- Следствие держит вас в курсе того, что происходит?
- Нет. Я знаю, что мой представитель Валентина Теличенко регулярно посещает Генеральную прокуратуру, общается со следователями, хотя мы не удовлетворены их профессиональным уровнем. Но всё равно мы заинтересованы в том, чтобы расследование шло, поэтому с ними сотрудничаем как можем. Но со мной лично никто из следствия ни разу не общался. Меня очень возмущает, что вся информация о том, что нашли части черепа, части челюстей, идёт в прессу и ни один представитель власти не соизволил мне позвонить и сообщить об этом. Цинизм просто поражает.
- У вас нет впечатления, что разные силовые структуры в этом деле (СБУ, МВД, Генпрокуратура) действуют вразнобой?
- Всегда в этом деле разные правоохранительные органы имели свои задачи. МВД старалось вообще похоронить дело, прокуратура что-то копала, СБУ за ними всеми следила. Поэтому меня эта ситуация совершенно не удивляет. Но надо помнить, что сейчас главный орган в этом процессе - Генпрокуратура, она ведёт следствие. Поэтому я и говорила недавно, насколько важно усилить следственную группу, вплоть до замены её руководства.
- Вы не доверяете ведущим дело следователю Александру Харченко и замгенпрокурору Николаю Голомше?
- Доверять сегодня прокуратуре практически невозможно. Но я буду работать с любым следствием, которое будет профессиональным. У меня нет предвзятого отношения конкретно к этим людям, но ими были сделаны ошибки. И я просто прошу профессиональную команду, которая будет заниматься делом, а не пиариться. Я знаю, что следствие сегодня находится под большим политическим давлением - вместо того чтобы работать, им приходится всё время сочинять отписки разному руководству.
- Многие усмотрели в аресте генерала Пукача предвыборную акцию. Не опасаетесь, что его показания также будут «предвыборными» - заказными?
- Конечно, арест выглядит странно, для меня он был громом средь ясного неба - у меня было мало надежд на то, что это когда-нибудь случится. И это я считаю большой заслугой правохранительных органов, и СБУ прежде всего. Но теперь в политических интересах это дело могут передать в суд, ограничившись одним Пукачем. И это меня беспокоит. Для того чтобы он назвал заказчиков, нужны дополнительные доказательства, это значит - нужно время. Быстрый суд тут только повредит расследованию.
- Вы говорили, что против обнародования имён заказчиков.
- Я - за то, чтобы они стали известны. Но смотрите, что случилось в своё время с Юрием Кравченко: как только он должен был давать показания по этому делу, тут же «покончил с собой». Я не хочу, чтобы такое теперь случилось с кем-то из свидетелей или подозреваемых. Сейчас ведь вопрос не только о политической смерти тех людей, которые могут иметь отношение к убийству Гии, речь идёт уже об их реальной свободе, жизни и смерти.
- Вы сами чувствуете сейчас политическое давление?
- Давление чувствуется со всех сторон. Я не могу сказать, что мне звонят и говорят делать то или другое, но есть источники, которое рекомендуют что-то делать.
- Виктор Ющенко когда-то назвал расследование убийства Гонгадзе делом своего президентства. Он должен поставить в нём точку?
- Я думаю, что Ющенко должен выполнить обещание, которое он дал обществу и мне, но это не значит, что он должен быстренько состряпать дело и отправить его в суд. Нужна качественная работа и наказание всех заказчиков и организаторов преступления.
