Тож сьогодні для Центру медіа-реформ експерти відповідають на запитання:

- Які труднощі виникають в Україні на шляху журналістських розслідувань? У який спосіб їх можна обходити? Чому жанр розслідування не популярний в українській журналістиці?

Відповідають: Сергій Фураманюк, Сергій Сухобок, Валентина Доброта, Микола Семена, Олег Єльцов, Андрій Міселюк, Олена Притула.

Сергій Фураманюк, газета «Форпост», Донецьк:

- Одна из главных проблем – продажность журналистов – в Донецке была решена еще при Евгении Щербане, ныне покойном. Поначалу они обсуждали идею стать собственниками газет. А потом он со своими «братками» решил, что если есть пара-тройка тех журналистов, к которым прислушиваются, то их и надо «купить». Потом уже, начиная с Лещинского, они стали покупать и газеты. Этим занялся и Ринат Ахметов через Колесникова (сейчас он председатель Донецкого облсовета, ближайший друг, «правая рука» Рината Ахметова, владелец донецких предприятий «Киев-Конти», «Макдоналдс»).

В Донецке есть немного независимых изданий. Сказать, что они официально существуют - нельзя. Скажем, такое популярный в Донецке сайт «Остров» Сергея Гармаша – всего лишь «трибуна» Института социальных исследований.

Для меня лично самая большая трудность в проведении журналистского расследования заключается также в недостатке информации. Очень трудно узнать, кто за какой фигурой стоит. Мы прекрасно знаем клички главарей, к примеру, по клану Ахметова. Мы наблюдаем связи между ними, контакты, но не имеем доступа к официальной информации, не можем установить, кто их них и какой долей предприятия владеет.

Два года назад я был в Питсбурге. Мы беседовали с местным журналистом - корифеем жанра расследования. Он может готовить материал в течение трех месяцев. Платы за такой труд хватает даже на то, чтобы уехать на год из страны и где-нибудь на острове переждать все волнения, связанные с публикацией. У него совершенно другой статус в редакции. Он работает автономно. Как только твое издание опубликует резонансный материал, сразу же решается проблема, где получить информацию. Если твоему изданию доверяют, люди сами ее приносят. Тем более, что они реально сталкиваются с отсутствием защиты и в прокуратуре, и в суде, и в органах исполнительной власти.

В свое время мы предлагали ввести в украинское законодательство норму, позаимствованную из западного опыта, которая бы облегчила нам работу. Как только коммерческое предприятие становится исполнителем государственного заказа, банк тот час же делает доступной всю информацию о нем. Это меня поразило в Питсбурге. Скажем, на сайте муниципалитета размещены бухгалтерские отчеты за месяц об их бюджетных расходах, там же - информация о поставщиках и подобном. Более детальную информацию на запрос журналиста обязаны предоставить в течение 10 дней.

У нас же в Донецке доступ даже к официальной информации, распоряжениям местных органов власти, был закрыт с приходом Ефима Звягильского. Даже депутату горсовета невозможно было получить доступ к городским распоряжениям. Сегодня появился указ Президента о том, что все органы власти должны иметь свои сайты. Но это проблему не решает. Многой информации там просто нет.

А относительно резонанса, то достаточно нам было опубликовать материал о «наезде» на одну фирму в корыстных целях сотрудников СБУ, тотчас же преследования фирмы прекратились. Есть издания, которые читают, и на публикации которых реагируют. Но это надо делать в нашей стране вовремя. Если ситуация запущена, когда журналисту уже отрубили голову, так сказать, тогда власть будет делать все возможное, чтобы затоптать и тебя.

Сергій Сухобок, заступник головного редактора сайту «Обком»:

- Самое большое препятствие в расследовании - хоть журналистском, хоть правоохранительном - это недостаток информации. Что связано с трудным доступом к документам или к людям, которые являются носителями информации. При наличии документов, необходимых и достаточных, срабатывает профессионализм, понимание той темы, в которой работает журналист. А при наличии человека-носителя информации - важно умение журналиста вывести его на необходимую тему и получить информацию.

Но самая большая трудность как раз в том, чтобы найти документы. В Украине в 90% случаев официальные запросы не дают никакого результата, а официальные обращения к носителям информации точно так же приводят к тому, что люди просто замыкаются и уходят.

Так что на самом деле журналистские расследования делаются на конфиденциальном уровне, уровне личного доверия. После публикации результатов из личного опыта знаю о том, что бывают крайне неприятные ситуации и последствия, вплоть до уничтожения СМИ. Мы через это уже прошли. И я считаю, что мы приобрели не только опыт, но и достаточно сильный иммунитет к противодействию со стороны сильных мира сего и власти. Поэтому сейчас при публикации самого скандального расследования мы меньше боимся: нас уже защищает наше имя и наш опыт.

Валентина Доброта, телеканал СТБ:

Передусім аби відповісти на поставлені запитання про труднощі під час проведення журналістських розслідуваннях та протидію їм, варто з’ясувати, що ж, власне, це за жанр. У світовій журналістиці під цим розуміється всебічне дослідження та детальне вивчення якоїсь маловивченої, закритої та ретельно приховуваної теми, у процесі роботи над якою доводиться долати небажання певних структур надати цікаву інформацію для журналіста.

Власне, зараз багато українських журналістів розуміють під цим терміном дослідження тем пов’язаних із зловживанням владою та корупцією. Насправді ж розслідування як жанр не може бути пов’язаний рамками певної проблеми. Талановитий журналіст зуміє зробити гарний матеріал, справжній детектив, із, здавалося б, банальної теми, з’ясувавши, скажімо, чому із сусіднього озера зникла риба чи "пішли" бобри.

Виходячи з цього, варто з’ясувати, чи взагалі в українській журналістиці, принаймні на даний момент, існує цей жанр. Із сумом можна констатувати знаменитий вислів "скорее мертв, чем жив". В країні, де фактично немає незалежних ЗМІ, апріорі не може існувати журналістське розслідування у класичному розумінні цього жанру. У нас, на жаль, почасти називають розслідуванням те, що ним насправді не є. Або дослідження теми плутають із розслідуванням. І пов’язано це, насамперед, із політизацією ЗМІ та війною компроматів, а також із нерозумінням даної теми взагалі.

Потуги окремих журналістів, які претендують на звання "інвестігейтера", тобто "розгрібувача бруду" - це лише намагання видати бажане за дійсне, оскільки те, чим вони займаються, це, скоріше, літературне оформлення злитої інформації політичними структурами чи силовими відомствами.

Якщо хтось дає журналістові певні плівки, той розшифровує і публікує із своїм коментарем - це ще не журналістське розслідування. Фактично всі матеріали, котрі у нас претендують на цей жанр - тенденційні, зазвичай, не мають фактів, коментарів, аргументів і контраргументів з різних точок зору, причому бажано в рівному обсязі. У нас же часто авторська позиція декларується у вигляді емоцій. Це не розслідування, це версія.

Жанр розслідування в Україні не популярний, на мою власну думку, через великий ризик для життя. Крім того, журналістське розслідування вимагає величезних затрат, зокрема й "часових", і одній людині навряд чи під силу.

Але головна причина, повторюся, відсутності жанру як такого в Україні - не у небажанні журналістів займатися цим, а у відсутності незалежних ЗМІ.

Микола Семена, власкор щотижневика „Дзеркало тижня” в Криму:

- 1. Я провів не так багато розслідувань, щоб можна було робити узагальнення, однак зрозуміло, що головні труднощі – в отриманні документів, які проливають світло на подію і підтверджують факт, що дійсно мав місце, або заперечують його. Причому, слід мати на увазі, що ситуація, коли „документи самі йдуть в руки” підозріла за своєю суттю і неодмінно має визвати перевірку ситуації – а чи не „веде” розслідувача хтось до „своєї мети”? Причина цього – злочинна корпоративність: чиновників, якщо це правове розслідування, або лікарів, якщо мова йде про розслідування „медичного” факту і тому подібне.

Складність полягає також в тому, що ситуацію, яка розслідується, практично всі охоче коментують, але це зовсім не те, що треба, і потрібні певні зусилля, щоб відділити коментарі від фактів та документів. По-друге, інколи потрібні експертизи, але в журналіста нема права направляти щось на офіційну експертизу, а у випадках, коли це можна зробити, наша журналістика практично на це не має коштів. Тим більше, що мова може йти про дорогі експертизи.

2. Практично завжди я шукаю однодумців, які можуть допомогти в силу своїх переконань. Також можна зіграти на конфлікті інтересів: знайти того, хто думає інакше, ніж той, хто приховує документи чи факти, і вже від нього отримати необхідну інформацію чи докази.

До того ж слід мати на увазі, що і в нас, як і в суді, має бути правилом – незаконно отримані документи або свідчення не є доказом. Зрозуміло, що мова йде не про тортури з боку журналіста, і навіть не про тиск. Часто в таких справах фігурують так звані „крадені” документи. Хоча, на мою думку, це досить спірний факт: суспільна свідомість – не суд, і багато чого в ній існує не на рівні законів, а на рівні логіки і власного досвіду читача, адже читач практично завжди розуміє, про що йдеться.

Але журналістові слід завжди зважати на те, що треба буде відповідати не тільки перед читачем, але й перед судом. Я знаю один випадок, коли журналіст підтверджував свою інформацію „виписками” з таємної міліцейської системи внутрішньої інформації, які йому начебто „підкинули”, однак міліцейські високопосадовці в суді заперечили, звичайно, не істинність цієї інформації, а саму наявність таємної інформаційної системи. А якщо суд визнає неістинність тверджень і висновків журналіста – то це лише нашкодить справі, адже заведе читача в глухий кут. Звісно, це продемонструє якість суду, але чи не занадто дорого це для самої журналістики?

3. Можна сказати, що однією з причин того, що цей жанр рідко зустрічається в Україіні, є його надзвичайна працезатратність. Адже починаючи розслідування, ніколи не можна сказати, працю якого обсягу доведеться провести, що матимеш в кінці роботи, і до чого це приведе?

По-друге, „винна” в цьому і практична відсутність у нас незалежної журналістики, адже справжнє розслідування необхідне лише незалежним ЗМІ. У нас в більшості випадків в формі розслідування публікуються матеріали, документи й докази, які уже кимось підібрані, зшиті в красиві течки – лише пиши. По-третє, -- і це пов’язано з другим! -- у нас нема соціального замовлення на справжні журналістські розслідування. По-четверте, в силу всіх цих причин – в самому журналістському середовищі нема традиції, досвіду, самої науки розслідувань. Все це має з’явитись тільки з появою і в процесі становлення незалежної журналістики.

Олег Єльцов, редактор сайту «Украина криминальная»:

Ничего не препятствует в работе так, как отсутствие информации. Точнее, нежелание ее давать официальными органами власти, которые обязаны это делать. А также – недостаток денег.

Это жанр, требующий наиболее высокой профессиональной квалификации. Расследования надо уметь делать, до этого, очевидно, надо поработать в новостном отделе СМИ и дорасти до умения исследовать тему. Естественно, работа в таком жанре отнимает много времени, и работа такого журналиста в редакции будет объективно стоить дороже, чем работа выпускника журфака.

Аналитическая журналистика не предполагает оперативности. Поэтому я уже давно не хожу на пресс-конференции. И проблему источников информации для себя я уже давно решил, как решают ее во всем мире, правда, их приходится скрывать, как любовниц. То, о чем говориться на пресс-конференциях, я узнаю от доверенных лиц с хорошими комментариями и подноготной, и читая новостные ленты агентств.

А вот репортаж или интервью можно сделать за полдня, и, к сожалению, сейчас у нас нормальная система, когда журналисты «клепают» по три интервью в день - это не здорово, это понижает планку…

Я не считаю, что возможные репрессии со стороны героев публикаций являются сдерживающим фактором. Я считаю, что это миф. Если говорят о страхе, то возникает вопрос: извините, как это вообще связано с профессией журналиста? Ведь это издержки профессии. Милиция, скажем, тоже очень рискует и, я думаю, что среди милиционеров больше жертв, чем среди журналистов…

Главной же причиной отсутствия такого жанра в украинской журналистике - есть то, что настоящие журналистские расследования – это всегда резонансные материалы. Я всегда прямо говорю людям, когда материал может быть интересен для расследования. И поскольку я работаю в жанре криминального расследования, то это – крупные деньги, крупные фигуры, замысловатый сюжет. Скажите, пожалуйста, много ли средств массовой информации в Украине буду публиковать такие материалы? Парадокс: населению это страшно интересно, я знаю это по своему сайту, но заказов от владельцев СМИ нет – никто не готов вкладывать в это деньги, делать на этом медиа-бизнес.

Между тем как раз политики вкладывать в это деньги не хотят. Боятся. Это не выгодно политикам. На Западе на журналистском расследовании издатели делают тиражи. У нас это тоже возможно. Но…

Говорят, что нет профессиональных журналистов? Есть, я в этом уверен. Если бы позволяли финансы, можно было бы собрать уже завтра десяток журналистов для ежедневного издания. Но: сегодня газета сделает тираж, а завтра ее закроют. Поэтому этот бизнес у нас не работает, поэтому возникает вопрос: где брать деньги? Я вижу только два источника. Первый - гранты. Но, увы. У нас настолько четко налажен этот «бизнес», что сложилась каста людей, «сидящих на грантах». В результате эти деньги уходят в никуда.

Второй источник - я считаю, это деньги любой оппозиции. Да, это накладывает определенные ограничения на материал. Как, например, нас порадовал господин Потебенько в своем конфликте с Пискуном? Он выдал такое нагора, что многие из нас прыгали бы от счастья, если бы нашли сами такую информацию. Но, понимаете, дело в том, что у нас все журналисты продажные. Это такой менталитет людей, готовых задешево сделать все, что угодно. И правильно олигархи понимают: зачем им содержать полноценное, профессиональное, независимое средство массовой информации?! Он всегда может найти журналиста, готового за 100-1000 долларов сделать все, что угодно. Вот сами себя и подкашиваем.

Андрій Міселюк, „Независимая газета”, екс-редактор відділу політики інтернет-газети ForUm :

По роду своей деятельности "расследования" приходится проводить, в основном, в парламенте. Несмотря на некоторую публичность наших депутатов, по сравнению с чиновниками исполнительной власти, делиться серьезной и стоящей информацией они обычно тоже желанием не горят. Исключение - когда они сами хотят ее обнародовать. Поэтому, учитывая специфику Верховной Рады, часто цель расследования сводится к «легализации», подтверждению (опровержению) той или иной информации, добытой кулуарным путем. Это, конечно, совсем не то расследование, под которым понимается этот термин в западной журналистике.

Еще одна трудность заключается в том, что раскапывать приходится часто вещи, представляющую преимущественную и иногда единственную ценность для очень ограниченного ареала - то есть, для обитателей парламентской сферы. В целом, думаю, что это трудности достаточно традиционные - слабое желание предоставлять информацию со стороны чиновников и политиков, и ограниченное время, чтобы ее добыть.

Последний пункт является также одной из причин, по которой, на мой взгляд, жанр расследования не прижился в украинской журналистике: для того, чтобы глубоко раскопать тему, ею нужно заниматься недели и месяцы. Соответственно, журналист-расследователь все это время ничем другим не занимается, и «текучку» не перекрывает. Такого себе, как я представляю, ни одно украинское СМИ нынче позволить не может.

Вторая проблема, и возможно, главная - глубоко копать просто опасно. Если закопаться вглубь движущих причин нашего бизнеса и политики, практически всегда тесно связанного с преступностью, жизни журналиста вполне может угрожать серьезная опасность. Да и «просто» судиться с влиятельными лицами без очень серьезного тыла - дело хлопотное и тоже опасное.

Поэтому для того, чтобы заниматься расследованиями, нужно иметь соответствующий характер: смелость и, что уже менее важно, но все же - известный иммунитет к мрачнейшим сторонам жизни. Поэтому авгиевы конюшни грязи, стоящие за подавляющим большинством состояний и политических карьер украинских политиков, мало кто серьезно сейчас разгребает.

Кроме того, владельцы СМИ так часто меняли отношения дружеские на вражеские с другими политиками, что, углубляясь, к примеру, вглубь истории обогащения врага хозяина, вполне можно обнаружить всякие неблаговидные факты из жизни хозяина. Которые, конечно, никто не напечатает и не покажет. Пример: можно ли серьезно исследовать историю взлетов и падения опального вроде бы премьера Лазаренко без выяснения того, какова была роль президента Кучма в успешной карьере и бизнес-росте своего земляка? Потому-то, как мне кажется, так мало материалов в СМИ (оппозиционные - не в счет) о неблаговидной истории становления "хозяина" Лазаренко. Ну и так далее.

Олена Притула, редактор інтернет-видання „Українська правда”:

- 1. Среди трудностей, прежде всего - отсутствие свободного времени. Для того, чтобы провести качественное расследование, надо поговорить со многими людьми, перерыть кучу информации, сделать какие-то запросы. Ну и традиционно - отсутствие официальной открытой информации. Ограниченный доступ всех без исключения ко всем без исключения документам вне зависимости от степени их секретности.

2. Чтобы избежать противодействия - берем материалы, которые находятся в открытом доступе. Скрываем свои источники. Может, что-то забыла, но нет времени. Даже сейчас. Текучка, знаете ли.

3. Почему в Украине почти нет журналистских расследований? Потому что это не востребовано обществом. Ну, накопаешь ты сенсацию. И многие понимают, что это сенсация. А где ты это опубликуешь? Хорошо, опубликовали. А эффект будет? Практически нулевой. Ради чего стараться?

Более того, поскольку продукт не востребован, никто за это не платит. Для качественного расследования необходимо время (иногда несколько месяцев). Кто будет платить зарплату человеку все это время? У нас нет пока СМИ, которые могут себе это позволить. Но опять же, если бы на расследования был спрос, то и деньги нашлись бы.

Підготувала Оксана Лисенко, «Детектор медіа»