В программе «Интервью с кандидатом в президенты про главное», которая выходит в рамках предвыборной агитации, вчера, 22 марта, выступили Владимир Зеленский и его жена. Елена Зеленская пообещала писать или редактировать президентские речи – если ее мужа изберут – и посетовала, что не может редактировать речь мужа в прямом эфире, сразу по ходу выступления. Действительно, редактор Зеленскому не помешал бы. «Детектор медиа» приводит практически дословную расшифровку интервью лидера президентской гонки.

Вадим Карпьяк: Вы уже почти три месяца – полноправный участник украинской политики. Как вы себя чувствуете внутри украинской политики?

Владимир Зеленский: Если бы я знал, что будет так… (смеётся). Я все равно бы сделал этот выбор. Правду говорят, что, как только начинаешь заниматься политикой, те люди, которые были в близком круге (простите, что начинаю не с позитива), во втором круге, приятели, - проявляют себя с другой стороны. И действительно, некоторые люди, которые были приятными… я просто стал спокоен к ним. Не хочу никого обижать. А те люди, от которых никогда не ждал поддержки, вдруг оказались крепким плечом, здравым умом, подсказчиком. Стал гораздо ближе к семье.

Карпьяк: Правда?

Зеленский: Да. Дело не в чувствах. Естественно, я люблю свою семью и всегда любил. Но дорожу сейчас каждым моментом, каждым днем, каждой встречей с моей любимой семьей. Никогда не думал, что это так дорого, так важно. Я откровенно говорю, что то, что это мои самые близкие люди, я понял благодаря политической гонке. Вот эти глотки воздуха – я ими очень дорожу. Так что в каком-то смысле политике я признателен: расставила все точки над i.

Елена Фроляк: Раз вы заговорили про семью, я спрошу у вашей супруги. Вы сразу поддержали решение мужа баллотироваться? И вообще, вы помните тот момент, когда он вам сказал об этом, и какая была ваша первая реакция?

Елена Зеленская: Я сейчас пытаюсь вспомнить, кто первым написал в соцсетях: «Нам бы такого человека в президенты». Я бы хотела этого человека найти, который зародил эту идею, - потому что это все откуда-то извне пришло, какие-то люди этот месседж постоянно бросали, спрашивали: «Не хотите ли попробовать?» Когда тебе об этом долго говорят, года три, наверное, - конечно, кому-то приходит в голову эту идею реализовать. Я была откровенно, агрессивно против начала этого проекта. Потому что это очень тяжелый проект – даже не проект, другое направление в жизни. Но меня, наверное, пытались беречь. И самые ранние планы, когда все это обсуждалось с коллегами, близкими соратниками –  не могу сказать, что от меня это скрывали, но оберегали меня от лишней информации, чтобы я раньше времени не нервничала. Я успела привыкнуть к этой мысли, и когда мне объявили, что, наверное, мы попробуем, я была уже готова смириться с тем, что придется немножко поменять свою жизнь, жизнь семьи на какой-то период. Опять же: если такой целеустремленный человек как Владимир себе что-то придумал, сопротивляться сложно и бесполезно. Я могу препятствия какие-то создавать, портить настроение, не поддерживать – но это не конструктивно. Поэтому в тот момент, когда я поняла, что решение принято и дорога выбрана, я стараюсь держать себя в руках, успокаивать, консолидировать все позитивные флюиды в одну точку, чтобы негатив немножко снимать. Мне кажется, пока получается.

Зеленский: Ты молодец. Спасибо.

Зеленская: Да? Тебе тоже спасибо.

Фроляк: Елена, у вас есть все шансы стать первой леди. Не поверю, что вы об этом не думали.

Зеленский: Даже если я проиграю? (Все смеются.)

Фроляк: Я сказала «есть шансы», учитывая нынешнюю социологию. Не поверю, что вы не думали об этом, хотя и понимаю, что эти мысли не занимают основную часть вашей жизни. Есть множество влиятельных первых леди, некоторые из них даже «сделали» своих мужей – например, Хилари Клинтон говорила, что без нее не был бы Клинтон (президентом – прим ред). Есть Мишель Обама, как бы мы ни относились к Горбачеву – его жена Раиса, и так далее. Какой вы себя представляете первой леди?

Зеленская: Очень сложный для меня вопрос. У нас есть еще немного времени для того, чтобы осознать, я первая леди или нет. Я пока взяла тайм-аут, чтобы об этом не думать. Я понимаю, что это сложная роль, я могу сейчас погрузиться в поток информации, который должна изучить, понять, впитать, для того чтобы быть достойным человеком рядом. Но мне кажется, что не обязательно первая леди должна брать на себя какую-то главную роль в этой ситуации. Мне кажется, этот тандем должен повторять то, что происходит в семье на самом деле. У нас в семье есть лидер, я помогаю ему и поддерживаю его как могу, но, мне кажется, перетягивать одеяло на себя было бы абсолютно неправильно.

Зеленский: Почему?

Зеленская: Не хочется. Когда кто-то берет ответственность на себя – это очень удобно, это здорово, и не надо сильно нервничать. Я пока стараюсь об этом не думать. Во-первых, не люблю загадывать, а во-вторых, вопросы надо решать по мере их поступления.

Карпьяк: Владимир упоминал, что вы - один из сценаристов «Квартала». Вы будете писать речи президента? Или хотя бы их редактировать?

Зеленская: Конечно. Жалко, что нельзя во время выступления сразу редактировать. (Все смеются.)

Зеленский: Что ты такое сказала? Что ты такое говоришь?

Фроляк: Владимир, когда я впервые услышала, что вы собираетесь баллотироваться, моя первая мысль была такая: «А ему не страшно?» Вам не страшно брать на себя ответственность за многомиллионную страну? 

Зеленский: Отвечая на ваш вопрос и продолжая мысль, которую сказала моя супруга. В 2014 году была страшная трагедия, мы все были опечалены, помогали как могли. Но был какой-то эмоциональный подъем в обществе, ощущение, что коррупция, старая власть ушла в никуда и впереди нас ждёт, простите за такую фразу, светлое будущее. Мы все надеялись на это. Есть два пути помогать: либо ты идёшь в политику и что-то пытаешься менять. Меня тогда позвал к себе в гости на Банковую президент и сказал: «Давайте к нам в список». Я сказал: «Нет, спасибо, я на своем месте буду это делать».

Создался проект «Слуга народа», в котором мы нарисовали все свои мечты, и было ощущение, что все, что мы нарисовали, придумали – такая у нас и будет страна. Пусть для нас это будет эмоциональным подъемом, а для политиков, может быть, простите нас, мы не такие опытные профессионалы, – дорожной картой. Но, к сожалению, как бы это банально ни звучало, политическая элита смотрела на этот сериал, аплодировала, кто-то даже пускал слезу, но одной рукой они переключали каналы в поисках «Слуги народа», а другой продолжали делать те схемы, которые мы все с вами прекрасно знаем.

Вот это ощущение… Или жизнь, которую ты себе нарисовал, длится 24 минуты в день – это длина серии «Слуги народа», или ты можешь что-то сделать, попытаться, по крайней мере.

Карпьяк: Квартальный юмор в отношении президента Зеленского – это домашний, мягкий юмор будет. А вот жестче кто вас на украинской сцене может [высмеять]?

Зеленская: Я могу прокомментировать это. Были пародии на Владимира в «Лиге смеха» как на ведущего, человека, актера. И я думаю, они не остановятся, когда будет возможность протроллить его как политика. Потому что это никогда не запрещалось, наоборот, это же здорово.

Зеленский: Наоборот, поощрялось.

Зеленская: И я думаю, будут достаточно интересные пародии. Я согласна, что «Квартал», наверное, не сможет забыть, все что с нами было.

Зеленский: Все, что было хорошее. (Смеется.)

Зеленская: Наверное, это будет более комплиментарно звучать, чем хотелось бы – но есть же другие. «Лига смеха» ни перед чем не останавливается.

Зеленский: «Лига смеха» - триста команд, они молодые, дерзкие. Мы тоже, когда начинали, были в их возрастной категории, были дерзкими, ничего не боялись. Я помню наш первый монолог, который группа супруги моей писала, - монолог, где я пародировал Ющенко сразу после Оранжевой революции. Я выходил на сцену с велосипедом и говорил: «Вот, приобрел «Украину». В зале все смеялись, но я помню, что нашлись люди, которые кричали, что это «ганьба». Было пару человек – и это нормально.

Карпьяк: То есть вы готовы к крикам «позор»?

Зеленский: К крикам нет, а к шуткам – да. Вообще не хотелось бы заслуживать своими поступками такие крики. Они конечно же будут, потому что они уже сейчас есть в интернет-сообществах разных. Боты, не боты – неважно: у людей разные мнения, пожалуйста. Я считаю, что критика по делу – это хорошо, критика юмористическая – это высший пилотаж, и это правильно. То, что вытворяют представители английского юмора со своими политиками, с королевой – я бы себе никогда не позволил в Украине шутить про королеву так, как шутят о ней в Англии. Это очень жёстко.

Карпьяк: Но многие считают, что ваши шутки про Украину на грани фола.

Зеленская: Они не видели английский юмор.

Зеленский: Это не совсем корректно. Мы не шутим про Украину – мы всегда шутили про власть в Украине.

Карпьяк: Хорошо. Хочется поговорить и про вашу программу. Прекрасная программа, хочется жить в этой стране.

Зеленский: Да? Спасибо большое. You are welcome.

Карпьяк: Это страна мечты. И есть подозрение, что за пять лет реализовать эту программу просто невозможно – а вы в программе декларируете, что вы только на пять лет и на один срок. Поэтому, пожалуйста, обозначьте приоритеты: что из этой программы вы считаете самым важным?

Зеленский: Почему пять лет? Я хочу этим показать и доказать, что президент в нашей стране – а мы верим, очень верим в то, что вот сегодня эта точка, и отсюда дальше только вверх: политически, экономически, с точки зрения безопасности, во всех сферах и отраслях. Много вопросов перечисленных действительно в стране мечты, действительно в той стране, где не просто я хочу жить, - я хочу, чтобы в ней жили и дети, и внуки. Конечно, это их выбор, мы все люди либеральные, но надо сделать почву для таких, как они, максимальную. Чтобы вместе со мной почистить эту старую власть, и после пришла действительно нормальная команда. Первое, что хочется сделать?

Вчера написал мне письмо человек. Он живет в Северной Ирландии и руководит крупнейшей компанией, которая контролирует 61% электроэнергетики страны (Северная Ирландия - это часть Великобритании, – прим. ред.). Родился он в Ивано-Франковске, учился в США, потом работал в США и Казахстане. И вот в 2014 году, по-моему, рекрутинговая компания «Хадсон», проводила конкурс на руководителя «Укрэнерго». И этот человек, такой же воодушевленный, как я,  приезжает сюда, побеждает в этом конкурсе, думает: «Ну я-то, меня везде ценят»… Значит, заводят на него уголовные дела разные правоохранительные органы, сбор информации, в СМИ, особенно в интернете, поднимаются его связи со всеми, которых мы знаем, олигархами. Уголовное дело уже два года лежит в суде, там много на него чего завели. И приходят к нему люди, говорят: «Послушай, дорогой, ты либо езжай отсюда – либо будешь здесь сидеть». Он уехал и сейчас опять руководит той компанией. Вопрос такой: я должен сейчас представить кого-то из тех старых людей, или у нас есть шанс вот таким людям просто дать его?

У нас больше 300 тысяч чиновников сейчас. Неужели из вторых и третьих звеньев, посмотрев их досье – у меня просто нет пока доступа к этому, нет полномочий – неужели вы считаете, что мы не наберем из них профессиональных людей, делая реальную комиссию? В которой есть представители общества, опытные политические деятели – с чистой судьбой и большим опытом, и международные эксперты? Таких людей полно.

Карпьяк: Хорошо. Я услышал основные направления программы – антикоррупционная, судебная…

Зеленский: Побороть коррупцию. Направлений несколько. Есть направления политические, экономические и дипломатические. Дипломатическое №1 – надо остановить войну. Есть те вещи, о которых все давно говорят и обещают. Надо побороть коррупцию - №1, надо дать полную независимость антикоррупционным органам, НАБУ, НАЗК, антикоррупционный суд – все должно заработать. В конце концов, за 28 лет – пусть это назовут популистическим [заявлением], но, тем не менее, в таком формате никто не предлагал, я не слышал и в программах кандидатов других не читал – это то, что нужно быстро делать: снять неприкосновенность с президента, депутатов и судей, и все это должно быть в одном законе. Потому что Верховная Рада может пойти на снятие неприкосновенности с президента, а снятие своей неприкосновенности они могут заблокировать.

Карпьяк: Так не получится.

Зеленский: Почему?

Карпьяк: Потому что неприкосновенность депутатов и президента записана в Конституции. И, чтобы изменить Конституцию, нужно 300 голосов. Неприкосновенность судей - это немного другое.

Зеленский: Я вам скажу так: наши правовые эксперты, юристы, уже готовят этот законопроект. Посмотрим. Дальше. Важные вещи: заработает страна, когда заработает экономика. Экономика - это просто деньги. Нужно просто открыть людям возможность инвестировать. Это перезапуск судебной системы. Все боятся сюда инвестировать капиталы, потому что больше никому не верят. Не верят судам, не верят гаранту. Первые вещи, которые мы предлагаем в программе, – это нулевая декларация, налоговая амнистия. Мы жили в такой стране, все защищали деньги как могли. Поэтому в программе за определённый процент – мы предлагаем 5%, но, может быть, для большого бизнеса этот процент можно увеличить, нужно с ними вести диалог, - налоговую амнистию. С завтрашнего дня, ребята, живем по-другому. Давайте обнулимся, давайте получим деньги в страну.

Фроляк: Владимир, это прекрасные инициативы. Страховая медицина, нулевая декларация, свободный рынок земли, вернуть деньги украинцев, работающих за границей… Мне особенно нравится пункт о том, что все должны платить налоги. Как вы конкретно собираетесь заставить всех украинцев платить налоги?

Зеленский: Если новая власть показывает всем с первого дня: смотрите, мы работаем по-честному. Это очень важно – нулевая декларация. Почистились. Это же на самом деле – чистилище: все мы простили друг другу. И с этого момента, если ты не платишь, ты садишься в тюрьму.

Фроляк: Вы выходите в эфир и объявляете это?

Зеленский: Да, да. «Мы живем в правовом государстве, и вы сядете в тюрьму, если не будете платить налоги». Так и заявить. Но народ должен поверить. И вы должны убеждать людей, показывать, что вы хотите что-то сделать. А как по-другому? Вы считаете, что наши люди не способны платить налоги? Вы знаете, нам часто говорят, что мы не заставим наших людей убирать, извините, какашки за собаками, ездить по правилам, не садиться пьяными за руль, у нас такая ментальность, и нам надо как Моисей сорок лет водить… Это все вранье. Потому что проблема не в ментальности. Проблема в том, что вся наша власть, начиная с президента, себе позволяет то же самое. Народ смотрит и понимает: если им можно, то и нам тогда можно. Когда наши люди приезжают за рубеж, кто из нас не паркуется, не убирает за собакой, не платит налоги, если работает официально? Почему? Посадят. Оштрафуют. Выгонят из страны. Поэтому дело в примере. Как бы просто это ни звучало, но рыба гниет с головы. Показывай все своим примером, своими шагами. Те законы, о которых мы говорили, если Верховная Рада не будет принимать, мы публично будем [обсуждать]. Нам еще рассказывали, что 150 миллионов долларов стоит политическая гонка. Теперь мы увидели, сколько она стоит реально. И если мы ее выиграем, это пример всем. Какая у нас команда? Мы же все не из политики, мы все – телевизионщики, креативщики, продюсеры. А как же мы тогда выиграем политическую гонку? А вот так. Это разве не пример того, как вы без опыта, без команды… Мне вот интересен ответ на такой вопрос. Это пример.

Фроляк: Если вы станете президентом, то станете президентом воюющей страны. Какой у вас план окончания войны и возвращения Донбасса?

Зеленский: Донбасса и Крыма.

Фроляк: Мы хотели разделить вопросы.

Зеленский: Самая сложная сегодня история – это война внутренняя, война с коррупцией – о ней мы поговорили. И война внешняя. Я вам говорю свой взгляд и тех людей, которые рядом со мной. Я не вижу другого пути, как дипломатическое решение этого вопроса. На кону жизни людей, и это самое дорогое, что у нас есть. Вообще-то, это наша самая большая ценность – люди. Они не должны ни умирать, ни уезжать, и для этого нужно делать все возможное. Все, что у нас есть – это Минские договоренности, которые не работают. Встречаясь с экспертами ты понимаешь, что нужно расширять этот стол, нужно включать туда представителей США и Великобритании, может быть, делать новый формат этого Минского стола – но, в любом случае, только дипломатическим путем [это все решать].

Нужны переговоры с Россией. Я считаю, что они должны быть при свидетелях, представителях США и ЕС – это лучший формат. Я не знаю, конечно, как это сработает. И не могу взять на себя обещание, что завтра [это закончится]. Но прекращение огня и план Уолкера, -  мы с господином Куртом Уолкером встречались и говорили, - я думаю, что это все возможно. Договориться, мы понимаем с кем, с Россией, чтобы на линию разграничения ввести миротворцев, а потом они переходят в малые города и села, а затем уже в Донецк и Луганск. Но вместе с этим, как мне кажется, есть два важных пути, когда война – изнутри. Которые бы я сделал.

Первый путь: я считаю, что нам надо начать серьезную информационную войну и победить в ней. Это возможно, потому что это без жертв. Я предложил американским коллегам, считаю, что это правильно, а они поддерживают такую инициативу. Первое. Люди, которые живут на оккупированной территории, должны вернуться в поле понимания, что они украинцы. Для этого нужно сделать мощный международный русскоязычный канал, который вещал бы на территорию Крыма, Донецка и Луганска, Европы, США и Израиля, который показывал бы, прагматично и правильно, реальные новости, реальную жизнь в Украине, что у нас происходит. Мы бы говорили: ребята, вас обманули, что у вас забирают язык и так далее. Мы же понимаем, что язык не был реальной причиной эскалации России. Естественно. Но единственное, на чем вас поймали – это на том, что у вас хотят забрать этот русский язык. Я бы целенаправленно это делал.

Я считаю, что мы должны платить им пенсии. Понятно, что они приезжают на территорию Украины, получают, уезжают назад – но большая часть людей там отрезаны от этого. Я бы вернул это. Эксперты в области экономики, финансов говорят: это может быть большая потеря для бюджета нашей страны. Но то – тоже наша страна, и если мы говорим, что Луганск и Донецк - наша страна, то надо это делать. То есть нужно вернуть, или возродить, или сделать ключики к их пониманию. «Мы помним о вас, вы наши. Вы запутались. Ребята, мы одна страна, мы обязательно вас вернем».

Параллельно с развитием информационной войны я упирался бы в развитие нашей страны. И показывал бы им всем, крымчанам, тем, кто в Донецке и Луганске: смотрите, как надо, смотрите, как мы можем, давайте все вместе. Мне кажется, что волна начнется с Донецка и Луганска, и у меня есть такое ощущение, что она перейдет и в Россию. И любые потрясения, которые есть на этих территориях, когда люди начнут сомневаться, им надо пускать это в мозг постоянно (на это я бы был очень сильно нацелен), тогда они сами помогут нам вернуть эти территории. Я в этом уверен. А Крым вернется - мы же с вами понимаем, когда.

Фроляк и Карпьяк: Когда?

Зеленский: Когда будет смена власти в России. Я не думаю, что представители Российской Федерации сейчас… Правда, наш президент сказал, что вернет Крым после второго тура, но я не представляю, как это сделать.

Карпьяк: Но немного не так сказал, справедливости ради надо отметить.

Зеленский: Да? А как он сказал?

Карпьяк: Он сказал, что сразу после второго тура в случае победы инициирует серьезные шаги для возвращения Крыма.

Зеленский: А до этого были несерьезные?

Фроляк: Это можно трактовать по-разному.

Карпьяк: Раз вы уже вспомнили, президент по украинской Конституции еще и главнокомандующий. И звучат скептические голоса относительного доверия к вам как к главнокомандующему. Как вы можете это доверие заслужить?

Зеленский: Вы все правильно сказали. Доверие надо заслужить – своими поступками, вот этими переговорами. И естественно, я понимаю значение правильных кадровых назначений – главы Генштаба, РНБО, Министерства обороны… Я понимаю секпсис людей. Мы же не закончили войну, война продолжается…

Карпьяк: Что вы скажете людям, которые обвиняют вас в несамостоятельности как политика?

Зеленский: А что им еще сказать? Я уже столько раз говорил.

Фроляк: Ну скажите еще раз.

Зеленский: В моей семье – это я, Лена и наши родители – мы очень болезненно воспринимаем две вещи: нечестно заработанные деньги и несамостоятельность. Это, простите, пожалуйста, на уровне мужской амбиции. Это две вещи, которые являются камнем преткновения: мне не интересно ничем заниматься, если там нечестные деньги или если я выполняю чью-то волю, какого-то персонажа. Важный момент.

Я столько раз сегодня сказал о средствах массовой информации – они, на самом деле, много хорошего для нас делают, я сам из этой среды, и я понимаю и уважаю этих специалистов. Но некоторые СМИ пишут о моей зависимости от господина Коломойского. Связывают ее с тем, что я всего лишь (или не всего лишь) работаю на канале «1+1». На котором я, кстати, не работаю – я работаю в студии «Квартал 95», а она продает свой продукт каналу «1+1». У меня нет с ним [Коломойским] никаких подписей, договоренностей, меморандумов по поводу того, что я служу хозяину Коломойскому. Он мне не хозяин. У меня нет никакого хозяина.

Вы знаете, какая у нас ситуация и кому все каналы принадлежат. Ну такая ситуация: все крупные предприятия, все информационные киты принадлежат таким вот финансовым китам. Это же не значит, что все люди, которые работают на этих каналах, - актеры, режиссеры, продюсеры, журналисты – несамостоятельны? Самостоятельны. У них контракт, по которому они работают за определенные деньги с этим предприятием. Кто хозяин этого предприятия, по большому счету, никого не должно волновать. И в мире – то же самое: какие-то группы владеют каналами. Поэтому мои связи с Коломойским вот такие.

Да, «Квартал» производит много продуктов, на которые у нас совместные с «Плюсами» права, а значит, и с собственником. Мы продаем эти права, делим прибыль. А раньше, до 2014 года, когда торговали с разными странами СНГ, включая Россию – да, продавали туда «Сваты», а деньги делили. Но это просто обстоятельства этого рынка. И что? Мне нечего скрывать. Мы сами заработали свои деньги. И все.

Фроляк: Время нашего интервью подходит к концу. И не могу не спросить вас о том, что мне очень понравилось в вашей программе. Вы единственный кандидат, который записал в своей программе сортировку мусора и отказ от пластика. Для меня это очень важно. С чего бы вы начали тут, в этом направлении?

Зеленский: Вообще-то решения в мире уже есть.

Фроляк: Решения есть, просто у нас не работают.

Зеленский: Мы просто об этом не говорим. А должны все время говорить об этом.

Фроляк: Мы на ICTV об этом говорим практически каждый день в программе «Факты».

Зеленский: Это должна быть программа правительства страны, выделяется отдельный бюджет, дается всем нашим украинским средствам массовой информации, которые на этом не просто заработают, а выполнят свою социальную миссию: объявим год без мусора, для каждого канала запишем ролики, в новостях люди будут об этом говорить с удовольствием и будем показывать, как у нас люди это делают.

Фроляк: Но роликами не решишь всю проблему.

Зеленский: Вот смотрите. Я вам объясню, почему снять мораторий с земли сложно и этим пользуются многие депутаты. Потому что мы с вами необразованны в том или ином вопросе. Тут же дело не в роликах, дело в информации. Обучите сначала человека, потом, когда вы объяснили, покажите плюсы и минусы, а после этого покажите законопроект депутатам. Только в таком порядке нужно действовать. Потому что если просто сказать: «давайте без мусора», - закон могут не принять. Общество должно быть информировано, понимать, что происходит. Все.

Фроляк: Владимир, у вас есть возможность обратиться к украинцам. Скажите им что-то за несколько дней до выборов.

Зеленский: Я вам желаю прожить эти несколько дней не как перед Страшным судом каким-то или перед чем-то особенным в вашей жизни. В вашей жизни особенный каждый день, каждый день с вашими близкими. Берегите этот день. Я всем советую 31 числа пойти на выборы, чтобы потом помнить, что от тебя что-то зависело -  или ничего не зависело. Никого не слушайте. Выберите человека, мужчину, женщину – это неважно. Важно, что вы должны сделать выбор – это то, с чего начинается ваше самосознание и самоидентификация. Вы украинец или украинка, вы голосуете, вы выбираете для себя человека, который, по вашему мнению, должен быть президентом. Это лицо вашей страны. Выбирайте лицо. Выберите просто того, кто вам ближе. Но самое главное – я считаю, что мы сами ответственны, мы сами решаем, как жить и где жить.