Нужно ли развенчивать созданный российской пропагандой образ России как благополучной страны, где царит едва ли не всеобщее благоденствие, а молочные реки вот-вот выйдут из кисельных берегов? Безусловно, нужно. Можно ли это делать тяп-ляп, набегами и наскоками? Нет, лучше не стоит. Что и доказал выпуск программы «Гражданская оборона» (ІСТV) в минувший вторник, 14 июля. А точнее - показанный в выпуске сюжет о российских невзгодах.
Вряд ли нужно доказывать: в таких вопросах, как развенчание российской пропаганды, главное - убедительность, пусть даже в ущерб количеству материала. Пусть факт будет один - но поданный так, чтобы в нём не оставалось никаких сомнений. А убедительности как раз в этом сюжете и не было.
Вряд ли нужно доказывать и то, что патриотически настроенного украинца убеждать в лживости пропагандистского образа России нет нужды: патриотически настроенный украинец и без того не питает в отношении России никаких иллюзий. Убеждать нужно тех, кто находится под влиянием российской пропаганды. Тех, кто верит: вот придёт Путин - и по мановению волшебной палочки жизнь превратится в сказку, вдруг заработают давно развалившиеся шахты и заводы, а цены (но только не зарплаты!) вернутся к номинальным показателям времён «развитого социализма». Что, опять же, подсказывает: чтобы переубедить такого зрителя, одними лишь декларациями не отделаешься.
А посему было бы крайне необходимо, чтобы на этапе подготовки выпуска кто-нибудь взял на себя роль адвоката дьявола. То есть, просмотрел бы материал глазами ватника кондового, оценивая увиденное с его позиций и вооружившись его стереотипами, и при необходимости восклицал бы, аки Станиславский: «Не ве-рю!» Ибо в противном случае «не ве-рить» будут зрители.
Кстати, недавно в одном из российских источников довелось увидеть впечатляющую статистику: если в советские времена внутреннее потребление составляло около 85 % добываемой в России нефти, а на экспорт шли оставшиеся 15 %, то сегодня в России потребляется около 30 %, а на экспорт идёт 70 % - притом что объёмы добычи по сравнению с 1980-ми годами практически не выросли. И всё сразу становится понятно: заводы не заработают никогда, потому что а) остановились они и в России, и б) от их остановки Россия только выиграла, сбросила в их лице ненужный балласт.
Вот нечто такого же уровня хотелось бы увидеть и в наших контрпропагандистских попытках. В «Гражданской обороне» этого не было и близко.
Когда речь идёт о контрпропаганде, необходимым является ещё одно условие - тщательный отбор фактов. Наиболее красноречивых. Наиболее впечатляющих. Наиболее типичных. Чтобы не повторить ту же ошибку, которую допустили полгода назад авторы цикла «15 республик» на канале «1+1». Они сравнивали Москву с Якутией. Контраст вышел ужасающий, но... Якутия - край суровых морозов, вечной мерзлоты, невообразимо огромных безлюдных пространств, край переселенцев, приехавших туда заработать и вернуться в более обжитые места. Возможно, там и не может быть иначе?
Куда более убедительным было бы, если бы авторы «15 республик» сравнивали Москву не с Якутией, а с Калининградской областью: оставшиеся ещё от немцев дома, дороги, заборы, и всё это в состоянии крайнего упадка и деградации. Или поехали бы в Псковскую, Новгородскую, Ивановскую области - здесь, в Европе, а не где-то на краю ойкумены.
На том же приёме построили рассказ и в «Гражданской обороне» - на контрасте между Москвой и Немосквой. Дали цифры, с инфографикой: численность населения Москвы, численность населения России в целом, Москва - каждый девятый россиянин. Рассказали о том, что между Москвой и остальной Россией - пропасть. Рассказали, что дмитриекиселёвское телевидение показывает Россию не такой, какая она есть, творит красивую сказку о не существующей в реальности стране. Прекрасно.
А вот дальше пошло плохо. «Дороги в России узкие», - говорят за кадром, а в кадре - пусть узкая, но ровная, без единой выбоинки трасса. Можно подумать, в Украине дороги ах какие широкие. Да, кстати, ту российскую дорогу так и не назвали, и зрителям осталось только догадываться: насколько показанное типично? Может, это какая-то провинциальная дорога местного значения?
«Ведут российские дороги только в большие города», а в кадре - барахтающаяся в грязи машина. Да, в России даже в некоторые райцентры, не говоря уже о сёлах, не проедешь по асфальту. Да, в Украине пусть по плохому, но по асфальту можно доехать почти до каждого села. Но «только в большие города» - это уж слишком. Явный и очень сильный перебор. А если зритель бывал в России в небольших городах, посёлках, а то и сёлах, и ехал туда по нормальным дорогам - что тогда? Поверит ли он хоть чему-нибудь, увиденному и услышанному в «Гражданской обороне»? А таких зрителей ведь немало! А слабо было дать статистику городов и райцентров без дорог? Или любую другую, которая показывала бы общую картину, а не произвольно выдранные из неё фрагменты? Ах, эти данные ещё искать надо! А между прочим, в интернете полно жутких кадров дороги федерального значения Невер - Нижний Бестях, последний расположен напротив Якутска, на другом берегу Лены; дорога эта - единственная сухопутная связь Якутска с внешним миром. Кажется, она даже входит в символическую десятку самых ужасных дорог мира.
И опять то же самое: где барахталась в грязи показанная в кадре машина, по пути откуда и куда, в какой области и в каком районе? Этого снова не сказали. Так, общая иллюстрация. «А может, это вообще не в России?» - может подумать зритель и при данных обстоятельствах будет совершенно прав. Потому что зафиксировать место съёмки, место события, причём по возможности наиболее очевидным для зрителей образом - разве это не самые что ни есть азы? Рассказы «в общем и целом», без малейших намёков на конкретику - они, знаете ли, не убеждают.
Рассказ об упадке российского села. Что это за село, где оно? Ни слова. Какой-то пенсионер рассказывает о своей горемычной жизни. Кто он, кем работал, работал ли вообще? Неизвестно. Это село не только не названо, но ещё и не показано. Мельком фрагмент какой-то избы - вот и всё, разговор с пенсионером происходит в поле. И как зрители должны убедиться в том, что это действительно Россия? Что это, в конце концов, не постановочная съёмка?
Другое село, ещё более упадочное - там живёт одна-единственная старушка, без электричества и прочих благ цивилизации. Здесь уже прогресс: было сказано, что это село - в Саратовской области. И всё, больше о данном населённом пункте зрители не узнали ничего, село так и осталось анонимным. А может, его сняли с учёта в связи с отсутствием жителей? Может, потому и света в нём нет? Живут же, в конце концов, и в Украине самосёлы в сёлах, которых юридически уже не существует, и даже в Чернобыльской зоне живут! «Таких сёл, как то, в котором живёт одинокая старушка...» - казалось бы, здесь просто напрашивалось назвать его наконец, намного проще словесная конструкция была бы!
Уже не село, а город. Собинка. Люди живут в доме, в котором уже десять лет заколочены туалеты, и поэтому выбрасывают свои, прошу прощения, фекалии прямо в окна. Причем, к Собинке перешли сразу после рассказа об Астрахани, как-то невнятно произнеся название города во Владимирской области. И снова - ни пейзажей Собинки, ни полного вида дома, только маленький его фрагмент. Ничего, что позволило бы опознать местность. Это что, специально так делалось, чтобы посеять сомнения в подлинности показанного?
Ситуация, конечно, аховая. А вот насколько она типична? А может, это один такой несчастливый дом на всю Россию? Всё равно, конечно, свинство, но, может, очень локальное? Погуглив, выясняем, что ICTV в «Гражданской обороне» использовал сюжет о средневековых устоях Собинки, снятый владимирским телеканалом ТВ-6 еще в 2011 году. Так, может, ситуация вообще уже давно изменилась?
Челябинск. «Город зависит от заводов, и если заводы закроются...», - говорит политолог Андрей Окара. «А вот и не закроются - это же Россия!» - бодро ответит какой-нибудь убеждённый ватник. Крыть будет нечем. Да, кстати: вы будете смеяться, но видами Челябинска зрителя тоже не потешили. Разглядеть, так ли уж плох он, этот Челябинск, так ли уж весь из себя валится и рушится, не дали ни единой возможности. «Если заводы закроются» - в воздухе так и повисло это «если»; в данном случае оно получилось очень уж похожим на «если бы да кабы».
В другом эпизоде, на другой тонущей в грязи грунтовой дороге - маленький рейсовый автобус. Российского производства, но старый, таких не выпускают уже тридцать лет, и здесь, в Украине, я таких уже давно не видел. Неужели в России они всё ещё ходят по маршрутам - при том, напомню, что завод, выпускающий подобные, только новые, в России и находится? «А может, это тридцать лет назад и снято?» - вот что может подумать дотошный зритель. И, опять же, при данных обстоятельствах будет прав. Потому что в подобных съёмках крайне желательно уточнять не только место, но и время.
Да что там место и время. В сюжете не было ни одного стендапа. С кем таким таинственным разговаривают герои, осталось большой загадкой. Которая чем дальше, тем больше переформулировалась в другую: откуда, вообще-то говоря, были взяты все показанные кадры? Собственные ли это съёмки? Как показывает эпизод с Собинкой, «Гражданская оборона» не гнушается заимствовать чужое видео.
Цифры с инфографикой: такое-то количество россиян живёт за чертой бедности. Вот бы ещё хорошо было узнать, какая она в России - черта бедности. В пересчёте в гривни, а лучше в товары. А то вдруг, если у тебя всего одна машина - вот тебе и черта бедности?
Завершился сюжет громкими фразами вроде того, что «реальные россияне, которых не нужно завоёвывать, не живут, а выживают». Правильно, на сто процентов правильно. Вот только в контексте всего увиденного это только усилило впечатление голой пропаганды, причём пропаганды либо для своих, для единомышленников (которых незачем в чём-то убеждать), либо для слишком уж легковерной публики. Было ещё про то, что деньги в России тратятся «на никому не нужные Олимпиады». Ну, знаете: если бы Олимпиады были так уж никому не нужными, то, вероятнее всего, их давно уже не проводили бы.
