В 1976 году в Финиксе (США, штат Аризона) был убит журналист местной газеты, который вел расследование финансовых махинаций чиновников городского муниципалитета. Мэр и его помощники брали взятки от руководителей фирм-подрядчиков за предоставление строительных подрядов на ремонт зданий, капитальное строительство, благоустройство мест отдыха и т.п. Работы финансировались из городского бюджета. Власть в Финиксе погрязла в коррупции и безнаказанности – “отцы города” не скрываясь, обедали в дорогих ресторанах в обществе известных мафиози, щеголяли в костюмах от Версаче и Кардена, строили шикарные виллы, стоимостью в десятки миллионов долларов. Все это происходило при полном попустительстве правоохранительных структур. Гром грянул, когда в местной прессе появился материал, разоблачающий махинаторов. В том же номере редакция дала анонс следующей публикации, в которой пообещала обнародовать документ, обличающий чиновников. А через два дня автор скандального материала погиб, его взорвали в собственном автомобиле. Полиция, осматривая квартиру журналиста, обнаружила, что здесь уже побывали “гости”, которые перевернули жилище вверх дном. Исчезли документы, досье, картотеки, записки, фотографии – все. Жители Финикса отлично понимали, кто является заказчиком преступления. Однако местная власть, связанная с полицией надежными коррупционными узами, смогла направить следствие в “нужном” направлении. Уголовное дело заглохло, никто не верил, что преступники окажутся на скамье подсудимых – чудес не бывает… Нам, гражданам современной Украины подобная ситуация близка и понятна. Но в Штатах, в отличие от нас, “чудо” произошло.

Уже на следующий день после взрыва, об убийстве написали практически все американские газеты. А после того, как стали известны детали “непредвзятого” расследования, в Финикс со всех уголков страны потянулись представители СМИ. Собралась солидная компания. Разобрав дело “по косточкам”, журналисты не стали искать убийц, а приняли поистине эпохальное решение. Реализация этого решения привела к тому, что вот уже более 25 лет в Соединенных Штатах пишущую братию не убивают – боятся! А дело происходило следующим образом. После разбора полетов, “акулы пера” разъехались по домам, оставив в Финиксе 55 репортеров, которые продолжили журналистское расследование убитого коллеги. Скрупулезно, не торопясь, шаг за шагом они прошли по его следам, а затем, разделив между собой тематические направления, принялись копать дальше. Пятьдесят пять голов всегда лучше одной, хотя бы потому, что ликвидировать одновременно полсотни человек и при этом спрятать концы в воду, вряд ли под силу даже могущественным спецслужбам. К тому же “команда мстителей” не испытывала нужды в средствах, не была ограничена временными рамками, репортерам помогали информационные центры многих СМИ, их репортажам был обеспечен общественный резонанс и, конечно же, на их стороне были симпатии населения. Практически все газеты, теле- и радиоканалы постоянно сообщали о ходе журналистского расследования – самая незначительная новость тут же становилась достоянием общественности. Страна, затаив дыхание, следила за развитием событий. Федеральным силовым структурам не оставалось ничего другого, как подключиться к расследованию. В результате, вместо единственного, испугавшего коррупционеров документа, были добыты сотни документальных подтверждений преступных действий чиновников, вместо одного дела со строительными подрядами, всплыли десятки афер и махинаций. Чиновники были с позором изгнаны из муниципалитета, многие из них оказались за решеткой. После такого потрясения, еще с десяток лет мэрия Финикса была образцом исполнительности и порядочности. Затем, естественно, многое вернулось на круги своя, но явно беспредельничать “слуги народа” боятся и по сей день. Однако самый главный результат в другом: в США, как уже отмечалось, журналистов не убивают – понимают, что это бессмысленно и опасно.

Кроме того, инцидент в Финиксе помог самим журналистам осознать, какую силу представляет объединенная пресса. Они создали организацию по защите прав журналистов, которая со временем превратилась в международную.

Эта американская история вспомнилась в связи с парламентскими слушаниями, посвященными свободе слова в Украине. Прошли они 4 декабря 2002 года. Накануне украинские журналисты, наверное, впервые продемонстрировали свое умение объединяться, защищая общие интересы. Случилось это во время пресс-брифинга, который проводила киевская прокуратура. Представителей интернет-газеты “Украинская правда” на мероприятие не пустили (что является прямым нарушением Конституции Украины). О том, что произошло дальше, мы узнали из новостных выпусков украинских телеканалов. Журналисты поинтересовались у представителя прокуратуры, почему “Украинской правде” отказано в аккредитации? Женщина-прокурор заявила, что отвечать будет только на те вопросы, которые сама же прокуратура и обозначила в пресс-релизе. Выражение ее лица, вызывающие интонации, словесные обороты – все это подходило под единственное определение – хамство. Журналисты, протестуя против ущемления прав своих коллег, покинули пресс-брифинг. Участие в протесте приняли представители и пропрезидентских “Фактов”, и УТ-1, и многие другие журналисты, которые до этого случая “по долгу службы” традиционно проглатывали любые начальственные выбрыки. Увы, на более высокие порывы украинские журналисты пока не способны. В случаях с убийствами Гонгадзе и Александрова были попытки повторить американский опыт, но они провалились. Причина одна – расследованием занялись единицы, ни о каком объединении никто и не заикнулся.

Эти летом разницу между украинскими и американскими журналистами (а по большому счету, между населением Украины и США) мне объяснила Роз-Мари – заместитель главного редактора газеты “Нью-Йорк таймс”. Рассказав “аризонскую историю”, она отметила, что у американцев сильнее развит дух… коллективизма! Правда, их коллективизм круто замешан на индивидуализме. Проводя журналистское расследование в Финиксе, американцы отлично понимали, что защищают в первую очередь себя, понимали, что каждый из них мог оказаться на месте погибшего коллеги, знали, что проблему нужно решить кардинально – раз и навсегда, иначе журналисты никогда не будут чувствовать себя в безопасности. Ради этого они готовы и могут объединяться. А мы не готовы и не можем. После развала Союза людям вбивали (и продолжают вбивать) в головы “основную идею” рыночной экономики: “Человек человеку – волк”. И люди поверили, самыми ходовыми словами стали: “Это не мои проблемы!”, – а так в жизни не бывает. У нас слишком много общих проблем, – не на хуторе ведь живем, чтобы чужая беда, врываясь в дом соседа, нас не коснулась. Знание этих проблем, четкая картинка состояния общества, своевременная информация о происходящих в нем процессах – без этого сегодня не выживешь. Не зря сказано: “Кто владеет информацией, тот владеет миром”. В этой ситуации свобода слова становится чуть ли не основным критерием, по которому можно определить способность общества двигаться вперед или же демонстрировать полную импотенцию. Но бог с ними, с высокими материями, перейдем к делам земным, конкретным. Поговорим о свободе слова в Кривом Роге.

Пару лет назад газета “Наш ВЕК” ко Дню журналиста взяла мини-интервью у нескольких представителей различных криворожских СМИ. В числе прочих, задавался и такой вопрос: “В вашей редакции ограничивается свобода слова?”. Подавляющее большинство журналистов ответило: “У нас цензуры нет, я пишу, что хочу и о чем хочу”. Не попали в общую струю только работники муниципальных масс-медиа – “Руданы” и “Червоного гірника”. Это понятно без объяснений, но журналисты “ЧГ” удивили – оба в один голос заявили следующее (за точность слов не ручаюсь, но смысл передаю точно): “Для нас свобода слова – это осознанная необходимость молчать”. В том смысле, что народу не обо всем нужно говорить, не дозрели, мол, массы до понимания истинного смысла жизни. Насчет зрелости масс можно согласиться. Другое дело, что политика умолчания эти массы еще больше отупляет. Но самое интересное в том, что другие журналисты не врали, говоря о собственной свободе. Да, в нашем городе можно писать, о чем душа пожелает, можно изобличать, сыпать фактами, называть имена. Толку – ноль. Свобода слова по-украински – это возможность говорить, но не быть услышанным. Наша власть умнее своих коллег из других регионов. Там душат СМИ миллионными судебными исками, изымают тиражи оппозиционных газет, насылают налоговую инспекцию… А у нас провели тотальную подписку на “Червоний гірник” и лишь одной этой акцией лишили нищее население права выбора на получение информации. Можно не сомневаться, что журналисты “ЧГ” сумеют талантливо “промолчать” на страницах своей газеты.

Свобода слова в государстве, где не работают законы – это нонсенс. Никакие парламентские слушания не могут исправить ситуацию, если будет оставаться неизменным государственный механизм, приведший к нынешнему состоянию общества. Борцы одиночки повторят судьбу Георгия Гонгадзе.

Передо мной на столе лежит брошюра с выступлениями участников прошлогодних парламентских слушаний по свободе слова. Среди выступавших было много депутатов, чиновников различных ведомств, чиновников-журналистов. Наиболее остро, непримиримо (из действующих журналистов) выступили Олег Ляшко и Игорь Александров. Ну и что с ними сталось? Первый оказался в тюрьме (потом, слава богу, выпустили), второго забили насмерть бейсбольными битами. Но, как уже говорилось, объединяться и бороться за права своих коллег (свои права!), украинские журналисты и не подумали. Мы тоже продукт своего общества, у нас тоже конкуренция и тоже позиция: “Это не мои проблемы!”. Да что там говорить: в день парламентских слушаний по свободе слова – 4 декабря – трагически погиб криворожский журналист Сергей Дарага. Некоторые городские газеты не удосужились выдавить из себя даже пары слов в память о коллеге. Ситуация в обществе в целом и со свободой слова в частности начнет меняться, когда лозунгом большинства населения станет: “Это наша общая беда, это наши общие проблемы!”. Вывод банальный, но от этого он не становится менее актуальным, в первую очередь – для средств массовой информации, которые вполне способны повторить “аризонское чудо”. Сегодня четвертая власть в Украине является самой разобщенной властью в стране. Но хочется верить, что демарш журналистов на пресс-брифинге киевской прокуратуры – первая ласточка, которая не окажется последней.