Почти десять лет назад украинский сценарист Игорь Швецов ворвался в профессию со своим авторским проектом «Паршивые овцы», получившим несколько «Телетриумфов». Сейчас автор известен прежде всего своими детективными и криминальными драмами. Но совсем недавно Игорь Швецов работал руководителем сценарной группы комедийного молодежного, экспериментального панк-ситкома «Заряджені» для локального украинского рынка. Сценарист уверен, что у нашей киноиндустрии есть будущее, а украинские телеканалы постепенно будут поднимать планку качества, ориентируясь на лучший западный телепродукт.
Публикуя интервью с Игорем Швецовым, «Детектор медиа» продолжает цикл бесед с известными украинскими сценаристами — Алиной Семеряковой, Андреем Бабиком, Владимиром Нагорным, Лесей Волошин.
— Игорь, «Детектор медиа» опубликовал уже четыре интервью с ведущими украинскими сценаристами, и ни один из них не является по рождению киевлянином. У каждого из них был свой, очень непростой путь в украинское кинопроизводство — у кого через медицину, у кого — и через Голливуд. Вам было проще из-за того, что вы родились в Киеве и не нужно было завоевывать столицу?
— Мне не на что жаловаться. Мой путь в киноиндустрию можно назвать простым. Истоки в профессию лежат в далеком детстве — вырос я в семье учителей и с самого раннего детства полюбил литературу, очень много читал.
Родился в Киеве, в семье одессита и киевлянки. Отец был талантливым инженером и хорошим спортсменом (чемпионом Одессы по боксу), мама — преподаватель музыки, заведующая теоретическим отделом в КИМ им. Глиэра. Любовь к литературе привила бабушка — заслуженный учитель русского языка и литературы. Благодаря ей я очень рано начал читать и читал не совсем нормальную для детей литературу — в то время как мои сверстники читали «Незнайку на Луне», я уже читал О’Генри, Купера, Шекспира, Мольера, Джека Лондона и других авторов.
— Трудно поверить в то, что ребенок читает драматургические произведения. Дети никогда не читают пьесы…
— И я бы не читал. Но бабушка каким-то чудом вложила в меня любовь к литературе, и к драматургии в том числе. И это не было насильно — мол, читай, читай, читай. Она настолько грамотно и тонко подбирала мне произведения, что меня это зацепило. Например, показывает мне что-то из Джека Лондона: «Прочитай вот это. Тебе точно понравится». Я читаю, это меня захватывает. Сам процесс чтения, анализа произведения, пропускания этой истории через мозг, техника построения образов мне как ребенку уже в то время были очень интересны.
Родители заставали меня ночью с фонариком, накрытым одеялом с головой: я лежал и читал просто взахлеб. С одной стороны, это мне достаточно сильно помогло на пути к профессии, с другой стороны, ребенок должен развиваться как-то более постепенно, приходить к этому поэтапно. В школе с точки зрения литературы я опережал своих сверстников далеко вперед по объему того, что я прочел, и с начальных классов знал все, что входило в школьную программу.
— Но в какой-то момент к литературе присоединилась музыка и спорт?
— Я поменял пять или шесть школ и немножко обижаюсь на свое детство. Потому что, по сути, детство среднестатистического мальчишки больше проходит во дворе, в тусовке. А я взвалил на себя в школьные годы занятия с репетитором английского языка, спортивную секцию и школу игры на гитаре. В то время, когда мальчишки бегали за девчонками, дергали их за юбки, пили где-то вино в парадных, я либо потел в спортзале, либо занимался английским языком и учился играть на гитаре. В результате, конечно, я должен сказать большое спасибо маме и папе за такую «спецподготовку».
Победа на ринге. Слева — будущий сценарист Игорь Швецов
Все эти три направления опять-таки связаны с моей семьей. Спортом я начал заниматься, потому что подражал своему отцу, а музыкой — потому что мама преподавала в Глиэра. Однажды я нарыл в ее магнитофонных коробках бобины с британской и американской музыкой, послушал Beatles, Doors, Pink Floyd, Blood Sweat and Tears и выбрал для обучения, конечно, гитару. Хотел сам все это сыграть. Английским языком как профессией, признаюсь честно, я не горел, хотя имел способности к изучению иностранных языков. В большей степени это была дань моде. В то время переводчик с английского была модная профессия.
— Если вы были настолько захвачены западной рок-музыкой, то нужно было понимать, о чем они поют?
— Конечно, это напрямую было связано с тем, что я очень полюбил британскую и американскую литературу и музыку.
— А по образованию вы переводчик?
— Да, после школы я поступил в университет имени Шевченко на факультет английской филологии. Попасть туда было очень непросто, но это было тогда очень круто и престижно. Вместе со мной в универе учились непростые, с точки зрения социального статуса, ребята. А я поступил в университет, просто сдав на пятерку специальность. Это заслуга репетитора Ирины Дмитриевны, с которой я долго занимался до поступления, и никакой блат мне не понадобился.
На первом курсе университета им. Шевченко. Игорь Швецов — третий справа
Спустя несколько лет учебы в университете я понял, что переводчик — не моя профессия, я не смогу монотонно переводить чужую речь или текст, каждый день проживая одно и то же. Хотя какое-то время все-таки поработал в разных структурах, включая МИД, и даже переводил фильмы в центральных кинотеатрах Киева. Моя мама долго хранила благодарственные грамоты от кинотеатров «Киев» и «Киевская Русь», которые они мне выдали как переводчику.
— Вы делали синхронный перевод во время демонстрации фильмов? Это было первое такое знакомство с кинематографом?
— Да, я сидел в кабинке над зрительным залом и переводил американские и британские фильмы.
— А еще в вашей жизни была армия.
— Была. Меня призвали с первого курса, последним набором студентов. В армии я провел два года. Уже когда заканчивал службу, вышел закон, по которому студенты служили в армии всего год, но я не успел им воспользоваться и отслужил два.
Из армии я вернулся совсем другим человеком. Эти два года произвели неоднозначный эффект: с одной стороны, я стал мужественней, крепче и уверенней, с другой — пошел во все тяжкие. Стал дерзким, циничным, потерял в себе что-то человеческое — то, что пришлось потом очень долго восстанавливать… После армии я делал очень много ошибок. Не хочу о них вспоминать. Армия не делает людей более человечными.
— Потом был резкий поворот к рок-музыке?
— Был и такой этап в моей жизни. В конце 90-х я всерьез занялся рок-музыкой, решил, что соберу свою группу, мы будем играть, петь, выпускать альбомы и покорять мир. (Смеется.) Назвал свою группу VIST. Я понимал, что британская музыка в чистом виде здесь не зайдет, и мы играли такой себе «дворовой брит-поп», чтобы каждый желающий мог спеть нашу песню во дворе под гитару. Мы выпустили два альбома, сняли четыре или пять клипов. Я сам писал музыку и тексты к песням, начал писать сценарии к своим клипам.
До сценаристики была рок-музыка
Мне очень помог в тот момент продюсер радиостанции «Хит ФМ» Анатолий Евтухов — он заметил мою песню «Упала весна», взял ее на радио, раскрутил и начал мне помогать. Так это все закрутилось, начались концерты, туры по Украине. Несмотря на первый успех, через какое-то время я понял, что и это не мое. Либо мир шоу-бизнеса меня не принял — я не знаю, еще не поставил диагноз, — либо я его. Скорее всего, второе.
Мне было некомфортно в этой индустрии. Я чувствовал себя там чужим. Все эти тусовки, все эти фальшивые поцелуи, обнимания при встрече, вся эта какая-то ложь, лицемерие, сплетни за спиной, — это все было неприятно. Я не мог все это принимать. Короче говоря, бросил я и это. В это время уже начал писать свои первые сценарии — просто в стол, исключительно для себя.
— Почему все-таки вы начали писать именно сценарии?
— Сначала я писал песни и тексты. Но продюсеры, друзья, поклонники нашей музыкальной группы мне говорили: Игорь, твои песни похожи на маленькие истории. И тогда мой мозг начал делать эти истории больше, глубже, шире, длиннее и развивать их. И в голову начали приходить сценарные идеи, которые были мне интересны, но я не знал в тот момент, будут ли они интересны еще кому-то.
Мы, творческие люди, довольно замкнутые, многое пишем того, что, может быть, никогда и никому не покажем. Это могут быть наши личные наброски, дневники, записанные только для себя мысли, наблюдения, переживания, какой-то глубокий стих, например, очень откровенный. Точно так же в тот момент я относился к своим сценарным идеям. Я думал: а может, это только мне интересно?
У меня были эти сомнения, но я продолжал писать, потому что было просто интересно. Семья меня всегда поддерживала, и это давало еще больше уверенности.
— А потом пришел успех. Причем вам не пришлось работать в сценарных группах, создавая сценарии по чужим форматам, как многим другим сценаристам, которые пытаются «зайти» в киноиндустрию сначала «одной ножкой». Вы стартовали сразу со своим собственным авторским сценарием. Это был проект «Паршивые овцы»?
— Однажды я придумал историю о том, как семеро зэков во время Второй мировой войны убегают из колонии и приходят в маленькую деревушку. Несмотря на то, что они ненавидят советскую власть, не принимают ничего, связанного с советской системой, да и вообще, по их «понятиям», воевать — это «западло», зэки становятся на защиту мирных жителей деревни. В деревню заходит немецкая диверсионно-карательная группа из десяти человек. Я методично довел своих зэков до того состояния, когда они переступили через свои принципы, и однажды утром командир немцев увидел перед своим домом десять свежевырытых могил, понимая, что кто-то в этой деревне бросил ему вызов. На этом я построил драматургию фильма «Паршивые овцы».
— Вы написали заявку — хай-концепт, в референсах можно хоть «Семь самураев» указать. Кому вы ее показали? Какому продакшну?
— Все верно. «Семь самураев», «Великолепная семерка» — это классика жанра. Мне стало интересно, как эта схема будет работать в условиях Второй мировой войны.
Сначала я показал заявку своему товарищу, продюсеру Вячеславу Дергачеву, сейчас он делает проекты для канала «НЛО TV». Ему заявка понравилась, и он показал ее генеральному продюсеру Film.ua Виктору Мирскому. Мы с Виктором познакомились, и он очень быстро, практически моментально принял решение, что этот проект будет запущен в производство.
Я очень благодарен Виктору Мирскому, потому что 2008–2009 годы были очень сложными для украинской киноиндустрии в экономическом плане, это были годы очередного кризиса, когда рухнул доллар. В тот момент он как продюсер проявил характер, твердость, уверенность и сделал этот проект. Буквально на следующий год мы получили за него несколько «Телетриумфов». С этого момента моя жизнь круто изменилась.
Сериал «Паршивые овцы» получил несколько наград «Телетриумфа». Игорь Швецов был также номинирован на премию как сценарист проекта
— Виктор Мирский одобрил заявку. А как вы писали сценарий этого сложного проекта? До этого вы где-то учились сценаристике?
— Когда я уже закончил писать первый драфт сценария «Паршивые овцы», я пошел в «Интершколу». До этого сценаристике не учился, но много читал, у меня был опыт кино- и телесмотрения.
По поводу обучения сценаристике скажу откровенно. Сейчас я сам преподаю в «Интершколе» курс «Драматургия современного ТВ-сериала», недавно начал вести мастер-классы в школе Film.ua. И я говорю своим студентам: я не смогу научить вас писать. Я могу подсказать, показать, могу дать вам необходимые для профессии инструменты. Но писать вы научитесь сами. Или не научитесь.
Я разработал свою методику преподавания, собираюсь ее запатентовать, она кардинально отличается от других методик. Все существующие методики построены на теоретической базе, я же пошел от обратного. Мой курс в «Интершколе» является исключительно практическим. Мы смотрим, пишем и выполняем практические задания. Я разработал методику, в которой множество текстовых заданий, где я включаю все механизмы работы человеческого мозга, заставляю заснувший мозг пробуждать творчество.
80 % моего мастер-класса мы пишем, обсуждаем, разбираем сценарии «до костей» и снова пишем. Теорию я практически не рассказываю, потому что все эти учебники, все эти Линды Сегер, Макки, Филды и так далее не учат писать. Они учат только пониманию некоей структуры, которая настолько уже въелась в сюжеты и структуру современных сериалов, что за ней даже наблюдать неинтересно.
Обратите внимание, что творится в детективе — всё стандартно: первый ложный подозреваемый, второй ложный подозреваемый, а вот третьего сейчас возьмем. Это же скучно. И я понимаю, что если буду своих учеников, студентов насильно заставлять работать с этой описанной в 20 учебниках структурой, то начну плодить очередных банальных сценаристов с банальным мышлением. Поэтому моя задача — заставить работать мозг сценариста так, чтобы он умел обманывать, делать неожиданные ходы, чтобы он ломал эту заезженную структуру, не выходя за рамки ТВ-формата.
— А потом сценаристы с небанальным мышлением приносят свои заявки на канал, а им говорят: «Что вы нам принесли, это не по формату. Дайте нам в детективе первого, второго и третьего подозреваемого»…
— Вы правы. Но даже с этой формулой можно играть неожиданно, найти новые, нестандартные решения. Этим всем мы и занимаемся. Только тогда сценарии станут интересными, если мы начнем отходить от каких-то принятых, надоевших правил.
Вообще я считаю, что современный сценарист должен обладать несколькими качествами для того, чтобы хорошо писать. Первое, самое важное, золотое качество сценариста на нашем рынке — это терпение и терпеливость. Нам приходится очень долго ждать реализации своей работы. Приходится видеть, как нашу работу многократно переписывают, вносят в нее правки, изменения.
— Это правило вы вывели из собственного опыта?
— Расскажу историю из своей жизни, которая произошла на первом же моем проекте, когда снимались «Паршивые овцы». Я был молодым, амбициозным и хотел, чтобы мой сценарий сняли прямо «строчка в строчку», как я написал.
И вот попадаю я на съемочную площадку сериала «Паршивые овцы», где руководит режиссер Сережа Чекалов. И вижу, как Сергей снимает одну из моих сцен совершенно не так, как я ее написал! У нас прямо на площадке возникает ужасный конфликт, была остановлена съемка. Вся группа ждет, чем кончится конфликт сценариста и режиссера, представляете?
Я злой и обиженный стою в сторонке. В этот момент Сергей Чекалов подошел ко мне и сказал простые и понятные слова, которые я помню по сей день, хотя прошло уже почти десять лет: «Игорь, пойми меня. Ты написал сценарий, создал свой мир. Твой мир интересный. Я принял его и снимаю. Не мешай теперь мне создавать свой собственный мир. Мой мир не разрушит твой, эти два мира станут одним, еще более интересным».
И когда он мне это сказал, всю мою агрессию как рукой сняло. Я подумал: режиссер совершенно прав, я ведь уже создал свой мир, он существует, написанный мной мир собрал на съемочной площадке эти 150 человек, они работают. Но теперь на этой площадке бог и царь Сергей Чекалов, потому что он хочет на основе моего мира создать свой.
Мы с Сережей помирились, и после того конфликта плодотворно работаем уже лет восемь. По сей день мы близкие друзья. После «Паршивых овец» вместе сделали «Охотники за караванами», «Любовь с оружием», «Убить дважды», «Полярный рейс», «По ту сторону смерти» (я делал докторинг сценария этого проекта).
«Я рекомендую каждому начинающему сценаристу держать в руках свои эмоции, свои амбиции. Набраться терпения…»
Поэтому я рекомендую каждому начинающему сценаристу держать в руках свои эмоции, свои амбиции. Набраться терпения и понимать, что, создавая свой мир, нужно быть готовым к тому, что придет следующий человек, а может быть, и не один — режиссер, продюсер, люди, которые тоже имеют право на создание своего мира поверх твоего. Это абсолютно нормальная практика. Это командная работа, с этим нужно мириться, это нужно принимать. И чем легче ты это принимаешь, тем проще тебе работать в обойме кинобизнеса.
На съемках ситкома «Заряджені» для канала НЛО TV
— Это правда, что кинопроизводство отторгает конфликтных и склочных людей?
— В обойме хорошо оплачиваемых сценаристов мало конфликтных людей. Продюсеры и редакторы любят неконфликтных, гибких, любят людей, с которыми всегда можно договориться, с которыми можно разрулить любую проблему.
Мне ночью раздавались звонки на мобильный, когда ситуация на съемочной площадке выходила из-под контроля, потому что в сцене, которую я задумал, произошли форс-мажорные изменения — не та локация, кто-то приболел из актеров, немедленно нужно всё переписать.
Они снимают в ночную смену, и я должен им помочь. Неужели я начну скандалить и проявлять свои эмоции, мол, разбирайтесь сами? Конечно, нет. Среди ночи нужно встать, заварить чашку крепкого кофе, понять, что на съемочной площадке 150 человек тоже не спят, что от тебя сейчас зависит, как быстрее завершить этот сложный момент. И ты подключаешься, включаешь мозг и начинаешь переписывать сцену.
Потом тебе скажут спасибо за эту помощь. И тебя пригласят в проект еще раз. И с тобой захотят работать, потому что будут знать: да, этот парень всегда поможет.
«Второй мой совет начинающим сценаристам — не бояться бесплатной работы»
Конечно, на этапе съемок сценаристу уже не платят за такую помощь, но нельзя сценаристу бесконечно думать только о деньгах. Поэтому второй мой совет начинающим сценаристам — не бояться бесплатной работы. В свое время я очень много сделал работы бесплатно, просто помогая кому-то. И люди, которым я раньше помогал, дают мне теперь хорошо оплачиваемую работу. Я не призываю работать бесплатно, давать садиться себе на шею — я веду к тому, что начинающий сценарист должен быть гибким человеком в этой сложной индустрии. Сейчас меня уже никто не просит делать что-то бесплатно, я нормально зарабатываю, но до этого этапа пришлось немало потрудиться.
И я понимаю, что некоторые сценаристы будут писать в комментах после этих моих слов, мол, «нам мало платят», «все продюсеры — сволочи», «редакторы — все идиоты», а я все равно отвечу: «Держи свои эмоции при себе». Каждый человек в нашей индустрии — на своем месте, у каждого человека свой круг обязанностей, уважай труд каждого, не пиши графоманские тексты — и все будет окей.
— Тем более что кинопроизводство — процесс очень тяжелый, в нем непредсказуемо практически все.
— Да, поэтому иногда нужно идти на совершенно осознанные жертвы. И чем легче ты будешь относиться к этому, тем проще тебе будет работать в обойме кинопроизводства, тем быстрее ты укрепишь свои позиции как профессионал и будешь получать заказ за заказом.
— Вы как-то говорили, что возглавили сценарную группу проекта «Заряджені» для канала «НЛО TV» по просьбе продюсеров.
— Проект «Заряджені» был для меня экспериментом и вызовом. Я русскоязычный киевлянин, всю жизнь говорящий на русском языке, вдруг стал руководителем сценарной группы, которая написала 40 серий украиноязычного экспериментального проекта для канала «НЛО TV». Кроме того, это был неожиданный для меня жанр — ситком, построенный на фантастической основе.
Конечно, комедийность позволила нам доводить фантастику до уровня безумия и фарса, потому что за основу мы взяли совершенно неизвестный у нас формат — британский панк-ситком. Это такой немного грязный, рваный, немножко неотесанный формат повествования. Но я обожаю британскую культуру, музыку, кино, сериалы, поэтому когда продюсер Анна Голубенко, с которой мы дружим, позвонила мне и попросила помочь — возглавить сценарную группу, набрать людей и вести этот проект, я решил, что помогу.
Украиноязычный ситком «Заряджені» стал вызовом для сценариста
На этом проекте я заработал совсем немного, за такие копейки я, наверное, не взялся бы ни за один другой проект, тем более экспериментальный. Но я делал это ради самого себя, ради того, чтобы принять этот вызов, чтобы сделать какой-то новый шаг именно в сфере украинского кинопроизводства, чтобы принести сюда что-то новое, свежее. Пусть это прозвучит пафосно, но я люблю свою страну и был готов отработать за копейки ради того, чтобы украинский ТВ-сериал сделал еще один шаг к Европе и разрушил стереотип местного формата. Кстати, свой украинский язык я тоже неплохо отшлифовал на этом проекте.
Судя по комментариям на YouTube, этот сериал зрителям очень нравится, они просят продолжения. Я не знаю, какое решение примет канал «НЛО TV», будет ли третий, четвертый сезоны. Но о первых 40 сериях я с чистой совестью могу сказать, что это сделано достойно за те деньги, которые были потрачены на производство. Это бюджет местного продукта, который канал снял исключительно для внутреннего пользования, и я благодарен директору канала Ивану Букрееву за его смелость и желание двигаться вперед.
«Сценарист должен уметь понимать бюджеты, на которые канал-заказчик будет способен осуществить его больные фантазии. Или здоровые»
Сейчас Новый канал тоже планирует смелый проект, на разработку которого я потратил почти полгода жизни. Это будет молодежный детектив — триллер, приоткрывающий завесу мира мод и фотомоделей. Сам сюжет мы пока держим в тайне, но надеюсь, что в ближайшее время смогу рассказать вам свежие новости об этом.
Кстати, сценарист на нашем рынке должен четко осознавать реальность, в которой он живет и в которой производится продукт. Должен уметь понимать бюджеты, на которые канал-заказчик будет способен осуществить его больные фантазии. Или здоровые.
— Украинский телерынок ограничен в жанрах — мелодрама, детектив, процедурал, «мелодрама-детектив», причем стандартные. Никаких отступлений, никакого смешивания жанров, и, пожалуйста, никакой «драмы в мелодраме...»
— Ограниченность жанров — это проблема устаревшего мышления в сфере продюсирования наших телеканалов. Кое-где ситуация понемногу меняется, и я имею счастье работать с такими людьми. Но на многих каналах и продюсерам, и редакторам по-прежнему комфортно сидеть в своих служебных креслах и ничего не менять. Страх сделать эксперимент и потерять работу слишком велик. Им проще убеждать самих себя и нас, сценаристов, в том, что их зритель — это «домохозяйка с интеллектом минус десять», чем заказать что-то оригинальное и свежее. Люди ориентируются не на хороший вкус современного телесериала, признанного во всем мире, а на какие-то виртуально-мистические цифры своей статистики — доля, рейтинги и прочая неодушевленная муть.
Наша страна — кузница талантов. Я считаю, что Украина обладает громадным интеллектуальным потенциалом, но нам просто не повезло жить во времена глобального страха перемен. А потенциал у нас огромный — умные, интересные, грамотные, талантливые люди.
— В одном из «Медиазавтраков» вы говорили о том, что ваши сценарии были куплены продакшенами, но не снимаются. Откладывают до лучших времен?
— Такая ситуация у меня сложилась с компанией Film.ua. Несколько крепких историй уже написаны, но пока не сняты. Но нужно отдать должное продюсеру Виктору Мирскому: все проекты, которые он мне заказал, были оплачены, несмотря на то, что ряд сценариев пока не экранизирован. Виктор Мирский как бизнесмен всегда ведет себя честно и порядочно.
А на то, что эти проекты по сей день не экранизированы, есть объективные причины. Продюсер говорит: «Я хочу снять твои сценарии, но хочу сделать это или хорошо, или никак, поэтому давай подождем и сделаем хорошо». Я принимаю эту позицию. Пусть мои сценарии полежат год-два, но будут сняты хорошо, чем будут сняты сейчас, но дешево и плохо.
 |
 |
|
Сериал «Паршивые овцы» был продан для показа в Германии, Великобритании, Чехии, Испании, в нескольких азиатских странах и на других территориях |
|
— Проблема заключается в том, что продакшен хочет найти бюджет, за который эти проекты можно будет снять достойно?
— Да. Поэтому я уважаю продюсера, который ведет со сценаристом честный разговор о сложившейся ситуации. Мне приятно, что продюсер оценивает мой сценарий как качественный продукт и хочет вложить в него хорошие деньги. Чем я должен быть недоволен? Тем, что продюсер хочет снять мой сценарий как можно лучше?
Я уже говорил, что сценарист должен обладать самым важным качеством — терпением. Считаю, что нужно терпеливо ждать того самого момента, когда произойдет запуск твоего проекта. Тем более когда продюсер совершенно логично и объективно объясняет проблему.
Я на кинорынке уже почти десять лет, и у меня со всеми продюсерами (а я работаю, как правило, с самыми крупными кинокомпаниями — Film.ua, Star Media) нормальные теплые отношения. Они знают, что я всегда сдержу слово и пойду навстречу, и я знаю, что каждый мой проект, который они возьмут в серьезную разработку, будет доведен до логического завершения. И даже если возникнут какие-то подводные камни, мы вместе, в режиме команды, все это спокойно пройдем и достигнем нужного результата.
Чем выше статус продюсера, тем меньше с ним проблем. Продюсер-профессионал ведет себя сдержанно и по-деловому, никогда не предложит работу, за которую не может заплатить. Он всегда уверен, что именно сейчас мы вместе делаем самый крутой проект в мире.
А вот растерянность, бесконечные проблемы с деньгами, постоянная спешка «сделать работу на вчера», попытка запустить изначально неблагополучный проект, собственная неуверенность в том, что он задумал, и прочая унылая местечковая песня — это удел продюсеров-новичков. С ними нужно быть начеку.
— Те, кто следит за вами в соцсетях, успели заметить, что у вас нет негативных постов, никаких «зрад» и прочего разгона злости и раздражения. Вы настолько уравновешенный человек?
— Во-первых, в соцсетях мне делать нечего. У меня просто нет на это времени. Вы не найдете ни одного успешного делового человека, который бесцельно тратит время на эту чепуху и сидит там целыми днями. Если только он не занимается сетевой торговлей. Я захожу туда, чтобы пробежаться по ленте, почитать, что происходит у друзей, показать им своих собак или изредка запостить какую-то глупость из спящего полушария своего мозга. Есть еще профессиональная группа, куда мне нужно зайти исключительно по делу и обсудить какой-то текущий сценарный проект. Всё.
Во-вторых, я очень не люблю конфликты — ни в личной жизни, ни в деловой. Несмотря на всю свою внешнюю суровость, я довольно ранимый человек, меня могут вывести из равновесия необоснованные претензии, надуманные обиды, предательство, несправедливость, ложь, лицемерие. Меня раздражают люди, которые не могут определить себе цену, считают, что весь мир у них в долгу, бесконечно делают кого-то виноватым в своих проблемах и комплексах, а если что-то идет не по их «плану», быстро озлобляются.
Реагирую я на это болезненно, но внешне стараюсь не показывать. Могу ответить на грубость приватно, но на публике спектаклей не устраиваю. Мои публикации в соцсетях, как правило, позитивные — стараюсь не показывать, что происходит в моем сердце, в моей душе, все это ношу в себе. Частенько мне это дается нелегко и тому есть причины, о которых не могу говорить. Политику вообще не комментирую.
Я очень болезненно перенес разрыв отношений Украины с Россией, болезненно перенес начало конфликта на Донбассе. Мне все это очень неприятно. Ведь там, по ту сторону границы, остались жить близкие и дорогие мне люди, не имеющие никакого отношения к этим ужасным событиям. Мне сложно балансировать между любовью к собственной стране и реальности, которую нам навязывают политики.
— Вы могли бы об этом написать сценарий?
— Моя позиция как сценариста такова: я готов писать о крымских событиях, о событиях на Донбассе, но только при одном условии — либо я пишу на основе реальных событий, так как это было сделано в фильме «Киборги», либо не пишу вообще. Ложь, вымысел я писать не буду. Одно дело, когда мы смотрим продукт, снятый на основе реальных событий в стиле «Киборгов», и мы все сопереживаем нашим героям, понимая, что за основу взята драматическая судьба реальных людей. Другой подход — брать реальную ситуацию за основу и в ней начинать лгать в угоду кому-то, какой-то политической структуре. На это я не пойду ни при каких условиях. Я абсолютно аполитичный человек и никогда в жизни не пошел бы в политику. Это грязный мир. Я навсегда останусь в нем чужим.
— С такой позицией вы все-таки ходите голосовать?
— Очень не люблю это дело. Я считаю, что на избирательный участок человек должен приходить только с осознанным выбором. А что такое осознанный выбор? Это выбор человека, о котором мы знаем много: кто он, какое у него воспитание, какие моральные принципы, нравственные приоритеты, что значит для него духовность, судьба обычного человека и т. д. Но я не помню, когда я мог прийти на избирательный участок и сделать осознанный выбор, проголосовать за человека, о котором у меня достаточно информации, все сведения о котором открыты, который мне симпатичен по совершенно реальным критериям.
Да, я пошел и проголосовал за нынешнего президента. Проголосовал, потому что услышал одну реплику: «Я остановлю войну на Донбассе за две недели». Я воспринял эти слова как мощное откровенное обещание, на которое есть веские основания. С тех пор прошло четыре года. Больше вы меня на избирательном участке не увидите. По крайней мере, до тех пор, пока я не пойму, что делаю осознанный выбор.
— Могли бы вы написать сериал об украинской политике? «Карточный домик» по-украински?
— Я мог бы сделать такой проект, но только с сильными людьми. С людьми, готовыми говорить правду и не бояться той грязи, которая будет открыта. Если кто-нибудь из каналов закажет такой проект, я с удовольствием его напишу. Возможно, рано или поздно это случится, но пока на это не пойдет ни один из наших каналов.
— Есть ли сценарий мечты, о чем бы вы хотели написать?
— Мне бы хотелось сделать то, чего я еще никогда не делал, мне всегда важны вызовы. Наверное, вызовом для меня стала бы работа над каким-то байопиком, биографией какой-то известной, большой личности.
— Какая бы личность вас заинтересовала — политик, ученый? Из украинской истории, из мировой?
— Мне кажется, что слишком много внимания в биографических фильмах мы уделяем личностям, и так достаточно известным и хорошо распиаренным. Поэтому мне было бы интересно взять персонаж, о котором известно достаточно мало, но который своей жизнью, своими поступками, своей деятельностью повлиял, скажем, на целое направление в какой-то эпохе.
Я с удовольствием сделаю драму о каком-нибудь музыканте, шоумене, актрисе кино или кабаре, о какой-то личности из сферы искусства или спорта.
— Вы активно занимаетесь докторингом чужих сценариев. Почему?
— Потому что эту работу мне чаще всего заказывают люди, которым я не могу отказать. Потому что по непонятным мне причинам каналы покупают сценарии, не приспособленные к производству, и я вынужден их переписывать. Звонит мне продюсер и говорит: у нас есть заказ от канала, но режиссер категорически отказывается снимать это, потому что сценарий «мертвый». При этом продюсеры знают, что я не буду переделывать этот хлам, я буду его переписывать. Но мне доверяют и дают такое право. Я беру и просто переписываю написанное кем-то, сцену за сценой. Мне гораздо проще написать свою историю, оставив глобальную идею сценария, чем переписывать за кем-то, копаясь в его бредовых мыслях и настроениях.
— В последние годы вы работали руководителем нескольких сценарных групп с начинающими сценаристами. Нужны ли нашему небольшому рынку новички?
— Я из тех, кто осознанно дает дорогу молодым и талантливым. В кулуарах сценарного цеха я не раз слышал намеки, что некоторым авторам не хочется, чтобы на рынок заходили молодые талантливые сценаристы, потому что они якобы будут отбирать у них работу. Я считаю, что это чепуха! Моя позиция абсолютно противоположная. Я не боюсь конкуренции. Наоборот, здоровая конкуренция приведет на этот рынок новые, свежие идеи, и они заставят каналы пересмотреть свое отношение к устаревшим форматам, который они часто снимают.
Я набираю сценарные группы по принципу 50 на 50. Первая половина группы у меня — ребята с опытом, на которых я могу положиться, и вторая половина группы — молодые ребята, которым я даю шанс. Первая половина группы поддержит меня в случае, если проект начнет катиться вниз, если мы где-то оступимся, а вторую «молодую половину» я буду самостоятельно поднимать вверх.
Так мы, к примеру, написали 40 серий «Заряженных». Многие ребята из молодых авторов, которые работали со мной в группе, даже не знают о том, сколько труда, сил и здоровья мне пришлось вложить, чтобы их серии были утверждены и сняты. Я брал их сценарии и переделывал, переписывал, доводил до ума. Но ребятам даже об этом не говорил, чтобы их не расстраивать.
— Но в финальной версии сериала они же увидят все изменения?
— Конечно. Тем более что я и сам не знаю финальные изменения, сделанные уже самим режиссером и творческой группой на площадке.
Но я это делаю, потому что уверен, что молодого сценариста нельзя ломать, его нужно поддерживать. Самое страшное, что может случиться с молодым талантливым автором, — если кто-то убьет в нем уверенность, надежду и, например, скажет ему: «Ты бездарный. Ты не умеешь писать! У тебя ничего не получится». В моем лексиконе эти слова — табу, я никогда молодому автору этого не скажу. Если на тестовом задании он у меня провалится, но я замечу в нем искру и талант, то я делаю вывод, что его нужно придержать для другого проекта, другого жанра. Потому что универсальных сценаристов не существует.
— У каждого сценариста — свой потенциал?
— Да. Перспективный автор, который, скажем, не смог проявить себя в ситкоме, может оказаться талантлив в детективе, в мелодраме, в ироничном детективе. Я постараюсь что-нибудь ему подобрать. Но я никогда ему не скажу, что он бездарный или у него нет таланта. Я лучше сам исправлю его ошибки и незаметно сделаю так, чтобы он почувствовал под ногами почву, расправил крылья и продолжал писать. Но если я вижу, что человек ошибся профессией, то ничем не смогу ему помочь.
— Каков ваш совет молодым сценаристам?
— Одно из важнейших качеств, помимо терпения, — умение работать с людьми. Вокруг нас очень много людей — плохих, хороших, сложных, легких, разных, и мы вынуждены с ними работать. Когда я руковожу сценарными группами, вокруг меня тоже много людей. Все они разные по характеру, по темпераменту, а я парень тоже вспыльчивый, и мне свою вспыльчивость нужно держать в жесткой узде.
Также советую молодым авторам не забывать о своих родных и близких людях, о своих семьях. Наша работа отнимает много времени, и есть риск потерять что-то более ценное, чем работа. Старайтесь управлять своим временем и находить его на внимание к своим близким. Жизнь — это не только работа, советую помнить об этом всегда.
— То есть молодым авторам есть куда стремиться? Вы действительно верите в расцвет кино- и телепроизводства в нашей стране?
— Конечно. Уже сейчас видно, что проснулись наши телеканалы, им нечего показывать, российский продукт они покупать не могут. Пустая эфирная сетка — штука опасная. Поэтому каналы будут вынуждены много снимать — все больше и больше, все качественнее и качественнее.
— Бюджеты на производство сериалов будут расти?
— Будут. Серьезный рекламодатель, условный «Адидас», не захочет размещаться со своим брендом в слот, где стоит премьера какого-то хламового продукта, снятого в виде дешевки по принципу «абы снять и поставить в эфир». Все ждут, когда рекламный рынок начнет расти, но не все понимают, что в его росте существует прямая взаимосвязь с качеством продукта, который канал предлагает. Я думаю, что рекламный рынок постепенно будет просыпаться и начнет заставлять наши каналы поднимать планку качества.
Очень хочу, чтобы в нашей стране появились качественные современные сериалы, чтобы каналы смелее ориентировались на хороший западный продукт, и проблема здесь не только в деньгах, которых им всегда не хватало. Телеканалам нужно становится более смелыми в сюжетных, сценарных решениях. Нужно срочно прекращать плодить приторно положительных главных героев историй, не бояться смелых крутых поворотов и «скелетов в шкафу». Это никак не отразится на бюджете, но драматургию и планку качества экранизированной истории поднимет значительно.
Надеюсь, что в ближайшее время понятие «патриотическое кино», на которое сейчас начали выделяться миллионы гривен, тоже будет пересмотрено. Надеюсь, что патриотическое кино перестанет трактоваться как история, в которой украинец обязательно должен страдать. Понимаете, если, к примеру, мой противник на ринге будет знать, что я бесконечно страдаю, он регулярно будет бить меня в «страдальческое место». Так устроена тактика ведения боя. Поэтому во всем мире патриотическое кино развивается от обратного — мы сильные, умные, смелые, веселые, жизнерадостные и непобедимые. В этом случае противнику намного сложнее найти место для удара.
Патриотические кино должно быть в первую очередь интересным и массовым. Комедийный жанр, остросюжетный экшен, крутая приключенческая история — все это патриотическое кино.
Мы сильная, веселая, энергичная, талантливая, мегаинтересная нация. И мы должны раскрывать свой потенциал с самых лучших ракурсов современной Украины. Только этим мы будем интересны для Европы и мира, как страна, в которой есть собственное кино.
— Очень надеемся, что как сценарист вы напишете такие истории.
— Даже не сомневайтесь. Они уже ждут своего часа.
