал как солист. Кажется, именно в этот момент я окончательно понял, что такое женская логика.
В деле «Фабрик звёзд» Украина, как водится, идёт по стопам России: там подобных проектов было уже, кажется, семь. Можно по-разному относиться к Тимати, Стасу Пьехе, Анастасии Приходько, Юлии Савичевой, группе «Челси» и многим другим российским дарованиям, молодым и голосистым, но факт остаётся фактом: российский шоу-бизнес рекрутирует молодое пополнение во многом из числа выпускников «Фабрик звёзд».
В украинском шоу-бизнесе в этом отношении тишь да гладь. Победители «Фабрик зірок» - ну и где они? Да, время от времени где-то проскальзывают упоминания о «выпускниках» первой «Фабрики» - дуэте «Опасные связи» (Цибульская с Бодянским) и дуэте «Сахар», составленном из двух конкурсантов уже по окончании проекта. Если хорошо поискать, эти упоминания можно найти. Что гораздо труднее - это услышать вышеназванные дуэты. Кто из участников той «Фабрики» более-менее раскручен, так это Даша Астафьева - впрочем, услышать, как она поёт, сегодня ничуть не проще. Не дошедший тогда до финала Дмитрий Каднай раскручивается, если не ошибаюсь, независимо от участия в «Фабрике». Не затерялся и ещё один её участник - Ти-Рок: он - один из хореографов-постановщиков первого проекта «Танцюють всі» на СТБ. Опять же, вряд ли благодаря «Фабрике звёзд».
Судьба финалистов второй «Фабрики» сложилась несколько лучше: все слышали о дуэте Олейника и Дантеса, возникшей уже после завершения проекта группе «Риал О», Владе Дарвине, Борисе Апреле и Максе Барских - членах свиты Натальи Могилевской. Они поют у неё на разогреве, а Дарвин ещё и пишет для неё песни. Как самостоятельные артисты они до сих пор не состоялись. Опять же, слышать и читать о них доводится несравненно чаще, чем слышать их самих, поющих.
Интерес зрителей к «Фабрике - 3» возрос. Константин Меладзе - это Константин Меладзе. Не только продюсер, но и композитор - как выяснилось, в последние годы, несравненно более разноплановый, чем можно было судить по песням Валерия Меладзе и «ВИА Гры». Это и предопределило отличие нынешнего проекта от двух предыдущих. Для Юрия Никитина, продюсера первой «Фабрики», главной была внешность конкурсантов и их поведение на сцене; что и как они пели, было глубоко вторично. Первая «Фабрика» запомнилась тем, как конкурсанты прилагали все усилия, чтобы хорошо исполнять откровенно скучные песни. Вторая «Фабрика» Натальи Могилевской отражала переломный момент в её творчестве. Если бы продюсером был мужчина, то девиз второго проекта наиболее точно можно было бы сформулировать фразой: «Седина в бороду - бес в ребро». Чем запомнилась вторая «Фабрика», так это постоянными философствованиями Могилевской на тему: «Талантом можешь ты не быть, но в микрофон ты петь обязан». В конце концов она убедила-таки зрителей, что труд певца - адский и каторжный, и это должно быть непременно видно на сцене.
А ещё вторая «Фабрика» запомнилась экспериментами с регламентом. Скамьёй штрафников, например: провинившихся фабрикантов отстраняли от концерта с отправлением в номинацию на следующем концерте. Когда дело приблизилось к финалу, оказалось, что скамья штрафников - весьма удобное место, где можно переждать бурю: конкурсантов оставалось уже немного, номинация светила так или иначе, и лучше позже, чем раньше.
Ещё одно нововведение второй «Фабрики» оказалось полезным: участники «спасали» одного из номинантов до зрительского голосования, а не после него, как это было на первом проекте. На первой «Фабрике» практически никогда не нарушалась закономерность: фабриканты «спасали» того номинанта, который получал меньше всех зрительских голосов; кто по зрительским голосам оказывался на втором месте, тот и вылетал. Нездоровая конкуренция, стремление оставить в проекте слабейших, которых потом легче будет обыграть - вот как это выглядело и отразилось-таки на общем уровне проекта.
А ещё предыдущие «Фабрики» запомнились тем, что парни были явно ярче девушек. Слишком стандартными и невыразительными были девушки - не зря, видимо, по окончании проекта Могилевская поставила их всех в квартет «Риал О», никого не сделав солисткой, да и в финале девушки были в меньшинстве. Впрочем, это вполне отвечало сложившемуся образу среднестатистической певицы на постсоветской эстраде, где типаж и внешние данные - всё, пение - почти ничто. Хорошенькая дурочка - вот какой женский образ является сегодня едва ли не единственным. На нынешней «Фабрике» девушки явно ярче и интереснее парней.
Нынешний проект запомнится несколькими скандалами и неоднозначностями. Один из финалистов - Стас Шуринс - нередко фигурирует в титрах как соавтор Константина Меладзе. В предыдущей «Фабрике» участвовал и дошёл до финала Влад Дарвин - автор песен Могилевской. Можно ли при этом говорить о беспристрастности продюсеров и их одинаковом отношении ко всем? В нынешнем проекте приняла участие Санта Димопулос - жена телеведущего Андрея Джеджулы. Впрочем, звёздный муж не помог ей долго продержаться в проекте. Выступления братьев Борисенко всегда срывают овации и восторженные возгласы зала, а сцена оказывается усеянной брошенными на неё мягкими игрушками. При этом до сих пор не очень понятно, как же поют братья, - ничего яркого и запоминающегося они не исполнили. При этом поставить их в номинацию означало бы априори «утопить» их конкурентов: независимо от качества выступления, братья наверняка получили бы большинство голосов. Санта Димопулос оказалась в номинации за то, что конфликтовала с другой фабриканткой и проиграла ей. После ухода Санты выяснилось, что конфликты с фабриканткой Таней Воржевой продолжаются, в них оказываются вовлечены всё новые и новые лица. Но она тем не менее дошла почти до финала и не без удовольствия заявила о себе: «Да, я - стерва». Наконец, Анастасия Плис отказалась выходить на сцену вместе со Светланой Лободой - как она сказала, по своим убеждениям, за что была отправлена в номинацию без права спасения и вылетела.
Вот тут мы и подходим к самому неоднозначному моменту «Фабрики зірок». После случая с Анастасией Плис Меладзе подчеркнул: он вовсе не стремится готовить артистов-кукол, а пытается учитывать индивидуальность конкурсантов. Тем не менее, то и дело слышишь и от жюри: «Наконец-то тебе попалась твоя песня», и от конкурсантов: «Эта песня мне не нравилась, я её не понимал и не воспринимал». Это происходит намного реже, чем на предыдущих проектах, но происходит. Да, можно согласиться и с Натальей Могилевской, и с членами жюри: настоящий артист должен быть многоплановым, артист одного образа - это артист одного альбома. Но где проходит грань между многоплановостью и отсутствием собственного лица, той самой кукольностью? Не покидает ощущение: «Фабрика зірок» - это на самом деле школа подготовки бек-вокалистов, которые могут петь что угодно - одинаково легко и одинаково никак.
Нынешняя «Фабрика» наградила «чёрной меткой» Светлану Лободу: по поверью фабрикантов, выступление с ней в дуэте - прямой путь в номинацию. Светлане просто не повезло: на самом деле то же самое можно сказать о Верке Сердючке, Софии Ротару, Гайтане, Лолите, Филиппе Киркорове. Во время концерта 13 декабря член жюри, генеральный директор «Русского радио» Сергей Кузин произнёс запоминающуюся фразу: «Я никак не предполагал, что эту песню можно спеть дуэтом». Вот и артисты бывают такие, с которыми нельзя спеть дуэтом. Слишком выражена у них сценическая индивидуальность, слишком они необычны. После выступления фабрикантов в дуэте с ними вердикты жюри не отличаются разнообразием - «Ты был бледной тенью звезды, тебя не было видно и слышно» или же «Ты был сам по себе, между вами не было взаимопонимания, это не был дуэт». Третьего, похоже, в данном случае не дано. В качестве обратного примера можно привести разве что выступление Стаса Шуринса с Ниной Матвиенко. Но это - исключение: мало того, что песни Матвиенко можно петь хоть хором, так песню ещё и поделили - Матвиенко пела запев, Шуринс - припев. Это был не совсем дуэт. Зато когда артист никакой, фабрикантам раздолье, да и жюри не устаёт их нахваливать.
Ещё один сложный вопрос - постановки. Иногда они бывают удачными, иногда - не очень. Расплачиваются всегда фабриканты. Да ещё от них требуют хореографии и актёрского мастерства. Казалось бы, бывают песни, где всё актёрское мастерство - лёгкий, в такт песне, поворот головы, изгиб корпуса, движение руки, выражение глаз. Но нет: на сцену выходит балет, все движения конкурсанта прописаны - ни головы не повернуть, ни рукой не повести. Потом жюри обвиняет выступавшего: «Ты словно у станка работал». А что оставалось делать, если постановка такая?
В результате перед самым финалом в конкурсе остались несколько самых ярких участников и несколько весьма слабых. «Хорошисты» вылетели все. Скажете, это игра? Да, игра, шоу. В конце концов, та же Анастасия Приходько отнюдь не стала победительницей «Фабрики», в которой участвовала: Меладзе дальше сам будет решать, кого раскручивать, а кого нет. Вот только победитель получает отнюдь не одно лишь глубокое моральное удовлетворение - так ведь? А это уже не совсем игра.
В отличие от музыкальных продюсеров предыдущих «Фабрик», Юрия Никитина и Натальи Могилевской, Константин Меладзе нередко сам появляется в кадре - мягкий, рассудительный, интеллигентный. Он, фигура в шоу-бизнесе не слишком публичная, оказался весьма телегеничен: даже его заикание придаёт ему некий особый шарм. Выше всяческих похвал ведущие - Андрей Доманский и Маша Ефросинина. Фонтанирующий энергией Доманский при всей своей раскованности точно чувствует ту грань, которую не следует переступать, его образ чем-то напоминает кавээнщиков. Он подшучивает, иногда едко, и над звёздами, и над членами жюри - чаще всего над не в меру изощряющимся Дмитрием Коляденко. «Если бы я пел в дуэте с Софией Ротару, я бы плакал от счастья», - патетически изрёк Коляденко. «Если бы он пел в дуэте с Ротару, плакала бы София Михайловна», - парировал Доманский. Впрочем, особенно в начале проекта, реплики членов жюри часто выглядели как желание хоть что-нибудь сказать, когда говорить нечего.
Паузы между выступлениями чаще всего не затянуты - вот о сюжетах, о подготовке номеров этого не скажешь, они зачастую выглядят обязательным номером, который нужно отбыть. В выпуске от 29 ноября в номинацию были отправлены двое сильнейших участников. В следующем выпуске оказалось, что Меладзе нет в Киеве, и спасать одного из новых кандидатов в номинанты будет некому. (Одного из четырёх кандидатов спасает Меладзе, ещё одного - сами фабриканты; оставшиеся двое выходят в номинацию). Сразу же возникла почти уверенность: с самого начала было запланировано, что в любом случае оба сильнейших останутся, зато в следующей номинации вылетят сразу два конкурсанта, а не один. Так и случилось, но на протяжении всего концерта ведущие изо всех сил старались поддерживать интригу, которой на самом деле с очевидностью не было.
Что касается картинки, то она зачастую сумбурна - из неё толком не разберёшь, что происходит на сцене. Понятно, что крупные планы певцов должны доминировать - но не в ущерб же всему остальному!
В этом сезоне «Фабрика» отказалась от «Дневников». Вместо них после каждого концерта выходит ток-шоу «Ще не все». Вот это бывает зрелище не для слабонервных! Диалоги с вылетевшими номинантами, а особенно с их родителями, чаще всего безумно затянуты. Диалоги со звёздами, бывает, высосаны из пальца - так случилось 13 декабря с Александром Рыбаком: застенчивого певца пытались припереть к стенке легкомысленными вопросами, он терялся и отвечал что-то невразумительное. «Темы выпуска», бывает, зависают в воздухе: ну вот не хотели откровенничать участники ни на тему своих близких отношений, ни на тему конкуренции любыми средствами. Более изнуряющую тягомотину трудно представить: бедная Маша Ефросинина, не получая ответов, едва ли не полчаса была вынуждена разговаривать сама с собой. Кроме того, в «Ще не все» почти непременно присутствует эксперт из Москвы. И, правда, как же нам, бедным, без него? Сказать, что все без исключения эксперты из Москвы популярны или хотя бы известны у нас - так нет же. Авторитетны? Тоже нет. Выписанный из российской столицы Отар Кушанашвили, например, в первых четырёх предложениях признавался, что всю ночь пил, а в пятом высказался так, что пришлось убрать звук и не включать его, пока «эксперт» не удалился с экрана. А приглашать его зачем было? Никто не знал, какие экспертные заключения он может выдать?
Что же в итоге? Двоякое впечатление. С одной стороны, словно на твоих глазах молодые люди начинают петь по-настоящему и превращаются в артистов. По крайней мере, большинство признанных (то есть раскрученных) артистов ничем не лучше их. Вот это осознание, кстати, заставляет от души посочувствовать фабрикантам: для многих из них огни рампы, к которым они успели привыкнуть, погаснут навсегда. И не потому, что они хуже раскрученных артистов, а просто потому, что таких много, все не могут зарабатывать пением на сцене, а при общем уровне нашей поп-музыки критерии успеха далеко не всегда лежат в артистической плоскости. С другой стороны, слишком уж «фабричные» выходят выпускники.
Впрочем, у нынешних финалистов есть все данные, чтобы стать личностями на эстраде. Опять же: Меладзе есть Меладзе. В начале я писал о том, что выпускники предыдущих фабрик так и не заявили о себе. А теперь вопрос: многие ли новые артисты заявили о себе на украинской эстраде за последние годы? Ну кто? Вот и весь разговор. Когда-то Константин Меладзе признался в интервью: он в своё время остался в Украине потому, что, в отличие от ресторанной российской поп-музыки середины 1990-х, украинская поп-музыка была интересной и яркой, почти европейской. Здесь блистали Ирина Билык, Александр Пономарёв, Таисия Повалий. Сегодня украинский шоу-бизнес, похоже, сходит на нет, и единственный путь для украинского артиста добиться признания в Украине - это путь через Москву. Что ж, Константин Меладзе имеет имя и влияние в Москве, он делает российских звёзд. Может, и нынешним фабрикантам повезёт.
