Сколько стоит книга - вопрос не экономический, а скорее философский или культурологический. Современная литература посвятила этой теме целый жанр - «интеллектуальный триллер». Правда, предметом интриги всегда оказывается ее верхний предел (точнее отсутствие такового), между тем как задуматься о пределе нижнем пока не приходило в голову ни Умберто Эко, ни Дэну Брауну, ни Григорию Чхартишвили. Разумеется, в наше время существует море совершенно бесплатной полиграфии, но такого рода печатная продукция уже не имеет никакого отношения к понятию «книга». Ведь книга должна быть если не дорогой, как мечтал Василий Розанов, то по крайней мере не быть бесплатной. В конце концов, индикатором значимости того или иного явления является вовсе не абстрактный ценз «духовности», являющей собой новую парадигму классового чутья, а наша готовность платить.
Недавно, посещая один из минимаркетов на Шота Руставели, я увидел книгу, стоящую на полке с бакалеей. Еще больше я удивился ее цене в 6.50 гривен - чуть дороже пачки отечественных сигарет и немного дешевле полуглянцевого журнала. Это оказалась повесть киевлянина Луганского происхождения Дмитрия Селезнева «Клыки собаки-убийцы», на обложке - хищная, как пасть акулы из «Челюстей», улыбка ротвейлера... Одним словом, цена этой книги показалась мне настолько концептуальной, насколько очевидным - возникновение нового тренда в украинском книгоиздательстве.
Значимость трэш-культуры у нас принято недооценивать. Вероятно, причина тому - отсутствие демократического взгляда на литературу как таковую, ее направленность на удовлетворение вкусов украинского интеллектуала - если и существующего в природе, то уж точно не существующего как общественное явление. Квазиэлитарность отечественной традиции культуртрегерства определила вкус украинских авторов, которые привыкли игнорировать массового читателя и посвятили свою творческую жизнь невнятным экзерсисам на тему мировой литературы. Герои такой литературы существуют в социальном вакууме. Работа или альтернативные стратегии, позволяющие удовлетворять свои материальные запросы, оказываются как бы за скобками, а главным предметом душевных страданий этих «украинских космополитов» непременно становится отсутствие сигарет «Голуаз» в западноукраинском сельпо или прелестей польской «цукерни» в общаге московского литинститута.
В свою очередь трэш - жанр синхронный, он существует на грани литературы и журналистики и жестко привязан к бытовым и политическим реалиям. Поэтому читать откровенный трэш вроде упомянутых «Собак-убийц» куда интересней, чем «Чужую» Адольфыча-Нестеренко. Не как пример трэша, а скорее просто как литературный казус следует квалифицировать «Иллюзию страха», сценарий вышедший из-под пера господина Турчинова, который был на тот момент главой СБУ. Полноценным отечественным трэшем можно было бы назвать «Убить Юлю» Юрия Рогозы. Но, увы, лобовым и на грани фола. Слишком уж высок, по-памфлетному высок оказался полет персонажей первого плана, слишком откровенными - параллели и симпатии. В конце концов, политический памфлет - это тоже литература, и куда более высокая. В конце концов, величие Тартарена и Гулливера никто не отменял. Да и Юрий Рогоза - человек не бездарный. Кстати, в последнее время он все чаще появляется в обществе ультраоппозиционных политиков, что для автора, тяготеющего к жанру памфлета, есть единственный верный путь.
Между тем «Собаки-убийцы» куда лучше следуют канону, чем сочинения Адольфыча и Рогозы. Действие этой повести проиcходит не в давно забытые годы перестройки, как у Адольфыча, а в 2005-ом, и его сюжет отсылает не в прекрасное далеко, а к устойчивым мифам современного массового сознания. Дмитрий Селезнев не поминает Юлю ни всуе, ни к ночи, как Рогоза. Не пугает читателя прочими фантомами и привидениями с паяльником в руках, как Турчинов. Он апеллирует к миру «маленького украинца», с его устойчивыми страхами, героями и антигероями из жизни и телевизора. Вот положительный герой - криминальный авторитет, владелец заводов и пароходов, посвятивший жизнь дублированию обязанностей правоохранителей, он - бывший бандит, защищающий мирное капиталистическое созидание от возвратившихся из многолетнего небытия беспредельщиков. Вот подонок-депутат, который прикола ради травит собаку на соседских детей - чем не дело Лозинского и дело педофилов в одном флаконе? Здесь есть даже положительные чеченцы - тренд, новый для русскоязычной культуры, но с учетом современных обстоятельств чрезвычайно актуальный. Они, разумеется, убийцы, но сражающиеся на стороне «сил добра». И убивают они не просто врага, а «плохого» грузинского мафиози - как тут не вспомнить Сулима Ямадаева? Во избежание шока автор не акцентирует внимания на национальности этих положительных кавказских бандитов - отважных и умеющих убивать при помощи специальных заточек в виде ручек «Паркер». Он лишь ограничивается формулировкой: «Эти киллеры никому не подчиняются, у них клан или семья, которая зарабатывает на жизнь заказными убийствами». Впрочем, не надо быть специалистом по Кавказу, чтобы понять, что речь идет не об армянах и карачаевцах.
Трэш-литература играет самостоятельную и архиважную роль - она создает литературный процесс, подталкивает новых авторов к литературным экспериментам, позволяет издателям, не заботясь о финансовой составляющей, вкладываться в рискованные проекты, и главное - формирует критерии хорошего и дурного вкуса. Ведь не имея перед глазами достаточного количества примеров литературы низкого жанра, мы никогда не сформируем адекватных критериев жанра высокого. К тому же литература в стиле трэш в силу своей дешевизны оказывается основой для других, более сложных массовых жанров, например, телесериалов. Именно отсутствие отечественных аналогов «Слепого» и «Бешеного» (а не особая женская душа отечественного кинематографа) мешает украинским телевизионщикам производить собственные мужские сериалы и заставляет из года в год делать ставку на российский и западный телепродукт. Хорошо, если издательство «Техника», выпустившее творение Дмитрия Селезнева, пойдет дальше и превратит эту повесть в «пилот» большого литературного проекта, ибо его будущий успех не вызывает сомнений. Главное - сохранить цену в шесть с полтиной или хотя бы удержать ее в пределах червонца.
Иллюстрация - ebooks-imgs.connect.com
