- Оценивать современное состояние телевидения следует, очевидно, исходя из его функций: информационная, развлекательная – которая, несомненно, превалирует - и функции образовательной, которая сейчас находится в известном «загоне». Естественный баланс между этими функциями сейчас нарушен. Если вы посмотрите на все виды СМИ, то увидите, что образовательная функция оказывается представлена у них слабее всех. И это, по моему мнению, самая серьезная проблема. Потому что обилие информации – оно подавляет. Способ подачи информации, который сейчас главенствует и в печати и на телевидении - «клочками» – обо всем по две минуты. Великое открытие в области биологии подается таким образом, что люди вообще не могут ничего понять. Например, история с клонированием овечки. Что такое клонирование – никто не знает, что такое овечка – многие представляют себе на уровне детских песенок. Вот и складывается впечатление, что уже в ближайшее время люди будут размножаться клонированием, как овечки. Мне кажется, что вопрос выработки отношения к информации представляется одним из самых существенных. Речь идет об умении воспринимать информацию, оценивать ее и использовать. Чтобы информацию воспринимать не как Буратино, у которого, Вы помните, были «коротенькие мысли», а чтобы она была частью существа человека. Только так можно воспринимать крупные явления культуры. Массовая культура не требует никакой подготовки. А вот с искусством, живописью, серьезными музыкальными произведениями нельзя познакомиться, не имея общих представления об истории или, скажем, о религиозных учениях. А поп-культура - она «опускает». И это, видимо, один из самых серьезных упреков, который можно предъявить этому направлению ТВ.

И здесь мы приходим к вопросу, каким же образом должна развиваться образовательная функция телевидения. Если вспомнить программу «Очевидное-невероятное», то при ее создании речь шла не столько об информации о достижениях науки, сколько о выработке отношения к науке. Клиповое сознание, которое сейчас доминирует в информационном пространстве, как я уже говорил, порождает совершеннейший хаос в мозгу. И вырваться из этого хаоса человеку совершенно не возможно. Люди подавлены. И результатом, чаще всего, является просто страх. Страх, например, перед ядерной энергией, или перед той же клонированной овечкой. Вот совсем недавно у нас в России обсуждалась проблема транспортировки ядерных отходов. И средства массовой информации продемонстрировали свою полную неосведомленность – так же, впрочем, как и законодатели, и правительственные работники. Раздававшиеся тогда призывы провести по этому поводу референдум были совершенно бессмысленны. Поскольку непонятно, на каком основании напуганные люди принимали бы решения. Итоги такого референдума были бы совершенно предсказуемы. И находились силы, которые к этому референдуму совершенно безответственно подталкивали. Этих примеров можно привести достаточно много.

-А кто, по Вашему мнению, может реально изменить существующее положение дел на телевидении?

-Те люди, которые руководят телевидением. Но, к сожалению, они прежде всего поглощены одной задачей – личным обогащением и оглуплением страны. Я считаю, что это вполне сознательная политика этих руководителей. Иначе трудно было бы объяснить то, что творится на нашем телевидении.

К сожалению, проявляется большая безответственность именно творческих работников телевидения. В конечном счете, их просто покупают. При этом кто-то из них занимается своим делом как бы добровольно, а другие просто проституируют свою профессию. Причем самое страшное, когда люди делают это искренне. Они считают, что они на передовых позициях, что они бросают вызов устаревшим тенденциям и создают какое-то новое искусство. Но вот проходит уже десятилетие и мы не видим ни нового искусства, ни новых традиций – ничего... Все это превращается в какой-то общий шум и хаос. Это как раз и есть симптомы глубочайшего упадка.

Весьма существенной в борьбе с такого рода тенденциями могла бы быть просветительская или культуртрегерская роль телевидения. Сейчас во всем мире развивается система дистанционного образования по телевидению и интернету. Это очень важная функция, поскольку время, которое современный человек посвящает образованию, все время увеличивается. Таковы требования информационной эпохи. И это тоже надо иметь в виду. У нас, к сожалению, образование по телевидению не получило дальнейшего развития, а на фоне всеобщей коммерциализации для него вообще не видно перспектив. А в Англии, к примеру, есть такой открытый университет, который является очень серьезным фактором в таком длительном, продолжающемся образовании страны. Это важно, в частности, для людей, которые работают, которые уже получили какую-то специальность, и для их переквалификации. Кроме того, они по-прежнему находятся у истоков большой культуры. И могут таким путем ее воспринимать.

-Существуют ли реальные пути для того, чтобы изменения, о необходимости которых Вы говорите, могли произойти в обозримом будущем?

Во-первых, нужна политическая воля руководства стран. Во всех государствах усилия, направленные на сохранение и приумножение культуры, предпринимаются именно на правительственном уровне. Просвещенная монархия всегда была идеалом философов и мечтой граждан. Великолепные коллекции Эрмитажа и Московского Кремля создавались русскими царями. Они были как бы идеологически ответственны за то, что делалось в этой области. А кто сейчас берет на себя такую ответственность? Цари, кстати говоря, тоже обогащались. Но при этом способствовали созданию великолепной архитектуры, великолепных центров образования – в виде университетов. Часть накопленных богатств направлялись на это, часть, если можно так выразиться, общественных фондов. И Коммунистическая партия это тоже делала, а новые власти не предпринимают даже попыток. И никакие налоговые льготы ситуацию не изменят, ибо помощь культуре должна идти от осознания ее общественной значимости. Если это будет – тогда будет будущее и у культуры, и у страны. Если же нет – то, как уже часто бывало в прошлом, такое государство вступит в полосу упадка. Однако, в отличие от прошлого, сейчас исторический процесс ускорился. Римская империя распадалась полтора тысячелетия. Британская империя распадалась несколько десятилетий. Сейчас этот процесс еще более ускорен. Поэтому судьба культуры, судьба образования, роль СМИ, и в первую очередь телевидения, как одного из самых активных и могущественных средств коммуникации, - все это, по моему мнению, в ближайшее время будет одним из важнейших приоритетов общества. И мы видим, что в других странах такая приоритетность уже осуществляется. Это делается через государственный контроль, через общественное мнение, через те же парламенты, которые так или иначе все же отражают настроение и мнение людей.

- Бытует мнение, что в других государствах внимание к образованию и культуре приходит, на фоне уже достигнутого материального благополучия..

- Дело не в благополучии. В благополучной Америке проблемы, о которых я упоминал выше, также существуют- и в очень острой форме, о чем завсвидетельствовали и последние события 11-го сентября, истоки которых также в недооценке роли культуры и культурного диалога между странами, народами, цивилизациями…Между тем в других, гораздо более бедных странах, отношение к образованию и культуре более ответственное. Кстати, это характерно для многих постколониальных стран. Но там приоритет образования, уважение к знаниям значительно выше, чем во многих куда более благополучных странах. Советский Союз в прошлом был гораздо беднее многих стран Запада, но это не помешало ему создать культуру и систему образования, несомненно превосходящую западные образцы. Так что дело не в абсолютном богатстве.

- То есть Вы считаете, что здесь должна идти речь о неком духовном усилии?

-Это духовные усилия, это настрой общества, формируемый его интеллектуальной элитой. Это вопрос, в первую очередь, ответственности интеллигенции. Потому что именно она должна быть выразителем такого типа настроений. К сожалению, мне кажется, что существуют две интеллигенции. Одна, для которой образцом является Пушкин, и другая – состоящая из «бесов» Достоевского - разночинная интеллигенция, которая не имеет глубоких корней, чего-то она нахваталась, хочет все перевернуть и оказаться сверху, захватить власть и оказывать влияние, руководствуясь при этом совершенно безжизненными и абстрактными представлениями. Теперь вот эти «бесы» правят бал…

Если говорить о взаимоотношениях власти и телевидения , власти и СМИ, что происходит сейчас в России? Если можно, в частности коснуться ситуации с НТВ, которая как многие считают, свидетельствует о начале более сильного давления власти на СМИ?

Если коснуться ситуации с НТВ, то я считаю, что никакого притеснения свободы слова здесь не было. НТВ имело возможность использовать все свое влияние и все свои механизмы для того, чтобы отстаивать свою правоту.

Они кричали, что их обижают, но имели возможность высказывать все, что угодно, и по существу защищали совершенно порочную, с моральной точки зрения, позицию. Поведение НТВ со времени прихода к власти Путина, когда они окрестили его «Крошкой Цахесом», является нарушением любых этических норм журналистики. После этого в любой стране канал бы просто закрыли – и никто бы не пикнул. Что касается усиления цензуры и более жестких подходов к прессе, то здесь, опять же, все должно идти от ответственности тех людей, которые этим занимаются. Я работал на государственном телевидении во времена, когда свирепствовала, как многие говорят, цензура. Руководство телевидения сказало: «Мы Вам поручаем науку». До этого любая научная программа обставлялась целым рядом цензурных рогаток. Надо было проходить комиссии, подписывать всякие ведомости и т.д. Тогда мне сказали «Ничего этого мы делать не будем. Вы будете отвечать за это. Вы знаете, что надо говорить, чего не надо говорить.» То есть, я получил свободу, но и - ответственность.

Сейчас складывается ситуация, что когда кто-то дорывается до долгожданной свободы, он забывает обо всякой ответственности

- Ответственности никакой нет! А ведь ответственность здесь колоссальная -и моральная, и фактическая. Сколько неточных, профессионально невыверенных сведений подается. Ведь ни одному сообщению нельзя верить – его приходится проверять. И это считается нормой. Давление и властью, и владельцами СМИ всегда будет осуществляться. Но существуют цивилизованные формы его. Даже когда у власти был абсолютный контроль над СМИ , все равно многое можно было сказать – и говорилось. И люди это понимали.

Имейте в виду, что цензура существует во всех странах, очень часто негласная, но весьма действенная. И я сам сталкивался с этим за границей, например, когда я публиковал статью, в которой остро критиковал всяческие псевдонаучные течения. И в качестве примера упомянул сайентологию. Мне сказали: просим не упоминать «Крисчен сайенс» – это слишком могущественная организация. Наверное, если бы я устроил истерику, они бы опубликовали. Но такой случай был. И он далеко не единичный. Так что в существовании цензурных ограничений ничего нового нет. Как чисто коммерческого толка, так и политического.

Тот же Уотергейтский скандал был связан вовсе не с тем, что нельзя прослушивать своих политических противников, а с тем, что были очень могущественные силы, которые хотели отстранить от власти тогдашнего президента США Никсона. Вот и все .Журналисты в подобных случаях очень часто являются заложниками и инструментами той или иной политики. Они далеко не независимы в этом плане. И никогда не будут независимы. Общество, увы, устроено сложнее.