Замовити друковану "Детектор медіа" можна, повідомивши нам свою поштову адресу на info@detector.media або 04112, Київ, вул. Ризька, 15, ГО "Детектор медіа".

Недавно в политической жизни Украины произошло показательное событие – распались одни фракции в парламенте, вместо них образовались другие. Автор намеренно не указывает названия новых и старых фракций, равно как и предполагаемые причины случившегося, потому что речь пойдет не о самом событии, а о его освещении СМИ. Вернее, даже о том, что таковое освещение весьма показательно и симптоматично для нашей журналистики.

Собственно, если говорить о том, как маневры внутри большинства подавались нашими СМИ, в том числе ТВ, то, прежде всего, стоило бы сказать, что подача была абсолютно одинаковой во всех средствах массовой информации, независимо от вида и политической ориентации. То есть, во всех случаях, выходивших за рамки информационного сообщения, мы имели дело с размышлениями и предположениями журналистов относительно того, что бы все это значило, что из этого получится и кто за всем этим стоит. Сами эти размышления, разумеется, отличались от издания к изданию, и были, понятно, разного качества и степени достоверности, но суть их все равно была одна: понять, что значат все эти перетасовки для самого читателя, было совершенно невозможно.

Конечно, можно говорить о том, что гипотезы относительно причин перестановок в законодательном органе представляют интерес для читателя. Но тут возникает главный вопрос: а что означает этот самый интерес читателя? В чем именно он состоит? И тут сразу же нужно заметить, что это интерес, скорее, эстетического порядка. Точно так же выглядит интерес читателя, скажем, спортивных комментариев. Действительно, подробности биографий игроков и тренеров, включая хитрые закулисные игры, весьма интересны потребителю конечного продукта. Эти подробности создают зримые и живые образы действующих лиц и усиливают переживания от интриги, в которой эти лица задействованы. Однако нужно понимать, что конечным продуктом, потребляемым читателем или зрителем спортивных комментариев, является зрелище. Спорт, хотя и является важной частью жизни многих наших соотечественников (вплоть до получения денежной прибыли от игры на тотализаторе), все-таки пока еще не определяет правила. этой жизни. В политике тоже есть много от спорта, но все-таки главная ее составляющая расположена не в «зрелище», а в установлении и поддержании неких правил общественной жизни, которые непосредственно касаются каждого гражданина нашей необъятной родины.

Нетрудно догадаться, что автор полагает, что политические события комментируются в Украине точно так же, как и спортивные, и что это обстоятельство наносит ущерб тому, что принято называть «становлением гражданского общества». Возникает вопрос – а что, собственно, должно было бы стать предметом комментария в нашем случае с фракционными перестановками? Конечно же, предметов тут может быть несколько, но главное, что их объединяет – что изменилось для избирателя (читателя, зрителя) после всех этих событий? Ведь если люди создают какие-то новые фракции, значит, старые их не устраивают. Почему? Предыдущие фракции что-то обещали своим избирателям – что? Что обещают новые? Ведь есть же у них какие-то программные заявления. Чем эти заявления отличаются от программ предыдущих фракций? Иначе говоря, предметом анализа должен стать продукт политики – нормы и правила, а не поведение политических субъектов.

Здесь необходимо сделать несколько важных замечаний. Знатоки политического процесса могут сказать: «Чувак, ты же понимаешь, что все эти программы не имеют никакого значения». Понимаю. Однако, что именно у нас имеет значение и определяет поведение субъектов политики, я, как избиратель, зритель и читатель, в общем-то, знать не хочу, да и не должен. По очень простой причине – я никак не могу на это повлиять. А вот на программу какой-либо партии – очень даже могу, начиная от простого участия в выборах и заканчивая звонками депутатам домой в неурочное время. Вторым обстоятельством, на которое мне могут указать в связи с фракционными перестановками, являются особенности регламента: дескать, если численность фракции становится меньше 14 человек, ее распускают, и посему мелкие фракции вынуждены объединяться, и это и есть простая и очевидная причина пертурбаций.

Все это так, однако, опять-таки, в нашем случае комментарий с точки зрения интересов читателя должен состоять, прежде всего, в постановке вопроса – кому в таком случае достаются депутатские обещания? Кто теперь «отвечает за базар»? И не нужно тут говорить, что, мол, понятное дело, что никто не отвечает. Совсем даже не понятное. Кстати, в этом моменте особенно заметна та разница, которая отделяет журналистский (разумеется, по моему скромному разумению) подход от не совсем журналистского. Разница состоит в понимании того, что же в этой истории является значимым фактом.

Если исходить из того, что фактом является только лишь появление одних фракций вместо других, то тогда, конечно, возможны комментарии такого факта на уровне «депутат Петренко пришел в желтых сандалиях потому, что у депутата Сидоренко вчера родила кошка». Если же в качестве критерия оценки факта (и выбора значимого факта среди множества других) берутся интересы читателя, то появление новых фракций вместо старых должно подаваться с точки зрения ответственности политиков. В известном смысле, фактом здесь является нарушение прав избирателей, проголосовавших за растворившихся депутатов, ибо совершенно очевидно, что избиратель голосует за обещания, а не за персону (точнее, персона оценивается как набор личных качеств, необходимых для выполнения обещаний), и потому исчезновение субъекта обещаний, фактически, равносильно самоустранению депутата от исполнения своих обязанностей. При таком понимании фактов журналистской позиции «никто ни за что не отвечает, это очевидно и потому не интересно» просто не может возникнуть. Иначе говоря, при журналистском подходе к оценке реальности новость выглядит так: «Вас опять обманули. Таким и вот таким образом». При том подходе, который доминирует у нас, новость (подающаяся обычно вместе с комментарием) выглядит так: «Смотрите, какие ловкие чуваки! Этот орудует тремя наперстками, а вот тот – в красной шапочке – четырьмя! Просто загляденье, хи-хи-хи!»

Наконец, мне могут сказать, что и западная пресса пишет о разнообразных подробностях жизни политиков, включая семейную жизнь. Все это так, только не нужно забывать о том, что некоторые тамошние партии существуют не один десяток лет и избирателю хорошо известна их политическая история и позиции по основным жизненным проблемам. В такой ситуации «спортивная» подача политической информации (все-таки достаточно редкая и присущая больше бульварной прессе) только дополняет картину, известную избирателю. В нашей стране, где политическое прошлое есть только у коммунистов, пресса должна с особенным вниманием следить за становлением партий.

Тут же возможно и такое замечание – дескать, а что такого особенного содержится в этих обещаниях и программах, и вообще там пишут полную чушь, а некоторые так вообще отделываются самыми общими словами. Так это же и есть новость! И каждая вновь обнаруженная чушь или идейная пустота либо несоответствие совершаемого заявляемому является отдельной и самостоятельной новостью. Если, конечно, исходить из интересов читателя.

Следующим, безусловно, объективным, фактором является обстоятельство, неоднократно замеченное многими наблюдателями, включая автора этих строк. Оно состоит в том, что СМИ не зависят (прежде всего, финансово) от продаж и, следовательно, от удовлетворения запросов читателя и от того, насколько они отстаивают его интересы. СМИ (точнее – общественно-политические издания) содержатся «олигархами» и служат их интересам. Поэтому деятельность журналистов определяется исключительно этими интересами. Если бы это было так, я бы даже не начинал писать эту заметку и вообще подался бы таки в управдомы. В реальности (опять-таки, в реальности моего небольшого опыта) дело обстоит несколько иначе. Действительно, украинские СМИ не зависят пока от читателя, но это не означает, что журналисты в своей профессиональной деятельности однозначно зависят от «олигархов». Лично я никогда не наблюдал ситуации, когда «олигарх» диктует журналисту, что ему писать. Интересы «олигарха» ситуативны. Они состоят в неназывании тех или иных фамилий, в «наездах» (либо воздержании от таковых) в отношении тех или иных политических фигур. Сегодня это одни фигуры, завтра другие… То есть, интересы «олигарха» находятся в плоскости того политического спорта, который, по моему скромному мнению, не имеет большого значения для читателя и, следовательно, и для профессионально ответственного журналиста.. По-настоящему важная информация, как правило, не подвергается цензуре, так как она не используется «олигархами» в своей политической игре. Действительно, заметка об идейной пустоте программы той или иной партии не вредит (в принятом у нас понимании) никому, даже критикуемой партии, поскольку ее настоящая программа «какая надо». Зато эта заметка может быть использована избирателем при принятии своих решений.

Пример с нашими многострадальными фракциями показателен в том смысле, что партии, парламент, фракции – это элементы открытой политики, по самой своей природе подразумевающие наличие неких публично предъявляемых политических позиций. Но медийный анализ произошедших с ними изменений строился, исходя из презумпции закрытой, закулисной политики, открытая ее часть даже не бралась во внимание. Это характерно для всего политического анализа и комментария в Украине. Ну а опасно это потому, что для современного человека общественное значение имеет только то, о чем пишут газеты. Все прочее имеет значение только личного опыта. Коль скоро открытые составляющие политики не анализируется, то, стало быть, их как бы и не существует. Тем самым журналисты лишают своего читателя (избирателя) того поля деятельности, на котором его поведение еще может повлиять на политическую ситуацию, предлагая взамен некий интересный им одним «спорт».

Профессия журналиста столь же ответственна, как профессия врача или учителя. И, по большому счету, каждый из нас прекрасно понимает те моменты, где он был нечестен с собой и с читателем. И потому всегда в состоянии сделать выбор независимо от места работы. Мне, к примеру, известны глубоко заангажированные «провластные» издания, публикующие материалы, которые, по большому счету, всерьез вредят их хозяевам. Все дело тут в том, что у украинских хозяев «маленький счет». И это обстоятельство делает журналиста достаточно свободным для честной и профессиональной работы. Как говорится – было бы желание…