Известный политик занимает пост в системе образования, строит на полученные взятки дом ценою в 1,3 миллиона долларов и зарабатывает еще шестьсот тысяч на жалованьях и контрактах для своих родственников. Его водитель создает подставную фирму и получает на ее счета откаты от поставщиков и строителей.

 

Мать и дочка из той же системы приобретают находившийся в коллективной собственности дом за полцены и делают в нем ремонт за счет налогоплательщиков. Один из руководителей присваивает 500 тысяч, другой – полтора миллиона долларов. Третий грантом расплачивается за карточные долги…

 

Детали скандала обычны для украинца; необычен итог. После серии публикаций было возбуждено несколько уголовных дел, некоторые из обвиняемых уже признали свою вину.

 

Журналист, к работе которого подключилось ФБР, в 2007 году получил за расследование «коррупции в системе двухгодичных колледжей Алабамы» Пулитцеровскую премию – сертификат и чек на десять тысяч долларов. Имя журналиста, как уже сообщала «ТК», – Бретт Блэкледж, он живет в Бирмингеме и работает в газете The Birmingham News.

 

– В моей ежедневной работе – немногие, так же мало что изменилось и в отношении коллег ко мне. Я услышал много похвал, но главное осталось прежним: от меня ждут продолжения качественной работы. Возможно, главная перемена в ньюзруме – то, что стало больше редакторов и репортеров, которые обращаются ко мне за помощью… И то, что я могу предложить в ответ, – вызывает большее уважение. Это бодрит.

 

– Признаться, я никогда не слышал о The Morgan Quitno Press, так что не могу судить о достоверности их рейтингов. Бирмингем большей частью удобен и безопасен для семейной жизни. В стране есть промышленные районы, которые ставят перед родителями куда более серьезные проблемы. Бирмингем, весь наш регион, не сталкивается с большинством из таких проблем.

 

– Я не уверен, что в американской журналистике работа над подобным материалом так же рискованна, как в других странах. Причина, думаю, в наших традициях…

 

Немногие из полученных мною угроз были типичными, почти комичными заявлениями от «бравых парней», которые анонимно звонили и рассказывали, «что они со мной сделают». Если честно, я не могу воспринимать такие угрозы всерьез. Наибольшей угрозой, серьезной угрозой для нашей работы, были политические атаки, заявления, сделанные влиятельными политическими фигурами штата и их адвокатами о том, что мы – часть «политической интриги». С прошлой осени они бьют в барабаны и неустанно ходят на штурм – пребывая в ужасе от того, что их секреты могут быть раскрыты, а махинации подвергнуты тщательному анализу.

 

– В работе над этой серией статей мы опирались на десятки источников, работающих в системе двухгодичных колледжей. Их компетентность была критической, их информация – решающей в разработке темы.

 

– Мой непосредственный редактор – большую. Десять с лишним лет назад он работал над проектом, который занимался проблемами в системе колледжей. Его опыт очень помог. Он знал то, что прежде оставалось в тени, на что стоило обратить внимание. Я воспользовался его идеями, добавил собственных – и подготовил то, что со временем стало циклом статей.

 

– Нашей газетой владеет частная компания, которая не имеет политических или деловых связей в регионе, так что шансов на вмешательство акционеров не было. Если бы это все же случилось… что ж, я бы продолжил работу – и надеялся бы победить.

 

– То, как развиваются события, продолжает меня удивлять. Поэтому я решил: не стоит ждать чего-то конкретного, чтобы эти ожидания не заставляли меня действовать предвзято.

 

– Я освоил программное обеспечение, которое позволяет изучать большие объемы информации. Это сыграло громадную роль в подготовке репортажей. Я смог просмотреть статьи расходов множества колледжей за многие годы и тщательно изучить платежные ведомости. В результате удалось установить тенденции в расходах и найме на работу, сформулировать проблемы и выйти на факты коррупции.

 

– Могу сказать, что не особенно верю в журналистскую степень как лучший вариант подготовки репортеров. Я считаю, что более основательный курс – истории, инженерии или технологии – лучше бы научил репортеров мыслить критически и выходить за пределы невысоких стандартов, которые устанавливают традиционные программы обучения журналистов.

 

На мой взгляд, студентам, заинтересованным в журналистике, следует искать «полевые работы», стартовать в профессии на самых нижних позициях и, работая там неполное время, изучать в колледже что-то посущественнее журналистики. Я уверен, что курс, призванный научить студентов «написанию новостей» – это пустая трата времени. Курс, призванный научить чтению бухгалтерской отчетности компании, куда более продуктивен.

 

– В американской журналистике тоже есть подобная тенденция: репортеры старшего возраста переходят на редакторские позиции. Но особого давления, о котором вы говорите, нет. Речь идет о финансовом стимуле: чтобы больше зарабатывать, репортеры становятся менеджерами. Поэтому крупные издания платят опытным репортерам старшего возраста большие зарплаты. Это поддерживает высокий уровень новостей и избавляет от засилья материалов, подготовленных молодыми и недостаточно профессиональными репортерами.

 

Однако небольшие и средние газеты действительно зависят от менее «дорогой» молодежи, которая формирует большую часть их контента, и я согласен, что это негативно влияет на качество журналистики – если вытесняет из профессии лучших, опытных журналистов.

 

– Я считаю, что появился громадный, волнующий рынок для новостей в интернете и на альтернативных форумах вне традиционной прессы. Газетам в борьбе с новым форматом приходится трудно. Но требования к газете и к интернету одни – читатели ждут интересный, убедительный материал. Я уверен, что могу производить такой материал в любом формате.

 

Перемены в медиа не влияют на то, как я делаю свою работу; это влияет только на то, где работа будет опубликована.

 

– С чеком получилось вот что: когда я попытался получить по нему деньги в своем банке, менеджер не разобрался, откуда поступил чек и кто я такой. Он стал задавать вопросы: за что я получил чек, кто дал его мне, могу ли я подтвердить, что он является полученной мной наградой…

 

Я отправился с ним к машине, в которой находился багаж, еще не распакованный после поездки на церемонию награждения в Нью-Йорк. Вынул сертификат, подтверждающий, что я – лауреат Пулитцеровской премии, и показал менеджеру… Он поздравил меня, но сказал, что выплату все же задержат на пять дней – до выяснения обстоятельств… Проблемой это не стало, но вышло забавно.

 

– «… его Слуга».