Нынешняя очередная дипломатическая война, объявленная Россией Украине за отключение ряда российских телеканалов, может вызвать недоумение. Украинская сторона, как известно, аргументирует отключение причинами, далекими от политики. Действительно, например, в Киеве любой может убедиться в том, что отключены российские каналы, на которых шла реклама российская, т.е. не оплаченная на территории Украины. Какая уж тут политика, если, например, такие рупоры агитпропа Москвы, как НТВ, вещают себе без проблем, в каждом выпуске новостей выливая очередной ушат грязи на ту же Украину?

 

Но одновременно возникает вопрос: а с чего бы это в Кремле так всполошились? Чем, например, Ren-TV так ценен в российско-украинских отношениях? Посмотреть передачи и сериалы – так то же самое, что транслируют украинские каналы (Новый канал или ICTV), да еще на украинских каналах и транслируются они на русском языке, только с субтитрами. Так в чем же проблема, из-за чего такой визг?

 

Поневоле возникает вопрос: а может, отключение каналов по неполитическим причинам мешает осуществлению каких-то именно политических планов Москвы (кстати, в Крыму российские телеканалы так и не отключили)? Тут невозможно не вспомнить о том, что собой представляют масс-медиа в современных информационно-политических операциях. А также о том, что у украинских спецслужб сомнений не возникает: наша страна давно является мишенью таких операций. Кстати, в апреле этого года свет увидел Указ Президента Украины об информационном противостоянии и информационной безопасности Украины (как он выполняется – второй вопрос). Впрочем, по порядку.

 

Спецоперации с использованием «политических сценариев» условно можно разделить на три группы: по дискредитации или координации поведения отдельных политических лидеров (яркий пример – операция по дискредитации Михаила Саакашвили, которую проводили россияне в августе-сентябре этого года, и которая закончилась провалом, если, конечно, не считать внутрироссийских успехов), по дестабилизации внутренней политической обстановки в стране с целью применения международных санкций и обеспечения правового вмешательства во внутренние дела жертвы, и по смене политического режима и существующей власти в государстве без явного вмешательства извне.

 

Сценарий обычно осуществляется в три или четыре этапа. Прежде всего, это планирование спецоперации. Огромное значение имеет изучение обстановки в стране и специфики целевой аудитории. В военной сфере хрестоматийным примером неудачной информационно-психологической операции являются действия американцев в Сомали (операция «Возрождение надежды», начало – декабрь 1992 года). Тогда, ободренные успехом воздействия на население средствами и методами PSYOP в Ираке в 1991 году, американцы грубо перенесли те же алгоритмы действий на Африку, без изучения местной специфики, культуры и традиций, изучения стереотипов мышления общества. Результат – полнейший провал, заставивший практически полностью свернуть миротворчество США на этом континенте. То же касается и проведения подобных, уже стратегических, спецопераций, «заказываемых» Белым Домом и планируемых и проводимых ЦРУ. Исходя из определенных целей, прогнозируются сроки, необходимые тактические операции (акции), привлекаемые силы и средства.

 

На втором этапе определяется информационный повод (забастовки и другие акции протеста, выборы в органы власти и т.д.). Информационный повод при необходимости может создаваться искусственно.

 

Третий этап - активная фаза операции, когда исходя из повода происходит мощное воздействие на целевую аудиторию с использованием форм и методов ИПСО (мы даем написание, принятое у украинских специалистов).

 

При необходимости может осуществляться этап закрепления успеха, проводимый уже после достижения цели.

 

Наиболее «ювелирные» и сложные операции касаются изменения политической власти в стране без обнаружения источников внешнего воздействия. Эксперты указывают, что при этом главным способом достижения цели является метод «управляемой нестабильности», состоящий на вооружении практически всех спецслужб развитых государств. Существующие в стране экономические или политические неурядицы являются условием достижения успеха.

 

Сценарий проведения операции в такой стране следующий. Создаются различные международные фонды и общественные организации, финансируемые из-за рубежа. С их помощью к сотрудничеству привлекается (или создается, что требует больше времени и средств) политическая оппозиция. Идеальный вариант, – когда существует мощная оппозиция существующей власти, имеющая политический вес и собственные ресурсы, возможность влиять на принятие политических решений, и преследующая свои цели при смене политического руководства. При этом ей гарантируется финансовая и политическая поддержка на международной арене. СМИ, контролируемые оппозицией, в таком случае становятся орудием операции, их поддерживают международные масс-медиа. Создается или используется возникший информационный повод операции, позволяющий перейти к активной фазе. Главный позитив такого сценария – невозможность доказать связь оппозиции и поддерживающего ее населения с внешними источниками, а значит, сам факт осуществления спецоперации спецслужбами другого государства.

 

Осуществление «политических сценариев» происходит с использованием методов, давно известных по пропагандистским технологиям, применимыми в том числе в рекламе, политической и коммерческой, а также при проведении военных информационно-психологических операций. У американских военных эти методики именуются «методами операций, отличных от войны». Отечественные специалисты (как в основном и российские) разделяют два основных типа таких технологий – мягкие и жесткие. Первые осуществляются долгое время (это касается достижения успеха методом проведения долгосрочного воздействия на аудиторию и постепенного формирования общественного мнения), и считаются более эффективными, поскольку гарантируют успех и прогнозируемый результат. Главное их достоинство в этом – они не ломают кардинально стереотипы, существующие в обществе, а лишь постепенно «подводят» объект воздействия к нужным выводам. Этим достигается долговременный эффект.

 

Главное оружие ИПСО – это источники информации. Их использованием главным образом и отличается «военная» специфика и «политические сценарии». Военные, осуществляя информационно-психологические операции в условиях открытого противостояния, имеют возможность помимо своих и захваченных у противника СМИ открыто использовать другие сточники информации. Это листовки, звуковещательная техника, военные мобильные радио- и телевещательные комплексы и др. В «политических сценариях» используются СМИ, но использование национальных масс-медиа напрямую невозможно.

Психология любого общества такова, что невозможно «придумать» некие отстраненные постулаты и навязать их целевой аудитории, не учитывая их актуальности для объекта воздействия. Разработки американских специалистов в этой сфере, применяемые сегодня при осуществлении «политических сценариев» в других странах, базируются на исследованиях, проведенных в самих США. Они же лежат в основе «легальных» психологических операций, как, например, предвыборные кампании, проводимые штабами кандидатов, или кампании поддержки политических решений власти.

 

В фундаментальном исследовании «AGE OF PROPAGANDA: The Everyday Use and Abuse of Persuasion» (признанном одним из лучших в этой сфере в мире) американские специалисты в области политической психологии Элиот Аронсон и Энтони Р. Пратканис описывают интересный эксперимент, проведенный психологами Дональдом Киндером и Шанто Айенгаром. Группам участников эксперимента долгое время демонстрировали монтированные выпуски новостей, впрочем, отвечавшие действительным, демонстрируемым телевидением. Однако ролики для одной группы монтировали таки образом, что они получали в основном информацию о недостатках национальной обороны. Для другой – о финансово-экономических проблемах. Третьи информировались о состоянии окружающей среды и проблемах экологии. После всего лишь недели эксперимента испытуемые становились убежденными в исключительной важности для страны проблемы-мишени. Вряд ли стоит говорить, что в последствии долгое время участники этого эксперимента оценивали политические программы тех или иных действий прежде всего с тех позиций, насколько много внимания политик уделяет проблеме-мишени.

 

Американские политики давно ориентируются именно на такое поведение аудитории. Будучи госсекретарем США известный эксперт в области национальной безопасности Генри Киссинджер признавался, что никогда не смотрел вечерних выпусков новостей. Но ежедневно изучал отчет о структуре этих новостей, какие проблемы в них затрагивались, и сколько времени уделялось тому или иному вопросу. Популярность власти и обеспечение поддержки ее деятельности осуществляется как раз в контексте «ответа чаяниям народа».

 

С другой стороны, это широко применяется в проведении спецопераций. Путем насыщения нужной информацией СМИ, широкого освещения определенного спектра вопросов, то есть создания интереса к ним в обществе, а потом – спекуляция на этом интересе, его использование, и являются методом манипулирования общественным сознанием. В ходе последней президентской кампании в Украине это активно использовал один из кандидатов, изначально не имевший серьезной поддержки в обществе и опиравшийся исключительно на админресурс, но благодаря манипулятивным технологиям в СМИ обеспечивший рост поддержки избирателей. Основным аргументом было повышение пенсий, что для стремительно стареющей страны является очень важным. При этом единовременные выплаты к пенсиям перед выборами преподносились как общее повышение пенсионных выплат. Это сработало довольно эффективно.

 

Манипуляции, применяемые в украинских СМИ, очень точно отражает анекдот, возникший во время все той же президентской кампании в Украине в 2004 году. Сообщение в выпуске новостей одного из телеканалов: «Только что нам стало известно об очередной позорной акции оппозиции. Как сообщил наш корреспондент, на трассе Киев-Житомир группа людей в оранжевых жилетах ворует снег большими лопатами!».

 

Вообще о манипулятивных технологиях, использующихся в масс-медиа и мультимедиа, можно рассказывать очень долго, это отдельная тема. Но главные принципы, по которым осуществляется рекламная кампания, и акции спецоперации, проводимые с использованием СМИ, одинаковы. В них заложены одни и те же принципы, основанные на использовании особенностей человеческой психологии.

 

Жесткие методики спецопераций менее желательны. Происходя в революционной ситуации, они кардинально меняют стереотипы, существующие у аудитории, в короткие сроки, из-за чего в обществе возникает шок, то есть глубокий кризис. В этом случае невозможно предугадать конкретный результат спецоперации и эффект от нее. Такие операции считается возможным проводить, когда нет времени на долговременное воздействие, или когда возникший информационный повод грозит создать резко нежелательную ситуацию в стране-объекте воздействия.

 

Создание и осуществление развитыми странами «политических сценариев» в виде информационно-психологических операций против стран с меньшим потенциалом, по сути, является идеальным оружием при достижении глобальных политических целей. Смена политической власти в стране-мишени без силового вмешательства позволяет при относительно небольших затратах (намного меньших, чем затраты на ведение боевых действий) получать огромные дивиденды. Вместе с тем обеспечивается отличная возможность связать жертву в ее стремлениях сопротивляться.

 

Прежде всего, трудно или вообще невозможно выявить подготовительный этап операции – контрразведка страны-мишени в этом случае, как правило, оказывается бессильной. Малую эффективность имеет и противодействие силами спецслужб в ходе операции, военный компонент национальной безопасности попросту нефункционален. Причем часто жертва получает возможность обнаружить проводящуюся против нее операцию уже на конечной ее стадии, а то и после завершения.

 

Внезапность начала операции подкрепляется исключительной маскировкой истинных целей операции, создающейся методами ИПСО. Отсутствие точек прямого контакта между структурами, проводящими операцию, и ее «движущей силой» в лице местного населения, а также отсутствие признаков уголовного или политического преступления делает невозможным обоснованное обвинение и привлечение к международной ответственности виновного.
 

Говоря о маскировке подобных операций, в отношении Украины стоит вспомнить целенаправленную долгосрочную операцию по ее дискредитации на международной арене (обвинения в закулисных контактах с Ливией, незаконных поставках оружия и наемников в Африку, «кольчужный скандал» со стороны Запады в прежние времена, нынче – малоудачные попытки России обвинить Украину в каких-то якобы незаконных поставках оружия в Грузию), что позволяло влиять на поведение национального правительства. Интересно, что в случае с такими обвинениями в западных СМИ во времена правления Кучмы мнения украинских экспертов относительно единого координационного центра этих операций (а он однозначно существует) разделились – от обвинений в адрес ЦРУ до подразделений активных мероприятий российской Службы внешней разведки. Ну, а в случае с «незаконными» поставками в Грузию инициатор виден невооруженным взглядом. В основном, когда заинтересованная сторона себя явно не проявляет, инициатора подобных операций можно «вычислить» по косвенным признакам и ответе на вопрос «кому это нужно?». В случае с «ЦРУ-СВР» обе группы экспертов имеют вескую аргументацию, что подтверждает, с какой легкостью можно организовать надежную маскировку операции. Вместе с тем успех этих операций очевиден.Вынужденное в каждом случае оправдываться, политическое руководство Украины изначально было готово идти на большие уступки, нежели до операции.

 

Трудность противостояния заключается и в разнице (порой огромной) в финансовых и информационных ресурсах, а также доступе до СМИ, в том числе на национальной территории. Отсутствие государственного контроля над основными масс-медиа в стране делает в этом случае плохую демократическую услугу национальным интересам. В то же время агрессор имеет возможность активно вмешиваться в национальное информационное пространство с других территорий. Так, перед последней войной в Ираке Би-Би-Си увеличило вещание через ретрансляторы в Саудовской Аравии программ на арабском языке с 3 до 10,5 часов в сутки. Расчет уровня информатизации общества позволяет довольно точно определить степень эффективности операции, необходимый для достижения успеха объем усилий и средств. Вместе с тем, растущий уровень информатизации делает все более уязвимыми потенциальные жертвы и затрудняет возможность противодействия.

 

Таким образом, в руках ведущих стран мира сегодня появилось мощнейшее оружие. Методы, позволяющие осуществлять давление на политические режимы других государств, вплоть до их смены без силового вмешательства, и «демократичны», и относительно малозатратны. В ситуации, когда стоимость современных вооружений и необходимые военные затраты достигли потолка даже для бюджетов мощнейших государств мира, для стран, имеющих огромные внешнеполитические амбиции и ограниченные ресурсы, это просто спасение.