Близится к завершению период производства новогодних развлекательных проектов различных телеканалов.

Несмотря на свою технологичность, дороговизну и масштабность, не все жанры и темы современное телевидение преподносит зрителю достаточно глубоко и высокохудожественно. Не хватает душевности, личностного обращения к каждому зрителю.

Сергей Антипов - российский телевизионщик с колоссальным опытом создания развлекательных проектов. На его телережиссерском счету, в частности, - проведение новогодних «Огоньков», прямых трансляций различных церемоний, акций и общественно-политических марафонов, а также создание образовательных телепроектов и телеверсий концертов звезд мировой музыкальной культуры.

ТК побеседовала с автором и ведущим легендарной на рубеже 1980-90-х годов рокерской «Программы А», а ныне заведующим Отделом музыкальных программ ТВЦ Сергеем Антиповым о его пути в профессии, телережиссуре и о том, способно ли современное ТВ воспитывать хороший вкус.    

- Сергей, как вы оказались на телевидении?

- На ТВ я попал случайно: знакомые пригласили в течение нескольких дней поучаствовать и заодно заработать два-три рубля за день в массовке «Огонька», который делался к ноябрьским праздникам. Там снимали популярных артистов, которым аплодировала сидящая за столиками публика, среди которой был и я. 

Тогда, после окончания института связи, я работал в НИИ и был руководителем детской театральной студии при ЖЭКе. То есть к искусству был близок, но на телевидении никогда не бывал.

Мне на нем понравилось. Как человеку с техническим образованием было интересно разобраться в том, как работает камера и прочее оборудование. Предложил свою помощь: кабель перенести, еще что-то сделать. Сказал сотрудникам телевидения, что если им понадобится в каком-то качестве моя помощь, то я готов. Они меня звали, я выполнял функции администратора, изучил телевизионную технику, стал постоянно сидеть на монтажах, нажимать кнопки. Телевизионную карьеру начинал в Главной редакции музыкальных программ Центрального телевидения в 1983 году, работая там по ночам внештатно. Днем же трудился в НИИ. С 1986 года меня зачислили в штат ЦТ - я стал ассистентом режиссера и редактором. После чего пошел на Высшие режиссерские курсы, которые окончил в 1989 году.

- Насколько телевизионный режиссер свободен в своих творческих проявлениях?

- Сейчас весьма скован. Раньше, когда была советская государственная цензура, человек-творец мог делать все, что укладывалось в рамки его внутренних самоограничений. Конечно, не голые задницы показывать. Например, режиссер кино и телевидения  Евгений Гинзбург создавал экранные произведения, казавшиеся нереальными. В них под хорошую музыку играли и пели популярные театральные актеры. Делал он это не потому, что имел в каком-то смысле блат. Евгений Александрович ходил к начальству и доказывал ему, что такие проекты возможны, это нормально. Его работы ставили в эфир в пасхальную ночь попозже, чтобы люди, отвлекаясь на них, не ходили в церковь. Горжусь тем, что и у меня был подобный случай, когда телевизионная работа, в производстве которой я участвовал, по-гинзбургски демонстрировалась на ЦТ в пасхальную ночь. Я был ассистентом на снимавшемся в 1986 году в концертной студии «Останкино» проекте «Цветы и песни Сан-Ремо в Москве». В нем участвовали итальянцы Эрос Рамазотти, Флавиа Фортунато, Милва, Лена Бьолкати, Лука Барбаросса и др. Из  россиян - Алла Пугачева и Владимир Кузьмин с премьерой песни «Две звезды». Данный проект поставили в эфир в пасхальную ночь. Случайно я узнал, что из этой музыкальной программы вырезали Лоредану Берте, которая тогда была крутой певицей. Этим фактом я очень огорчился. И, решив, что пусть мне растолкуют, почему это произошло, пошел выяснять отношения. Дошел до самого высокого начальства, и оно мне ответило, что она выступала в мини-юбке, из-под которой торчат трусы. Но какая там мини-юбка?! Просто она была в шортах, она же из теплой Италии! И тогдашний заместитель председателя Гостелерадио СССР Владимир Попов, следивший за нравственностью, согласился со мной, рассудив, что, в принципе, черт с ним, пусть будет, ничего страшного не произойдет. Тогда можно было что-то сделать и убедить сомневающихся. Сейчас же сложнее: можно нечто задумать, но если на это не найдется денег, то идею не осуществишь. Многое определяют продюсеры.

- Иная идеология...

- Сейчас цензура идет от финансов. На то, что раньше проходило нормально, сейчас есть много начальников разных уровней, которые боятся за свое кресло больше, чем когда-то боялись партийного выговора.

11 ноября 1987 года газета «Правда» напечатала разгромную статью Белова, Бондарева и Распутина о вреде рок-музыки. В этот же день Бориса Ельцина сняли с поста первого секретаря МГК КПСС и вечером был эфир выпуска «Программы А», посвященного разным музыкальным фестивалям. Слившись вместе, эти три события породили скандал. Мол, газета пишет о вреде рока, а вы тут такое даете. Еще до эфира из передачи пришлось вырезать два куска и за компанию с ними Александра Серова, который пел не на русском языке. Но и того, что осталось, хватило, чтобы поднялся шум о том, что мы показываем наркоманов, педерастов и потных негритянок. Педерасткой, с подачи тетеньки, которая написала жалобу и не знала слова лесбиянка, назвали Анни Леннокс, наркоманом - Джо Кокера, а  потной негритянкой - Тину Тернер. Тогда четверо человек были наказаны по партийной линии. В частности, редактор «Программы А», выпускник консерватории Гриша Шестаков. Все они опасались реакции высокого телевизионного начальства, но знали, что ставят в передачу хорошее искусство, хорошую музыку. Сейчас же убеждать некого, а самое страшное для телевизионных людей - увольнение, потому что в основном они ныне работают на полугодовых контрактах. Владельцам медиа и их высшему менеджменту выгодно существование системы, при которой они могут не продлить договор. В таких условиях работать гораздо сложнее. В частности, многие руководители находятся в таком же полуподвешенном положении. И все боятся. Это хуже, чем та цензура, которую можно было обходить полунамеками, как это делал Михаил Жванецкий. Я тоже люблю иносказания.

- Как сложилась такая ситуация и в чем ее смысл?

- Так удобнее управлять людьми. Они будут лояльными, послушными.

- Это государственная политика?

- Нет. Это раннее становление бизнеса. Если, допустим, на Западе у медийщиков многолетние контракты, приличные зарплаты и прочее, то у нас пока еще нет влиятельных профсоюзов режиссеров, операторов, то есть организаций, которые бы отстаивали условия, согласно которым трудовые договоры меньше, чем на пять лет, не заключаются.

- Вы тоже работаете по контракту?

- Да. У меня контракт на полгода. Каждые шесть месяцев ТВЦ продлевает со мной свои официальные отношения.

- Какие телеканалы для вас являются привлекательными?

- Между ними нет особой разницы. Есть богатый Первый канал, мощная всероссийская государственная телевизионная и радиовещательная компания. Они вроде бы на месте... Но кто главнее по политике - Первый или «Россия», даже не знаю. НТВ и остальные метровые каналы - это примерно один и тот же уровень по степени защищенности от влияния на них политических сил. На дециметровых телеканалах от хозяев все зависит еще больше. Там контракт могут просто не соблюдать. Изгонят - и все! 

- Как деньги, решающие сейчас многое, влияют на телережиссуру?

- Постоянно идет борьба за рейтинги. А что такое рейтинг? Покажи то, что ниже пояса, - и он будет высокий! Не хочется этим заниматься, чтобы совсем уж испачкаться в данном деле.

- Это борьба искусства с потаканием вкусам простых обывателей?

- С коммерцией. Гораздо удобнее показывать певиц с собачьими кличками вместо имен, как сказал бы Артемий Троицкий. У этих девушек есть папики, спонсоры или как они там называются, которые платят деньги за съемки и эфир. Эту работу можно делать в свое удовольствие. Но заниматься ею не хочется.

- То есть вопрос не в том, чтобы применить какое-то дорогое оборудование, а в художественной ценности результата его использования.

- Жалко своего имени. Ведь часть жизни ты работаешь на него, а потом оно работает на тебя. За десять лет истории «Программы А» и более 20 лет моей жизни на телевидении я горжусь тем, что никогда не брал взятки. Люди знающие понимают, что если я прошу много денег на технику, то это не потому, что я хочу часть их украсть. Они действительно  пойдут на оборудование. Если проект действительно богатый, в нем можно получить хорошую технику, хороший свет, всякие пиротехнические и прочие элементы. И на этой основе заниматься режиссурой. Мы всегда стремимся работать с большими бюджетами: строить шикарные декорации, брать лучшие видеокамеры, использовать операторские краны, тележки...

- Многое ли из задуманного вам как режиссеру удалось и удается реализовывать?

- Нет, конечно. Удается реализовывать десятую часть, наверное.

- Существует ли идея телевизионного проекта, о воплощении которой вы мечтаете?

- Моя главная мечта осуществилась: «Программа А» прожила долгую жизнь. Стоит ли каким-то образом возобновлять этот формат, не знаю. Потому что в том виде, в каком была эта передача, она уже не нужна. После нас на ТВЦ выходил ночной «Открытый проект». С его командой мы находились в одной редакции. В этой программе наши коллеги делали практически то же, что когда-то мы. То есть находили молодых малоизвестных музыкантов и представляли их телевизионной аудитории. Данная передача продолжила наши традиции даже в своей режиссуре. Когда я намекнул ведущим «Открытого проекта», что они, как когда-то я один, сидят в кадре за режиссерским пультом, то получил от них ответ: «А нас трое! Это - другая картинка!»

- Что приносит программе появление в кадре ее режиссера с его комментариями?

- Не знаю, я начинал технически. Как ведущий «Программы А» я предстал перед зрителем только на третьем или четвертом эфире, а до этого ведущего как такового не было, я просто наговаривал текст за кадром. Мне легче было таким приемом переходить с одной демонстрируемой концертной площадки на другую. Проще было самому управлять процессом, а также держать кадр и хорошо говорить, чем приглашать какого-то косноязычного ведущего, каких сейчас много на телевидении. Помню, насчет моего многим  запомнившегося образа в газете писали, что, мол, Антипов создал интересный имидж - красная рубашка, борода, длинные волосы. Но я его не придумывал, просто так получилось. Это было естественно, нормально. Мой красный цвет стал чем-то вроде талисмана. Когда ведущий начинает пыжиться, кривляться в кадре и прочее, это смотрится убого. Тогда уж лучше выставлять перед зрителем профессионального актера.  

- После вас президент и режиссер «Авторского телевидения» Анатолий Малкин со своими длинными волосами и бородой также стал появляться в кадре во время эфира... Придумали ли вы что-то свое в телевизионной режиссуре?

- На съемках «Программы А» в Москве впервые использовался киевский операторский кран компании «Фильмотехника». Сейчас многие режиссеры говорят, что это они его первыми применили. Но с самого начала он был у нас и работал не на съемке, а сразу в прямом эфире. Этой техникой руководил оператор Леша Золотарев. Сейчас такие краны и другое оборудование, позволяющее видеокамерам активно перемещаться в процессе съемок, применяются повсеместно. Многие технические и творческие решения придуманы мною или вместе с моей группой. Всего сейчас уже не вспомнить. Авторства патентами не подтверждал. 

- Вам интересно было бы поработать на европейском, американском телевидении? Как вы оцениваете их каналы?

- В США не попадал. Как работают в Европе и Японии, видел. Технически там все происходит гораздо спокойнее и проще. Когда в мире только появились кассеты видеоформата Betacam, у нас они были такой редкостью, что, дабы этот носитель выдали для съемки, надо было писать много всяких бумаг, получать его через видеотеку. В Японии меня поразило то, что если там режиссеру нужна новая кассета, он просто выходит в коридор, и, используя магнитную пластиковую карточку, получает ее из автомата. Такие мелочи добивают! Что касается творчества, то на государственных телеканалах там то же самое, что сейчас у нас, - работа на конвейере. А среди производящих партнеров - маленькие наемные студии, у которых однако подписаны контракты о сотрудничестве с каналами на много лет вперед. Если вещателю захочется избавиться от студии-партнера, то он должен заплатить неустойку. У нас такого нет. Допустим мы как команда или фирма делаем какие-то проекты для телеканала «Культура». Допустим, договариваемся произвести шесть передач, снимаем их и попадаем в его эфир. Но при этом не знаем, будет ли у нас продолжение. Захочет вещатель - продлит контракт, еще закажет, не захочет - откажется, и мы со своими декорациями и планами окажемся не у дел. Большие государственные и негосударственные телеканалы сейчас, наверное, везде используют однотипные организационные структуры и методы управления. Техническое оснащение - это у кого как. Но на новую аппаратуру новейших поколений, как правило, возникают очереди.

- Вы знакомы с украинским телевидением? Бывали в Киеве?

- Был очень давно, еще когда работал инженером, и провел в столицу Украины первое стереовещание, которым занимался. В Киеве живут брат и сестра моей мамы со своими семьями, внуками и т. д. Некогда выбраться к ним в гости. Моя семья - телевидение (смеется). Мои дети - это моя бригада: операторы, помощники, ассистенты. Они меня иногда папой называют. Женат на телевидении, что называется. Я с утра до ночи и по ночам на работе - на монтажах и т. д. Даже собаку не завести! Какая уж тут семья?

- Как режиссеру музыкального телевидения, вам, видимо, приходилось снимать клипы...

- Часто отказываюсь от их производства, потому что считаю, что это не моя работа. В начале творческого пути я сделал несколько проходящих клипов. Клип - это узкая специализация. В нем главное - монтаж. Снял много-много кадров и потом - монтируй! Чем больше поработал даже не режиссер, а монтажер, тем веселее кажется клип!

- Вам хочется снять игровой фильм?

- В первом классе школы в сочинении на тему «Кем ты хочешь стать?» я написал, что хочу стать актером либо режиссером, либо мультипликатором. В крайнем случае - водителем метро. Ничего не получилось! Повзрослев, начал оценивать свои силы, занимался самодеятельностью, хотелось стать в кино или театре хотя бы технарем. Если я брошу заниматься множеством каких-то текущих, непрекращающихся дел на телевидении, то есть поссорюсь с ним и подумаю о съемке кино, то смогу его сделать.  

- Насколько сегодняшнее телевидение способно воспитывать хороший вкус?

- В целом не способно. Вот пыжится насчет общецивилизационных достижений канал «Культура». На ТВЦ в период его руководства Олегом Попцовым (которому нравилось расшифровывать эту аббревиатуру как «Телевидение вечных ценностей» - Ю. С.) вроде бы начинали делать что-то хорошее, продвигать какие-то разумные идеи. Но в итоге реализуются концепции, в которых присутствуют «блестящие», «хрустящие» и т. д., потому что проплачен эфир. Ничего не поделаешь...