На то и телевидение, чтобы остановить – продлить, увековечить музыкальные мгновения и сказать о них: «Прекрасно!..». Вся Германия, Европа, да и весь мир отметили 100-летнюю годовщину выдающегося дирижера Герберта фон Караяна. Повсеместно и широко. Со специальными фестивалями, концертами, юбилейными изданиями, постоянным присутствием на радио, новыми дисками, лавиной публикаций в СМИ… Человека высокой музыки представили и немецкие каналы: от 1-го ARD до многих других, включая, конечно же, ARTE .

 

О юбиляре, который почил не вчера, появились и новые фильмы. А на каком материале, изображении и звуке, спросите вы? Здесь были продемонстрированы не только память и уважение к великому немцу, но и сила немецких видеоархивов, драгоценнейшей кадротеки, которую сберегли и традиционно и тщательно берегут и дальше. Так и надо хранить память, изобразительную и звуковую.

 

У немцев в архивах вообще и в кинохранилищах в частности есть все. (Недаром здесь каждый метр кадротеки стоит немалых денег.) Все времена истории, крупные и мелкие персоналии, все этапы развития общества, государства, искусства и науки зафиксированы. Считают ли нацисткой замечательного документалиста Лени Рифеншталь и иже с нею, или нет, но зрительные образы всего фашизма и всей войны в подробностях и неповторимых моментах сохранены – для потомков.

 

И вот, в одном из премьерных фильмов я вижу кадры, когда юноша-вундеркинд Герберт Караян дирижирует оркестром еще при нацистах. Да, и они почитали Вагнера, ну и что ж. Однако мы видим, как начинал Караян и тогда, и среди послевоенных руин… И как закладывал новые филармонические залы, в которых он давал концерты и вырабатывал свою манеру дирижирования. Самое захватывающее – караянские репетиции с оркестром и солистами. Что может быть интереснее рождения у вас на глазах совершенной музыки? Оказывается, прославленный дирижер был еще и уверенным режиссером опер. Камера успела запечатлеть и работу с певцами-актерами, и многочисленные репетиции.

 

В общем, тогда еще не было такого количества звезд, как сейчас, но на небосклоне мира сияла настоящая суперзвезда Герберта фон Караяна. Он исполнял исключительно высокую музыку – сложную или простую, но высокую, классику. «Пилил симфонию», как говорят невинные поклонники других звуков. И вот сейчас немецкое телевидение показывает массовому зрителю во всех наилучших прайм-таймах эти самые симфонии в исполнении Караяна. А в юбилейном концерте на ARTE знаменитый японец – друг Герберта в его честь по-своему раскрывает печаль и трагичность нашего Петра Ильича Чайковского (в Германии этот славянский гений исполняется наряду с Моцартом и почаще Баха). И сегодня благодаря телевидению классику в исполнении Караяна смотрят, наверное, не меньше зрителей, чем футбол. Я уж молчу об элите – высокая музыка, как абсолютное искусство номер один, является камертоном интеллигентности и культуры...

 

Ну а как же политики, руководители государства? В одном из фильмов комментаторами и благодарными слушателями Караяна стали бывший бундесканцлер Шмидт и его весьма разбирающаяся в музыке супруга. В другой картине, смонтированной из караянской кадротеки, в зале мелькают лица Аденауэра, Брандта… Таковы его ценители, не говоря уже о народе, и поныне заполняющем филармонические чудо-залы по всей Германии.

 

Конечно, для всех представителей СМИ Караян был просто объедением, как ярчайший и незаурядный человек со множеством увлечений. Вот и в сегодняшнем телепоказе я вижу отголоски этой сенсационности. Знаменитый и жизнерадостный дирижер умел управлять яхтой и самолетом, плавал на байдарке и много путешествовал. У него была (и есть на сегодняшнем экране) совершенно потрясающей красоты жена и милые детки, с которыми он изобретательно шутил.

 

Всего этого гарнира для «потрошителей звезд» хватило бы сполна. Но в том-то и дело, что в караянские дни на телеэкране властвовала серьезная музыка. И люди ее смотрели и слушали, и, вероятно, не в малом числе. В прямых же трансляциях концертов эти восторженные лица были в кадре. И дивно, как при Караяне, звучал большой симфонический оркестр. И музыка была показана блестяще, с подлинным телевизионным мастерством, несмотря на то, что в кадре были только инструменты и лица дирижера и музыкантов. Надо уметь. А музыка переливалась и слышалась в нюансах, что для музыки и для звукооператоров, наверное, самое главное…

 

Но что слова, скажете вы, когда речь идет о музыке. «Слова забываются, остается только мелодия», – говаривала Пиаф. И безобразия – добавлю от себя, ибо перехожу к сравнениям. Попеременно бывая в Германии и в Украине, я не могу не сравнивать. На что один из моих интервьюируемых метко заметил: «Почему у нас не так? Потому что мы не немцы». Это точно: мы неповторимы.

 

Перехожу от караянской легенды к нашим былям. На протяжении ряда лет канал «Культура» – возможно, единственный наш канал такого рода – передавал из филармонии обширные программы симфонической, камерной, авангардной музыки. Пока некую из этих программ не посмотрел, а главное – не послушал один дирижер. Свое исполнение, случайно или нет, увидел известный руководитель симфонического оркестра Роман Кофман. И вместо приятного удивления у него волосы поднялись дыбом. То ли тоже от сравнения с германскими трансляциями, где он бывает и работает, то ли он просто долго не смотрел наш телевизор. Звучание оркестра под своим руководством из Колонного зала он охарактеризовал бы выражением «как из бочки» или даже хуже.

 

Дирижер пришел в ужас и, договорившись с дирекцией филармонии, решительно запретил пускать группу «Культуры» даже в зал. На свои концерты, а желательно и на другие. В чем же дело? Качество монтажа при съемке одной или двумя камерами делало показ музыки, мягко говоря, не очень гармоничным. Но главное заключалось в звуке – смысле музыки для любого дирижера. Микрофон государственного канала «Культура», которому минуло уж никак не меньше сотни лет, отказывался адекватно передавать звуки. И получалось то, что случайно уловило чуткое, не привыкшее к такому тону, ухо музыканта. И «Культуре» запретили даже входить в Колонный зал.

 

Последняя трансляция серьезной музыки из филармонии оборвалась действительно на трагической ноте. И для канала «Культура», и для все уменьшающейся филармонической аудитории телезрителей. Из-за какого-то ржавого, негодного государственного микрофона…

 

А вы знаете, сколько стоит один приличный современный микрофон? Доходит до миллиона условных единиц. Интересно, а как эту проблему решает шоу-бизнес? Там под десятки дорогих микрофонов и забойных студий звукозаписи выдает писки в два притопа славная армия исполнителей разных мастей, не хочу ничего дурного о них говорить. Они это сами показывают и как еще звучат! Никаким филармониям не снилось.

 

А вот для главного филармонического зала страны микрофона нет. Ни для Моцарта, ни для Бетховена. Ни для нашего государственного телевидения...

 

Эх, пора бы ударить во все барабаны!