Что ни говори, а «просветительский проект» «Великие украинцы» в самом деле не слабо всколыхнул украинское общество, особенно на стадии своего завершения. До массовых протестов и уличных демонстраций, конечно, не дошло (это было бы уже слишком явным доказательством «диагноза», поставленного украинцам Анной Безлюдной), но – только подумайте! – проект сумел отвлечь от многочисленных текущих проблем наших парламентариев, которые вознамерились создать временную следственную комиссию и самолично проверить, того ли выбрали «великого». Какая еще телепрограмма могла бы похвастаться такими результатами?   

 

После нескольких месяцев всеукраинской информационной кампании (соблазнительной для многих еще и потому, что нам в очередной раз пообещали объединить Восток и Запад) последовал контраверсийный финал, не оставивший равнодушным даже того, кто не участвовал в голосовании. В момент неожиданного для всех, кроме главного продюсера «Интера», триумфа Ярослава Мудрого проект «Великие украинцы» из разряда пускай масштабного, но все же только телевизионного зрелища стал разрастаться и оккупировать пространство, далеко выходящее за пределы «ящика».

 

В отличие от конкурса «Евровидение» (который уже не первый год проходит у нас с грандиозным информационным размахом, но при этом остается достаточно маргинальным событием для многих европейцев, по их же свидетельствам), резонансность изначально британского проекта предполагается самим форматом и его идеологией. Правда, не думаю, что авторы идеи, побуждающей современных людей в разных странах возобновлять в своей памяти знания по истории, хоть на минуту предполагали, что их благородная и действительно просветительская затея на украинских землях станет скандалом и предметом парламентского разбирательства.

 

Надо сказать, что и я как один из авторов статьи, посвященной производству «Великих украинцев», не ожидала, что в результате своего журналистского расследования подвергнусь остракизму со стороны «Интера». В недавнем телефонном разговоре, когда я обратилась на канал с информационным запросом по поводу уже совсем другого проекта, пресс-секретарь Ирина Павлык объявила, что сотрудничество лично со мной больше невозможно, поскольку я не выполнила требований пресс-службы, работая над своей статьей. Суть же предъявленных мне требований была в следующем. Работая над большим материалом, имевшим целью детально реконструировать производственную логику «Украинцев», я лично поговорила о ней с большим количеством работников «Интера», причастных к проекту. Если кто не знает, по корпоративным правилам канала, неоднократно озвученным «Детектор медіа» Ириной Павлык, журналисты любых изданий не имеют права обращаться к сотрудникам канала непосредственно. Иначе говоря, если быть стопроцентно законопослушным, с точки зрения «Интера», то даже самый пустяковый вопрос (типа того, где провел майские праздники Руслан Сеничкин или что любит есть на ужин Анна Гомонай) следует обращать интересующему лицу посредством пресс-службы. Отдавая должное щепетильности пресс-службы «Интера» и ее трепетному отношению к своим обязанностям, вынуждена констатировать: эти правила в реальной жизни не работают и, несмотря на все увещевания Ирины Павлык, попираются не только журналистами (подозреваю, не только «ТК»), но и самим сотрудниками канала. Разумеется, из лучших побуждений.

 

Нет, конечно, встречу с Ириной Ионовой-Пилат, главным режиссером «Интера» и режиссером-постановщиком проекта, организовала для «ТК» пресс-служба, и это правильно. Одновременно многие из тех, кто работал над «Великими украинцами» (продюсер Егор Бенкендорф, шеф-редактор Вахтанг Кипиани, директор студии документальных фильмов «07 продакшн» Илларион Павлюк, журналист и сценарист Андрей Цаплиенко) являются давними (и, надеюсь, по-прежнему хорошими!:) знакомыми «ТК», их прямые мобильные телефоны есть в нашей базе. Поэтому позвонить им напрямую и записать их комментарии на диктофон было естественно для обеих сторон и адекватно тому ритму жизни, который ведут и они, и мы. Все, кому я позвонила и с кем встретилась, не поставив в известность пресс-службу, именно так это и восприняли, даже не подумав корить меня за несоблюдение корпоративных правил канала. Мои респонденты, искренне увлеченные своей работой, были только рады порекомендовать, кого еще, на их взгляд, стоит расспросить о том, как создавался этот проект.

  

Любопытным исключением оказался разве что Вахтанг Кипиани. Правда, обнаружилось это уже постфактум. На стадии, когда мои переговоры с пресс-службой в лице Ирины Павлык начали заметно портиться (это совпало по времени со скандальным заявлением Вахтанга о том, что результаты голосования сфальсифицированы), я с удивлением узнала от пресс-секретаря «Интера», что, оказывается, всякий раз, пообщавшись с «ТК», Вахтанг просил направить готовый текст его высказывания на просмотр пресс-службе. В действительности же он всего несколько раз поставил одно условие общения с нами: прислать расшифровку его слов перед публикацией ему на личный e-mail. Что и было сделано.

 

Еще не отправив «на согласование», изъясняясь свойственным пресс-службам сленгом, цитаты, я получила от Ирины Павлык вежливое, но все-таки требование отправить и весь текст статьи еще до публикации. Ирина мотивировала это тем, что, мол, один из журналистов газеты «Сегодня» не так давно написал статью о проекте, но наделал ошибок, очевидно, не владея всей информацией, поэтому теперь пресс-служба желает видеть не только цитаты своих сотрудников, использованные в прессе, но и все статьи в целом. «Так все работают!» - убеждала меня Ирина. У меня же за десятилетний стаж работы в медиа сложилось иное впечатление от сотрудничества со «всеми», так что как раз это требование я и не выполнила, действуя, по правде сказать, не только рационально, но и чисто интуитивно. Получив на днях от медиаюриста экспертную оценку этого прецедента, я убедилась, что поступала согласно закону.  

 

Итак, гармония между нами сменилась телефонным противостоянием: Ирина в ультимативной форме требовала прислать весь текст и только при выполнении этого требования обещала представить утвержденные цитаты, я же протестовала, отстаивая свое право на независимый авторский взгляд. Более того, я проявила волюнтаризм, не отправив те цитаты, которые были получены мной без содействия пресс-службы, однако сохраняла все диктофонные записи, чтобы по первому требованию представить их на согласование тем, кто говорил со мной. Чем дольше Ирина настаивала на своем, тем сильнее я ощущала, что меня пытаются (верю, что несознательно) определить в авторы пиар-статьи, и сопротивлялась. В результате между нами образовалась пропасть отчуждения. Впрочем, вскоре пресс-секретарь канала таки прислала одобренные цитаты, которые и были использованы в конечном варианте текста. Я самонадеянно восприняла этот жест как согласие продолжать сотрудничество, но вскоре, неожиданно обнаружив себя persona non grata для пресс-службы «Интера», с согласия руководства «ТК» обратилась за комментарием к медиаюристу. Сотрудник Института медиаправа Игорь Розкладай рекомендовал «нагадати прес-службі, що в Україні ще діють статті 15 та 34 Конституції, котрі гарантують захист свободи слова і забороняють цензуру. Вимоги "Інтера" щодо узгодження всієї статті є спробою цензури. Якщо у каналу виникли проблеми з іншими виданнями, то він має доводити неправдивість публікацій в судовому порядку. Також слід нагадати прес-службі «Інтера», що за умисне перешкоджання законній професійній діяльності журналістів передбачена кримінальна відповідальність у вигляді штрафу до п'ятдесяти неоподатковуваних мінімумів доходів громадян, або арештом на термін до шести місяців, або обмеженням волі на строк до трьох років».

 

Наконец, Игорь Розкладай сформулировал на примере анализа противоречивых метаний Вахтанга Кипиани законный алгоритм поведения сотрудников канала, обязанных следовать корпоративным правилам общения с прессой: «Якщо існує така угода, то Кіпіані як керівник поекту має виконувати вимоги угоди. Тобто ПЕРЕД тим як подати „ТК” цитату, він має показати її своїй прес-службі, а та має надіслати журналісту „ТК”. Якщо Кіпіані коментує як фізична особа, що просто висловлює свою думку, він нічого нікому не винен».

         

Ознакомившись со статьями 15 и 34 Конституции Украины и заучив наизусть фразу из одной из них «Кожен має право вільно збирати, зберігати, використовувати і поширювати інформацію усно, письмово або в інший спосіб - на свій вибір», я почувствовала, что гармония ко мне возвращается, по крайней мере с самой собой. В надежде, что в ближайшем времени она вернется и в наши с пресс-службой «Интера» отношения, я решила отвлечься и посмотреть телевизор. В эфире Первого национального как раз шел документальный фильм Наталки Фицыч «После Майдана» (27 мая в 21:55). Правильное, с точки зрения привлечения зрительского внимания, начало (Владимир Карпинский (отец Нифонт), главный герой фильма, «після Майдану пішов у монастир» - уже любопытно!), объемное и человечное повествование о его судьбе, вдумчивая интонация автора, позволившая далекому от публичности герою раскрыться перед камерой, – все это компенсировало некоторую скудость «картинки», предсказуемость режиссерско-операторских ходов и даже откровенный брак. В середине фильма фраза «Тепер він сам собі і настоятель, і монах. Інколи йому присилають послушника, а решту часу він тут один» была почему-то начитана дважды подряд. Видимо, творческая группа, работая над фильмом, попала под обаяние этого светлого человека, сумевшего не разочароваться в жизни, и просто не досмотрела. Наталка Фицыч появилась в финале фильма с располагающей к размышлениям (хотя и ставшей, как по мне, в «постреволюционную» эпоху затасканной) фразой о том, что после Майдана «боротьбу за правду кожен веде самостійно. Або не веде». Пребывая в таких раздумьях, я неосмотрительно переключилась на СТБ – и вмиг утратила свой философский настрой.

 

Ведущая вечерних «Вікон-новин» (27 мая в 22:00) завершила выпуск и традиционно попрощалась со зрителями, пожелав чего-то хорошего. Сразу вслед за этим как будто из небытия, без каких бы то ни было поясняющих отбивок, в эфире канала СТБ возник некий видеоряд. Назвать набор этих картинок с двумя синхронами полноценным сюжетом можно, но трудно, учитывая фирменно-креативную стилистику подачи новостей, принятую на СТБ. В видеоряде сообщалось о том, что согласно решению Кабмина о введении с 1 июля 2008 года новых акцизных марок для алкогольных напитков, вскоре в Украине будут повышены цены на спиртное, что серьезно ударит по отечественному производителю и приведет к значительному увеличению смертности украинцев от фальсификата. Примечательно, что в роли экспертов, озвучивших в синхронах такую малоутешительную информацию, оказались народные депутаты Павел Климец (ПР) и Валерий Баранов (блок Литвина). Продлившись около минуты или чуть дольше, эфир как ни в чем не бывало заполнил рекламный блок. Думаю, состояние, возникшее у рядового зрителя в результате просмотра этого «сюжета», смело можно назвать когнитивным диссонансом. Более же искушенные зрители распознали в увиденном обыкновенный пиар-сюжет.

 

На следующий день я обратилась в пресс-службу канала СТБ с запросом о том, чем обусловлен такой (без отбивки, встык к новостям) порядок выхода в эфир этого видеоматериала, который нельзя расценивать как новостной хотя бы потому, что соответствующее решение Кабмин вынес не в день эфира 27 мая, а гораздо раньше – 12 марта. Я высказала предположение, что сюжет является оплаченным, и поинтересовалась, сколько стоит сейчас такая услуга на канале СТБ. Хотя тут, не скрою, проявила лукавство, поскольку из материалов, имеющихся в распоряжении «ТК», знаю, что с 1.02.2008 минута такого «заказного» эфира стоит $ 3900. Ну, просто хотелось обновить нашу информацию:)

 

В ответ на мой запрос следующего содержания:

 

 

 

 

 

 

 

- Виктория Волонтырец, руководитель отдела бренд-маркетинга СТБ, предоставила комментарий, оставивший лично у меня ощущение, будто мы ведем разговор в нетрезвом состоянии: «Программа «Вікна-новини» не занимается размещением, как вы выражаетесь, проплаченных новостей. Возмутивший вас сюжет в выпуске за 22.00 27 мая о грядущем повышении акциза на алкогольные напитки – обычный новостной сюжет. В каком порядке монтировать сюжеты, решается непосредственно перед эфиром. В любом случае, не могу понять, чем именно вас смутили комментарии, приведенные в сюжете. Тема более, чем актуальная. Все предыдущие случаи повышения акциза на алкоголь, подорожания спирта и т.д. приводили к подорожанию "легальной" водки. Как следствие, повышалась и смертность от отравлений алкогольными суррогатами». (грамматика и пунктуация сохранены. – авт.)

  

Сохраняя трезвость, но так и не получив ответа о причинах такой подачи информации, мне пришлось повторить и уточнить свой запрос. Ситуация «непонимания» повторилась. На этот раз Виктория, избегая, как мне показалось, прямого и ясного ответа, цитировала мое письмо, уличая в логических противоречиях: 

 

 

 

В этот момент меня осенило: общение с пресс-службами наших телеканалов – это, кроме всего прочего, своеобразная эзотерическая практика, в чем-то напоминающая изучение дзенских коанов. «То, что сюжет вышел после прощания ведущего никак не означает, что он вышел ПОСЛЕ программы», - что это, по-вашему, как не коан, словесно-понятийный ребус, только высказанный отличным от аутентичного дискурсом? И в случае длительных медитаций над хлопком одной ладони, и при необходимости получить от пресс-службы однозначные ответы на свои, хоть и неудобные, но отнюдь не праздные вопросы, журналисту следует быть готовым ко всему: резким перепадам настроения у своих адресатов, загадочному молчанию, ультиматумам и бойкотированию, имитации непонимания, о чем на самом деле идет речь, и, наконец, постепенному втягиванию в такую казуистику, которой остались бы довольны даже иезуиты прошлых столетий. Впрочем, грех жаловаться. Ведь в то время, как дзенские монахи частенько получали (а может, и продолжают получать) от своих наставников палкой по голове, скрытая воспитательная работа с журналистами, которую ведут пресс-службы, происходит преимущественно в виртуальном измерении и, как показывает опыт «ТК», с неизбежностью завершается очередной информационной рассылкой.

 

От редакции: «Детектор медіа», как всегда, приглашает упоминаемых в публикации коллег и всех желающих и имеющих что сказать присоединяться к дискуссии.