Вы известны своим участиев в прекрасных аудиозаписях. В целом у нас с коллегами консолидированное мнение, что в общем-то вы их и делаете. А вопрос такой: есть ли с Зеленским такие интересные треки?
− Может быть. Надо у Левочкина спросить.
А Левочкин тут при чем?
− А я считаю, что это он владелец картотеки. Я раньше думал: или Левочкин или Пинчук, но похоже что Левочкин. У меня нету, я их не делаю.
Так Левочкин к вам недавно приезжал.
− Приезжал.
А вы у него спрашивали?
− Нет.
А чего?
− Если она даже у него, то он не скажет. Смысл глупые вопросы задавать.
А какие у вас сейчас вообще отношения?
− С Левочкиным?
Да.
− Ну такие: здрасте, до свидания. Корректные.
Тем не менее вы предполагаете, что у него на вас есть картотека.
− Так не на меня, а на всех. Это же не он там записывает, а СБУ записывает. Ну, просто сейчас никто не пользуется обычной там джсм.
Ну, вы то рекордсмен.
− А что мне скрывать? Я все говорю как есть. Те разговоры, которые я не хочу, чтобы кто-то слышал, я по другой связи общаюсь. Разговор один из первых был с Кернесом. Из известных. Это был 2008-2009 год. В СБУ есть аппаратура они слушают любой роуминг даже, если люди находятся за границей, но один из телефонов украинский − они его слушают всегда. Но там ничего такого особого не было.
Смешных вещей куча. Есть какой-то компромат на Зеленского?
− Нет. На него нет компромата вообще никакого. Ну, он вообще из другой оперы. На него не может быть компромата. Я уверен, что ни у кого не может быть на него компромата.
Давайте не расписываться за всех. У вас?
- Та нет вообще. Я не собираю ни на кого компромат. Скажите, я применял на кого-то компромат? Были ли в истории такие случаи? Кроме того, что вы мне приписываете, что я публикую какие-то новости.
Их просто так много, что это уже выглядит как система.
− Меня систематически целенаправленно записывали, ну это нормально. Еще начиная, ну, там при Януковиче точно записывали. Я думаю, первые записи еще были при Ющенко. Ну, когда оборудование пришло в страну, тогда и начали записывать.
Вопрос об экспериментах. Потому что мне сложно представить больший эксперимент со страной, чем выбрать человека без программы, команды и видения будущего. С какой-то разношерстной тусовкой вместо плана действий. Вот это не эксперимент?
− Может это и эксперимент, но у нас такая ситуация, что дальше хуже не будет. Мы находимся на таком дне. Вы живете просто в Киеве, вы этого не ощущаете.
Из Герцлии лучше видно?
− Да, видна вся картина. Из Киева не видно, там холмы мешают Печерские. Бывает иногда − да, со стороны лучше видно.
Вы болели за человека без плана действий.
− А с чего вы взяли, что у него нет плана действий?
Потому что нет никаких оснований предполагать, что он у него есть.
− Вы имеете ввиду подробный «план Маршалла»?
Что-нибудь менее абстрактное, чем популистское «вам будет хорошо».
− А сегодня по-другому ничего нельзя сказать. Потому что, если вы хотите конкретики, то возникают вопросы: а как вы будете это реализовывать? Где вы будете на это брать деньги? А что вы? А как?
То есть, это вопросы, на которые нет ответа.
− Это та дорога, которую ты выбираешь. То есть, если тебе скажут грабить или уничтожить еще половину населения Украины, или сделать из них бомжей и отправить в Европу. А для этого еще раз повысить тарифы и тому подобное. Ну да, над нами МВФ делает эксперимент.
Вы как часто за последние полгода говорили с Зеленским?
− Периодически.
Раз в неделю?
− Периодически. У нас нет такого.
Он звонит или вы?
− Та, когда он. Вот вчера он звонил.
А вот вы после инаугурации звоните Зеленскому, а все, «абонент недоступен», трубку не берет принципиально...
− Ну и все, я перестал звонить.
И никаких последствий?
− Вообще никаких. Ну не звонит и не звонит, значит, он так считает. Когда человек − обычный простой человек, даже Зеленский, и человек, который стал Президентом, − это разные позиции, разное положение, разные взгляды. Как оно, “место сидения определяет” че-то там. Взгляд там, угол падения, угол смотрения. Ну, что он считает нужным, что не надо брать трубку. Вы поймите, на него огромное давление: там Коломойский, адвокат Коломойского...
Охрана Коломойского, машина Коломойского...
− Везде Коломойский, да. Ну да, может стоит сделать паузу. А, и да, Коломойский еще и возвращается. Ну, вы понимаете, это все придуманная история. Я с этим уже сталкивался – мне легко. Это было в 15 году. Перед уходом с губернаторства. Помогло оно Порошенко? Смотрите когда человек, если он попадет в историю, как Петр Алексеевич, в историю внешнего PR-а, особенно внешнего общественного мнения, международного общественного мнения, захочет быть хорошим для фрау Меркель, для Обамы или кто там был вице-президентом... для Байдена... Он для всех внешних будет хорошим, а народ будет плохо жить − это все плохо закончится. Эта вся внешняя мишура должна быть не в ущерб внутренним делам.
Если станет хуже и народ вспомнит, кому он будет благодарен за президента Зеленского?
− Я не понимаю, что хуже. Хуже − это уже массовый голод.
Смотрите, есть огромный кредит доверия. Есть ожидания.
− Я привык разговаривать языком цифр. Лучше или хуже.
Гривня «навернется» еще в 3 раза, и все вспомнят, что за Зеленского мы должны быть благодарны Коломойскому.
− Что такое гривня «навернется» в 3 раза?
Люди станут еще в 3 раза хуже жить.
− Давайте в какой-то долларовый эквивалент переведем. Сегодня стартовая позиция ВВП на душу населения 250 долларов.
Станет 50.
− Ну все, значит это была… Но я себе не представляю, что так может быть.
Ответственность свою, как один из главных болельщиков, ощущаете?
− Ну конечно, да.
Вы готовы к тому, что когда станет хуже...
− Так и мне станет хуже. Все, что у меня есть, − в Украине.
У вас просто есть сильно больше, чем 50 долларов. Вам, конечно, хуже станет, но не критично.
− А в абсолютной величине какие потери будут?
Вы готовы, что все вспомнят: вот этого нового Президента нам привел Коломойский?
− Так это уже сложившийся факт в сознании масс. Это уже сложившийся факт, хотя нового Президента привел сам новый Президент. Но тем не менее, нет смысла бороться с ветряными мельницами. Если Порошенко решил, что это Коломойский, то в массовое сознание этот вирус попал, значит это инфицирование ты не уберешь. Значит − это крест и его надо нести. Но я надеюсь, что будет не 50, а по меньшей мере 500 или 1000. Но и этого реально мало, чтобы остановить эмиграцию.
Считаете, что эмиграция это основная проблема?
− 200%.
Почему?
− Потому что некому работать. Если они платят тарифы, как в Европе, какого хрена получать, как в Украине? Поэтому лучше ехать в Европу, там и доходы такие же самые.
Так и делают, кто поактивнее. Но не то чтобы все разом собрались и уехали...
− За 5 лет 15 миллионов.
Но эмиграция это вообще последствия, это не проблема.
− Правильно, это последствия бездумной политики и обнищания страны и внутренних этих реформ.
Вот что, по вашему мнению, ключевая проблема в Украине сейчас? Из любой области, но главная.
− Экономические проблемы.
Почему?
− Уровень жизни, экономические проблемы.
Это следствие. Причина. В чем причина?
− Причина сегодняшних экономических проблем? Ну, если мы возьмем ретроспективу на 27 лет назад, то там есть поэтапно, что происходило. Ну, я не знаю, страна может потребует такой перезагрузки как в 1917. И такое тоже возможно, я допускаю. То есть в той системе собственности и распределения матблаг страна может не выжить. Всеобщая национализация и по новой все.
То есть вы и к этому готовы?
− Ну, это может быть один из вариантов. Ну, как игра в монополию.
Ну да, передел.
− Не передел, а передел в пользу государства. Да, при чем это может быть не экспроприация, а именно национализация.
Всех?
- Да, такое случается.
Каждый раз, когда мы проводим какие-то параллели, оказывается, что у сына Авакова просто норм рыночная спекуляция, даже не спекуляция, а бизнес, а сына Гладковского [надо садить]... Хотя между этими историями очень много общего.
- Аваков при этом не шел в Президенты.
Да он как бы министр внутренних дел...
- Он не шел в президенты. Порошенко шел в Президенты.
Да какая разница! Сесть должен и тот и другой.
- Аваков должен сесть? За что?
Сын Авакова, точно так же, как и сын Гладковского.
− С какой стати? Сын Авакова кому-то откаты давал? Или он кого-то покупал? Или говорил, что папе надо долю занести? Я считаю, что это самый удачный и профессиональный министр за все последние 5 лет.
Аваков?
− Да. И наименее скандальный. Вообще не скандальный. И который сделал реформу, которая наиболее худо-бедно работает. Ну, полиция у нас появилась, патрульная полиция.
По такой логике у нас и суды отреформировали.
− Так то ж Филатов с Порошенко отреформировали. Вам же не нравятся последние решения суда. Значит так отреформировали.
Я и реформой МВД, которая не сводится к патрульной полиции, тоже не очень доволен.
− А что у нас плохо в МВД?
А что хорошего?
− Паспорта выдают, айди выдают, очередей нет.
МВД там еще и по преступлениям должны немного расследовать...
- У нас раскрываемость очень высокая уличной преступности. Всех криминальных дел, я считаю, одна из самых высоких. Сопоставимо с европейскими раскрытиями.
Аваков на своем месте? Он по вашему мнению должен остаться или у него должна быть другая должность?
− Я считаю должен остаться.
Должен остаться в качестве кого?
− Я не знаю, он какой-то стабилизирующий фактор. Все, что в стране ни происходило он, как фундамент какой-то.
Премьер-министр?
− Не знаю. Премьер-министр, надо у него спросить захочет ли он пойти. Ну, не знаю по уровню образования, не знаю, думаю он подготовлен к этому. Мой взгляд из-за границы за последние 2 года. Мы же с ним ( с Аваковым − ред) прошли историю 14-15 года. Особенно 14. А то, что я видел на протяжении 2015-2018 − я считаю, что он фактор стабильности в стране.
Аваков − молодец. Кто еще молодец?
− Никто. Ну, из нынешнего Кабмина никто вообще. Я их всех не знаю, но ни Минздрав, ни Минюст, ну, хотя Минюст есть правильные вещи, но в целом – нет, минус.
А какие правильные вещи в Минюсте? Чтобы я просто понимал, что из Герцлии видно хорошего в стране.
− В Минюсте были полезные вещи, я слышал от нотариусов, ну, а так в целом − нет.
Серьезно, кроме Авакова, ничего светлого нет что ли?
− Нет, у нас самое светлое − это Министерство инфраструктуры: «гиперлуп» и дороги, вообще шикарно. Но я не беру соцполитику и там прочее. Я не сильно разбираюсь, не хочу никого обижать, но по здравоохранению ужас.
Я просто предположу, что вы не особо-то сталкиваетесь с украинским здравоохранением.
− Да, я, в принципе, не находясь там, не сталкиваюсь.
Все таки есть гипотеза, что из Герцлии не очень-то и видно медреформу.
− Скорее, не очень видно. Я сужу по количеству скандалов. По высказыванием политиков и не политиков.
Руководство «Нафтогаза» государственники?
− Вот, кстати говоря, это я считаю хороший резерв. Коболев, Витренко – хороший резерв кадровый. Они уже переросли, они уже могут идти наверх. Там хорошие ребята сидят.
А куда пойдет Богдан (Андрей Богдан, адвокат Игоря Коломойского - ред.)?
− Не знаю, куда Зеленский пригласит. А может вообще никуда.
Ну ладно, в свежем интервью было, что Богдан это мой, в смысле, ваш адвокат. Вы с ним не обсуждаете, куда он может пойти?
− Вы же передергиваете. Я сказал, что в том числе он не мой адвокат. Я у него (у Богдана − ред.) один из важных клиентов. И я, кстати, с ним созванивался и расскажу секрет. Я говорю, что может неплохо приехать и посмотреть: дела запущены, все ждем, пока вы закончите с этими выборами. Да, что многие вопросы приостановились. Я же говорю, что, если ты куда-то пойдешь на работу, то по закону сразу теряется лицензия адвоката, приостанавливается. Кто будет вместо?
А вот давайте представим, что Богдан получает какую-то серьезную должность.
− Становится Ложкиным...
Допустим.
− Руководителем АП (Администрации Президента − ред.).
Обращались бы вы к нему по решению каких-то вопросов?
− Ну, у меня к вам вопрос: как вы себе это представляете? Не потому, что я не понимаю, о чем речь, что это значит. По законным или незаконным?.. Для того, чтобы что-то ускорить или преодолеть бюрократию, или неправомерное решение? Преследовать кого-то...
Пунктов много. По какому из этих пунктов - да? Ускорить ладно, притормозить в основном всех волнует.
− Ну, скажем так, я бы попросил у него, скажем так, если бы обращался, содействия в том, чтобы ускорить какие-то вещи, которые наталкиваются на бюрократию и проволочки какие-то. Чтобы он подсказал механизм, как правильно в системе координат, в которой он (Андрей Богдан − ред) находился бы, получив какую-то должность, как бы в этой системе координат сориентироваться, чтобы ускорить какие-то процессы. Заумно, да?
Очень комплиментарно, вежливо и мягко. Вариантов всегда больше. А то, что вы предлагаете − это звучит, как “давайте мы поверим, что Игорь Коломойский, имея своих людей в органах госвласти, если и будет к ним обращаться, то только с хорошими просьбами”.
− Я вообще не собираюсь к ним обращаться. У меня нет к ним никакого интереса. Ради чего я, Коломойский, должен вообще к ним обращаться? С какой целью? Если я не обращался... Вы считаете, нельзя было обратится к Кучме? Или нельзя было обратится к тому же Порошенко? Что нельзя было с ним о чем-то договориться?
Ну, не договорились же.
− Можно было. Они были бы рады и счастливы. Когда пришел этот Порошенко, всем было сказано: «живем по-новому», «жити по-новому». Вот я горжусь, что я ему ни одной копейки не дал, єтому Порошенко. Несмотря на то, что я чувствовал, что он этого хотел.
Звонили уже депутаты? Из кого партию будут собирать?
− Какую партию?
«Слуга народа».
− Ну, у них там есть руководство, там Баканов, там Трофимов - из тех, что я слышал, кого я знаю. А кого они там насобирают... Я им предложил праймериз делать.
И, что, согласились?
− Не знаю, я им дал предложения. Они сами пусть решают.
Они там люди, которые никогда это не делали, сейчас сами будут решать?
− Сделайте открытый праймериз с квотированием по областям. Чтобы в каждой области прошли праймериз, чтобы там люди проголосовали в открытом праймериз. Кого они хотят видеть, там результат сразу же, и они станут депутатами. Потому что, раз на праймериз за них выдвинули, значит, за них проголосуют.
Ок, к вам желающие попасть в новую партию звонят уже? Не Баканову же они будут звонить.
− Мне задают вопрос. Вот Яценко мне звонил, Антон. Да, и спрашивает: «А можно мне побыть новым лицом? Я пластическую операцию сделаю». Я ему говорю, смотри, такого наговорили, что будет, как с люстрацией. Я говорю у вас раньше было 16 января, а теперь − вы старые лица. Не годится надо что-то придумать.
Кто еще, кроме Яценко звонил?
− Все так периодически. Всех же волнует будущее.
А конкретнее?
− Ну, из «Відродження», ну, минимум половина состава позвонило.
Из «Відродження», это как раз понятно...
− Нет, из БПП нет. От Тимошенко никто не звонил. Не, от посторонних никого. Из «Відродження». Из «Укропа» даже никто не звонил. Шевченко спрашивал, какая будет система выборов.
Этот тот, который «Буковель» (Александр Шевченко, народный депутат, один из собственников горнолыжного курорта «Буковель» - ред.)?
− Ну да. Кандидат в Президенты.
А Тимошенко не звонила?
− Нет.
Чего?
− Ну, я думаю, она расстроена там.
Много денег в Тимошенко вкладывали?
− Я вообще не вкладывал ничего. Ну, вы же знаете, что я не могу вкладывать. Если оно где-то просочилось бы...
Хорошо, спрошу не так, много ваших денег через кого-то в итоге попало?
- Не могу, потому, что это Английский суд – они судят по сути, а не по форме. Я еще раз говорю, если выяснится, когда… я могу быть заложником? Вот я решил бы через кого-то давать деньги свои. Через там 10-ые (руки − ред.), я буду заложником у этих людей. Потому, что они потом... Мы с ними разругаемся по бизнесу, а они пойдут напишут, что у него был приказ суда, а он, негодяй, нарушал приказ суда. И твое кредибилити по судебному процессу будет разрушено. Никто этим не будет заниматься. Слушайте, у Тимошенко там очередь стояла за деньги.
А кто основной донор у Тимошенко был?
− Не знаю.
Очередь же стояла, кто возглавлял очередь?
− Там много людей…
Вы же с ней об этом говорили?
− Нет. О том, что у нее очередь стоит?
Она к вам обращалась за помощью?
− Она (Тимошенко − ред) обращалась, но она знала, что мы не можем. Мы сразу сказали, что мы не можем, потому что Петя постарался, чтобы мы никому ниче не дали. Кстати, это тоже был мотив. Суд о национализации, потом подать от их имени в суд freezing order (решение об аресте активов - ред.). Там же целая грязная история была, которая вскрылась на процессе. Как это все происходило. Вы же знаете, что судья написал на процессе? Если бы они сказали правду, не подтасовали документы, им никогда бы не дали freezing order.
Еще один мотив?
− Еще один мотив лишить нас маневренности с точки зрения финансовых средств. Меня и Боголюбова. Чтобы мы никому не могли...
Денег дать.
Есть ли основания ожидать какого-то... не знаю, как правильно назвать... изменения баланса между олигархами?
− Нет. Ну, у нас нет. Ну, смотрите, я могу подыгрывать вам в игре про олигархов, но я не считаю себя олигархом.
А вот это интересно. А кого тогда?
− До последнего времени был Ахметов, ну, Порошенко - это классический. Вообще самый №1 олигарх − это Порошенко. Он не опирался на власть, он сам стал властью. Ну, Ахметов, да, его бизнес основан на общении с государством. На регулируемых тарифах. У него есть вся классика: телевидение, депутатская группа, партия и тому подобное. Но самое главное − это исполнительная власть.
Вы говорите, что не считаете себя олигархом, тогда чего вам не хватает из этих пунктов, по вашему мнению?
− Ну, отношения с властью. Мне она не нужна, потому что у меня нет бизнеса, связанного с властью.
То есть вы «принципиально не шахтер»?
− У меня есть такие возможности, но я этим не пользуюсь. То есть я не использую медиаресурс для достижения своих целей. И никогда не использовал.
Правда?
− Приведите пример обратного.
Данилюк, к примеру...
− Мы с ним не пересекались нигде, кроме того, что он болтал, что ни попадя.
Да, и после этого «что ни попадя» выходили материалы про него усиленно.
− Ну, материалы...
Про его оффшорные дела, (программа “Гроші” на «1+1» обвинила Данилюка в недостоверном декларировании и уклонении от уплаты налогов − ред).
− Я имею отношение к его офшорным делам?
Дело не в этом. Вы говорите о том, что не используете медиаресурс в каких-то бизнес-политических делах...
− Так мне Данилюк чем мешал? Он ходил подгавкивал, но он не первая скрипка. Я же понимаю, кто бенефициар, кто дирижер хора там был. Порошенко, там была Гонтарева. Он там какое отношение имел? Я, кстати, хотел сказать, что он принимал достаточно конструктивные, ну старался занимать более-менее конструктивную позицию с точки зрения национализации, потому что он (Данилюк − ред.) понимал, что все полетит к нему.
А когда он публично заявлял о том, что Луценко ничего не делает в плане расследования по «Привату» (21 декабря 2017 года на брифинге Данилюк потребовал отставки Генпрокурора из-за саботажа дел по «ПриватБанку» − ред)?
− Он (Данилюк − ред) не правоохранитель, он специалист по финансам. Министр финансов.
Правильно, но он настаивал публично.
− Так пусть пойдет в прокуратуру заменит Луценко и расскажет, что там делать, что не делать. Ну, не может Министр финансов давать оценки работе прокуратуры или не работе прокуратуры. Он министр финансов, который должен был согласиться с правительством на предложение Нацбанка.
Ладно, упустим Данилюка. По моему, самый показательный момент был с Ляшко.
− Эмоциональный всплеск.
Был звонок, записан разговор с Александром Ткаченко. Контекст был примерно ясен: «Мочить!», «Ну ок, да, я понял» (ответ Александра Ткаченко, генерального директора «1+1» − ред). И после этого был шквал материалов.
- А перед этим Ляшко обвинил меня в мародерстве. Это было некорректное обращение, не связано с политикой, это было чисто человечески...
И потом была очень человеческая реакция: он привез камаз навоза под офис 1+1. Было такое?
− Я не знаю, я не сижу в этом офисе. Я считаю, что Ляшко тогда поступил некорректно, публично сказал, что я занимался мародерством. Это было в 14 году, ну все тогда были на взводе. Там я позвонил (Александру Ткаченко − ред.) и сказал: нельзя ли как-то ответочку прислать. Ну, это уже я перевожу на культурный французский.
Вопрос в том, что сколько таких звонков в ответочку было?
− Минуту, не было никаких политцелей, не было бизнеса, я не заработал с этого ни одной копейки. Это просто была сатисфакция. Может, это было неправильно, но это был единичный случай.
А в сторону Порошенко не было такого? Просто вы обиделись на Порошенко, и «плюсы» сделали Зеленского Президентом. Говорить после этого, что медиаактив не используется, − несколько преуменьшать роль медиаактивов.
− Я считаю, что это вообще первая власть, а не 4-я. Но Зеленского сделал не «1+1». Вы стоите на первом месте. Ваша передача (расследование программы «Наші гроші з Денисом Бігусом» про схемы сына заместителя Секретаря СНБО Олега Гладковского − Игоря на контрабанде деталей из России для «оборонки» − ред.) сделала его быстрее. Вы нанесли ему (Порошенко - ред.) смертельный удар.
Я смотрел социологию – нет.
− Зеленский набрал 73%, сколько (из этого - ред.) набрал он и сколько «против Порошенко»? Сколько его законные и сколько не хотят Порошенко?
Есть момент. Порошенко толпа народу не хочет и не хотела. И не хотела последние годы (а не только после расследования по облоронке - ред.).
− Именно. Толпа народа не хотела Порошенко и таких, как Порошенко, из одной колоды.
Последние несколько лет «плюсы» валили Порошенко.
− «Плюсы» не валили Порошенко, они просто показывали правду. То, что показываете вы, правду, то, что показывают все остальные. Правду, правду не скроешь.
На «1+1» есть стоп-лист?
− Что такое стоп-лист?
Список людей, которых не трогают.
− Нет, нет!
Правда?
− Нет, я очень уважительно отношусь к коллективу «плюсов». Разве их можно сравнить с другими телеканалами, которые облизывали Порошенко?
Сейчас плюсы будут облизывать Зеленского.
− Не, не будут. Я уверен, что не будут. Хотите пари?
Обсуждаем. Вы говорите, что медиа это не 4-я власть, а даже первая, и вы не олигарх. Тогда зачем вам медиа?
− Я вот чувствую, что если вообще все распродать, то надо оставить только медиа.
Зачем? Влиять на массы?
− Ну, не влиять на массы. Но это залог борьбы за справедливость.
За чью справедливость?
− За всеобщую.
То есть вы боретесь за всеобщую справедливость?
− Ну, да, где-то мы все идеалисты. Ну, не за свои материальные интересы точно. Ну, показывать правду - это борьба за справедливость
Смотря какую правду показывать, у каждого она же своя.
− Ну да, мы все стремимся к объективности.
По этой логике ТК «Прямой» тоже борется за справедливость, только для Порошенко.
− Перестаньте, это не справедливость. Мы же слышали эти разговоры, там не только мои разговоры выкладывали. Вот когда он с этим самым Цеголкой (Святослав Цеголко, пресс-секретарь Петра Порошенко − ред.) рассказывал, как его там показывают. Как в Луганске или куда он там поехал, что его не с того ракурса и не тот ботинок показали.
Все частные медиа «топят», если и за справедливость, то так, как ее видят владельцы.
− Нет, я не согласен. Порошенко допустим. Его отношения с медиа − это отношение, как показывают его любимого или не показывают. Отношения мои с медиа − та или иная сторона правды или неправды. Но никогда ради того, чтобы показали меня или не меня, или как-то подняли мой имидж, или показали, что я фонд какой-то на Донбассе… Я никогда не обращался на «1+1» ради себя самого.
Возможен ли сюжет или материал в формате «Сенсаций», «Грошей», «ТСН» об Авакове?
− Мы делали. И про Луценко делали. Всегда давали другую точку зрения.
Я сейчас не о реалити про полицию, которое на «2+2» выходило.
− Я считаю, что Авакову от «плюсов» доставалось всегда больше всех, потому что все, что случается, это полиция.
Мы не про патрулей сейчас говорим, а про Авакова.
- Ну, он не публичная фактически фигура, что он такого сделал? Аваков − он министр, но он не является публичной фигурой, с точки зрения продуцирования сенсаций, не ньюз-мейкер.
Даже в определении его должности сказано, что это политическая должность. Политик не является публичным человеком?
− Он не является с телевизионной точки зрения интересным персонажем. С точки зрения ньюз-мейкерства, то есть он не продуцирует новости, продуцируют новости его подчиненные. Каждый день кучу передач можно сделать на основе преступники там и т. п. Всегда что-то происходит, а «плюсы» на этом специализируются. Еще американцы на это поставили. Про нагнетание, вот эта желтизна: там убили, там зарезали. Там же везде полиция будет присутствовать.
Почему на «1+1» никогда не было сюжетов, допустим, о Хомутыннике (Виталий Хомутынник, нардеп, бизнес-партнер Коломойского − ред.)?
- Да были, Хомутынник дулся еще на меня.
Не то, чтобы я мониторил плюсы, но многие годы, годы и годы, разворот журнала Хомутыннику посвящали − да, расследования – нет.
− Да были про него. Просто бывает, что нечего показывать. Но 100% было. Я не знаю, что было, но знаю то, что он на меня дулся, что он крышевал то ли Насирова, то ли Белоуса.
Дар'я Степанова, Bihus.info
