Из этой кузницы многие, хоть что-то понимающие в складывании слов из букв, имевшие доступ к микшерскому пульту и умевшие наводить резкость на объективах простейших видеокамер, решались уехать в столицу. За перспективой, за большими деньгами и потому, что «люблю я Донбасс, но с меня хватит».

 

Погостить на выходные, проведать родителей и коллег уже через пару-тройку месяцев они приезжали совсем другими. Так, небрежно, в разговоре за бутылкой: «Вчера брал интервью у К….» - «Вау!!!!» - «Нет, Ж. поинтересней будет…» - «Во как?!! А Ю., Ю. живой видел?» - «Да фу, уже и надоело…» - «Да-а! А мы-то тут… М-да…»

 

После второй начинался разговор за жисть, и снова мы, провинциалы, были не в дамках. Естественно, речь шла о суммах. В городе, где хоть строчи, снимай и вещай круглосуточно, а выше 1500 гривен не заработаешь, рассказы столичных эмигрантов о 400-500 - стартовых! - долларах звучали, как нечто. А вместе с ними - и рассказы о легкости в смене места работы: «Старик, главное - зацепиться, а уж вариантов - море!»

 

Столичные братья снисходительно похлопывали по плечу и внушали:

- Брат, то, как я упирался на работе здесь, да за те деньги, это - смешно, брат!

Из их рассказов выходило, что столичные газеты, радио и телеканалы, оказывается, полным-полны бездарей, тупиц и просто милых никчем. А вот мы, донецкие, да с провинциальной закалкой, там на вес золота! И мы своё берем!

 

Барские и снисходительные нотки чуть поубавлялись, когда речь заходила о быте. «400-500-600 долларов за квартиру? В месяц?! Это ж сколько будет на «наши»?!!» - «Да ничего, жить можно, зато столица!» - отчаянно и небрежно роняли гости, и назавтра отбывали, таща в руках сумки с родительской консервацией. И все, без исключения, звали с собой. Потому что я здесь закисну, в конце концов сопьюсь и не увижу настоящей жизни. Я бодрился, сокращал дозы для расслабления и ждал их новых приездов.

 

В столице благополучно устроились все без исключения. Оказывается, это очень легко - попасть на работу в еженедельник с громким именем, на знаменитый телеканал, а еще легче - в пиар-агентство или специализированный журнальчик… Было легко.

 

ЭТО началось с осени. Фамилии друзей все чаще мелькали в авторских подписях под материалами о кризисе, знакомые лица с экрана всё настойчивей говорили о серьезных проблемах в финансах и в экономике страны. Мы в донецкой провинции, слушая о повышении тарифов в столице и сравнивая их с давно ставшими дикими цифрами из собственных счетов, лишь горько усмехались: «Вот дураки! Нам бы вашего Черновецкого!»

 

А в середине октября позвонил друг - большой босс в столичном еженедельнике. И, как бы между прочим, сообщил: «Старик, ты запиши мой новый адрес в Киеве. Из прежней квартиры пришлось выехать, не тяну». - «Что, так плохо?» В ответ - про пушистую северную полярную лисицу.

 

Это было только началом.

 

Они всё ещё держатся. И до сих пор страшатся даже мысли о возвращении. Потому что это немыслимо, невозможно, унизительно! Но за эту неделю у меня было три телефонных звонка из столицы. Рассказ о закрытии очередного издания и ненавязчивый вопрос: «А как там у вас?..»

 

Я не могу им врать, потому что я их люблю. И я говорю им честно: «Не возвращайтесь, милые! Вы и здесь уже никому не нужны».

 

Вчера мне звонили из пресс-службы огромного завода, до сих пор баловавшегося содержанием корпоративной многотиражки. Интересовались штатом и размером зарплат. Признаться, поначалу я был удивлен. Потом выяснилось, что пресс-служба завода-гиганта просто мониторила ситуацию в местных СМИ, для сравнения. А речь идет о сокращении расходов даже на свою убогую, черно-белую и никому не нужную многотиражку.

Я вас люблю. И потому - не возвращайтесь, милые! Ищите варианты. Здесь вы тоже никому не нужны.