Василиса Фролова: «Кто захочет быть Козловским, тот станет, и “Фабрика” для этого необязательна»
Начиная с весны минувшего года, когда Новый канал купил нидерландский формат корпорации Endemol international B.V., Hilversum, Holland, «ТК» подробно освещала как подготовку к реализации проекта «Фабрика звезд» (завершившегося 30 декабря), так и жизнь самих фабрикантов в «звездном доме». В частности, наши читатели уже имели возможность читать интервью с психологом «Фабрики» Михаилом Гринченко, с одним из ее ведущих Андреем Доманским. Сегодня мы предлагаем вам беседу с ведущей канала М1 и соведущей завершившейся «Фабрики звезд». Об общественной миссии «Фабрики», 8 годах прямого эфира, развлекательном жанре и о том, стоит ли рубить палец официанту, который вовремя не принес хлеба – «ТК» рассказала Василиса Фролова, с которой мы встретились в одном из киевских кафе.
– Василиса, есть ли у «Фабрики звезд» некая общественная миссия?
– Не мне об этом судить, такие вещи я не решаю. Я всего лишь «говорящая голова», которая выполняет маленькую функцию. Здесь есть поставленная программа, готовая схема известного шоу. В нашей стране это шоу, возможно, показывает, что все не так уж сложно и страшно.
– Как вы считаете, могут ли из фабрикантов получиться достойные музыкальные единицы?
– Дело вовсе не в фабрикантах, дело в устрое музыкальной политики страны. Какая разница, из какой он фабрики – птицефабрики или фабрики елочных игрушек?! В «звездный дом» и так пришли полуфабрикаты, которые оббивают пороги музыкальных каналов и радиостанций. «Фабрика звезд» – это более легкая и раскрученная схема, которую можно пройти и опять-таки хлебнуть какого-то воздуха, потом больно обжечься и идти дальше, если, конечно, есть желание. Я думаю, уровень Виталия Козловского из этих участников уже получится. Кто захочет быть Козловским, тот станет, и «Фабрика» для этого необязательна. Мне их по-человечески жаль, потому что в нашей стране в любом случае нужны серьезные деньги, чтобы стать более или менее известным для широкой общественности. А с другой стороны, эта общественность такая, что никогда не поймет тех одаренных людей, которые могут из себя что-то представлять. В «Фабрике» эти одаренные исполнители быстро вылетели, а остались те, кого сами фабриканты и выбрали. Я считаю, это несколько недемократично, но речь идет прежде всего о шоу и все это понимают. Главное – что этот проект дает работу сотням людям.
– Василиса, вы сделали достаточно большие успехи в развлекательном жанре. Хотите ли попробовать себя в каком-то другом?
– Я не думаю, что я работаю в развлекательном жанре, хотя все награды, которые мне вручали, – за развлекаловку. Я не могу сказать, что мой путь – клоунадничание, развлекательное телевидение и телевидение вообще. Я не понимаю тех людей, которые ассоциируют меня с М1 или Новым каналом. Поверьте, если я провожу в телевизоре 3 часа, это не значит, что остальные 21 час я провожу там же. У меня масса других развлечений, интересные способы зарабатывания денег, в конце концов у меня есть друзья и, кстати, музыка – моя закадычная подруга. Вишу я! (Смеется.) Поэтому не могу сказать, что я уже определила свою дальнейшую судьбу с ТВ или в кадре.
– А вообще у вас появлялись идеи создать свои авторский проект на телевидении?
– У меня идеи появляются с 15 лет. Но я плыву по течению и не строю глобальных планов, я переросла этот период в своей жизни. Если захочу, то сделаю. У меня достаточно предложений. Когда я дойду до какого-то периода – а я знаю, когда он наступит – мне следует решить: или обратить внимание на предложения, или уединиться и заглянуть в себя, чтобы понять, что из намеченного я могу выбрать, что будет целесообразнее.
– Сколько лет вы на ТВ?
– В целом 8 лет, учитывая харьковские эфиры.
– Какова, по-вашему, общая картина состояния отечественного телевидения?
– Я не художник! Конечно, удручающая картина, омерзительная и разочаровующая, которую не хочется покупать. У меня в который раз пропал интерес к украинскому телевидению. Когда я приехала из Харькова в Киев, у меня 3 месяца не было телевизора. Потом я его купила, у меня появилось очень много каналов, конечно, я увлекалась всякими артами и подпольными каналами, мне было безумно интересно. В конце концов этот интерес самоисчерпался – теперь стоит эта коробка, а я думаю: чего я плачу 200 грн. в месяц… У меня руки не доходят, чтобы все это вырубить. Иногда включаю для фона. Теперь мне интернет заменил телевизор.
– Вы попробовали себя в качестве актрисы. Хотите ли продолжать актерскую карьеру? Может, посетить мастер-классы по актерскому мастерству?
– Я свою жизнь не воспринимаю, как «хотела бы» или «мечтала бы». У меня нет целей, планов, мечты вообще.
– Вы живете одним днем?
– Да, даже мигом. Поэтому такими определениями я с недавних пор не руководствуюсь. Я не хочу называть себя актрисой, как сейчас говорят всякие королевы красоты, даже телеведущие: «Теперь я актриса». Не сложилось у них с прежней профессией, поэтому пошли в актрисы. Нужно же что-то отвечать, не скажут же: «Я нахлебница и вишу на шее у дядьки, уже не студентка, а светская львица» – немодно. Поэтому приходится себя обзывать актрисой.
– А есть желание пойти на мастер-классы?
– Вот на мастер-классы уж точно нет, тем более в Украине. Меня неоднократно приглашали – и даже вести их, но это же разводиловка. Зачем?! У меня нет никаких актерских амбиций. Если мне предлагают сняться в каком-то кино, если мне интересен сценарий, компания, если мне платят деньги, которые меня устроят, тогда я соглашаюсь.
– Вы работаете только в прямых эфирах.
– Только в прямых эфирах, но для «Фабрики звезд» мы записывали «Дневники». Это не для меня. Конечно, я немного приспособилась, но я умею работать только в прямых эфирах. Тут я чувствую время, а на запись мы тратим уйму времени и теряется это чувство, тогда у меня начинается паника. Я могу сконцентрировать все ресурсы, когда я знаю, что на меня смотрят прямо сейчас.
– Во время прямых эфиров были казусы?
– И казусы были, и курьезы были. (Смеется.) Это любимый вопрос журналистов.
– Читателям на самом деле интересно знать о закадровой жизни.
– В прошлом году парень на Крещатике выражал голый протест стоимости мобильной связи. Мы его пригласили в эфир. Он пришел в футболке и джинсах, такой себе простой человек. Мы долго с ним говорили, а для него же был кайф, что неделю назад он голый сидел в магазине и протестовал, иностранцы его фотографировали. За несколько секунд до конца эфира, я ему говорю: «Спасибо! Все отлично! Конечно, жаль, что вы трусы не сняли», – а он возьми, да и сними трусы. В этот момент все 5 камер, все операторы, которые читали книги или в носу ковырялись, сфокусировались на него. А в аппаратной же на всех телевизорах его достоинство крупным планом. Таким образом, такая красота разбудила миллионы украинцев.
– У вас есть фаны?
– Есть.
– А сумасшедшие фаны, которые, например, вас преследую, названивают?
– Я бы хотела, чтобы они были сумасшедшими. Конечно, бывают странные звонки, но я знаю, откуда ноги растут, а так чтобы преследовали – такого нет. Мне недавно несколько раз в любви признавались, это меня очень трогает. Я читаю их письма и понимаю, что люди откровенны со мной. Я стараюсь отвечать. У меня был период всплеска фанатизма, когда я только пришла на М1. Но со временем я стала серьезнее и зритель это чувствует. Бывало, что мне дарили цветы у входа в помещение канала, при этом я не чувствовала какого-то дискомфорта. Известности мне хватает. … Вы не против, если я буду ужинать?
– Нет, что вы.
– О, хлеб забыли принести. Нужно будет плеснуть чаем в официантку, и вы напишите, что я скандальная.
– Вы скандальная?
– Так, чтобы стены дрожали, нет. Один знакомый человек вообще отрубил палец официанту, у него просто не было настроения. Поэтому я не настолько скандальная.
– А ему что-то было за это?
– Нет, он олигарх. Им все позволено. Я же могу нахамить.
– На хамство хамством отвечаете?
– Те люди, которые мне хамят, – они этого не понимают. Например, то, что официантка не принесла мне хлеб, – это относительное хамство с ее стороны, поэтому она не получит чаевых. Многие думают, что я хамлю, но я просто все время иронизирую и даю понять, что не так уж все сложно.
– Василиса, вы эпатажная личность?
– И гламурная, и харизматичная, и сексуальная… (Смеется.) Кого эпатировать?! Кого?! Посмотрите вокруг, оно им надо? И мне они не нужны триста лет – что они мне сделали, чтобы я их эпатировала? Я живу в собственное удовольствие. Если мне интересно, если мне будет приятно нацепить, извините, маску жопы на голову, то я это сделаю и пойду на улицу. Все равно куда – в кадр, к друзьям, в переход метро. Почему многие тешат себя наивными мыслями о том, что я это делаю ради них? Расслабьтесь!
– Значит, какая вы в кадре, такая и в жизни?
– Не могу провести параллели внешне. В кадре существуют форматные обязательства, которые я должна выполнять, как Осадчая прибилась к своим шляпкам, так и я. Но эти обязательства меня устраивают, поэтому у меня не возникает разногласий с моими работодателями. Конечно, я не хожу в таких нарядах, в которых я в субботу вечером в эфирах. Хотя, наверное, к сожалению. У меня просто не хватает времени на это.
– У вас есть стилист?
– Да, мой стилист – Юра Жуков. Он меня одевает уже 5 лет. И когда меня пригласили на «Фабрику звезд», моим главным условием было то, что меня будет одевать Юра. Но на «Фабрике» несколько другие требования, поэтому я не могу себе позволить одеться так, как мне хотелось бы. Иногда его у меня «арендуют» Ира Билык и Ассия Ахат. Я и Юра покупаем одежду в магазинах, на секондах, совмещаем то, что у него есть и у меня. Мне очень нравится, что он чувствует мир так же, как и я.
– Считаете ли вы себя профессионалкой?
– В Украине, в ведении прямых эфиров развлекательных программ – пожалуй, да. Порой глянешь на те статуи, награды, которые у меня на полке стоят, и думаешь: «Ого! Я уже 8 лет веду прямые эфиры. Квартиру купила. Наверное, что-то могу».
– Вы материтесь?
– Да. Как же не поматериться!
– А как относитесь к нецензурной лексике в обществе?
– Превосходно! Естественно, если она уместна, красива. Другое дело, есть люди, которые вообще по-другому говорить не умеют. Например, режиссер утреннего эфира, эдакий мальчик. Однажды мы позволили себе матернуться при нем. Потом еще раз. Видимо, он подумал, что нам это нравится, и решил все время разговаривать с нами матом. (Улыбается.) Теперь от него вообще других слов не услышишь. К сожалению, теперь с ним говорить не о чем.
– Василиса, а вы цените, когда нравитесь людям?
– Интересный вопрос... К сожалению, иногда не ценю. Другое дело, люди из кожи вон лезут, чтобы показать, как я им нравлюсь. И все это превращается в деревянные комплименты и тупейшую лесть, тогда я делаю все, чтобы разонравиться. И так происходит! Мне приятнее, когда каждый сам по себе и без идолопоклонств. У меня получается так, что либо я очень не нравлюсь людям, либо меня боятся или же преклоняются. Я предпочту первые два варианта, а последнее пусть держат при себе, а то я себя неловко чувствую и просто не знаю, как себя вести.
