Запитання “Детектор медіа”:, - Чи доводилося вам відмовлятися від будь-яких пропозицій через те, що вони протирічили вашому розумінню журналістської етики чи вашим переконанням?

9 Листопада 2001
744
9 Листопада 2001
12:58

Запитання “Детектор медіа”:, - Чи доводилося вам відмовлятися від будь-яких пропозицій через те, що вони протирічили вашому розумінню журналістської етики чи вашим переконанням?

744
Ліля Буджурова, голова Асоціації незалежних журналістів Крима, власкор СТБ
Запитання “Детектор медіа”:, - Чи доводилося вам відмовлятися від будь-яких пропозицій через те, що вони протирічили вашому розумінню журналістської етики чи вашим переконанням?
Лідія Денисенко, журналіст, тижневик “2000”

Людмила Добровольская, «1+1”

Василь Зоря, “Новий канал”

Валерій Іванов, професор, президент Академії української пресси

Олександр Ільченко, оглядач тижневика «2000»

Валерій Калниш, випускаючий редактор ЗНТРК "ТВ-5"(Запоріжжя)

Любов Ковалевська, незалежний журналіст

Лєна Локоша, головний редактор ТРК «Експрес-інформ»

Григорій Руденко, «КоммерсантЪ”

Андрій Шевченко ("Новий канал")

Юліана Шевчук, парламентський оглядач, “Голос України” Лиля Буджурова, голова Асоціації незалежних журналістів Крима, власкор СТБ:

- В ущерб моему желанию продемонстрировать свою принципиальность, «неприличных» предложений мне не делают. Попыток меня купить в прямом и переносном смысле слова, заказать «правильный» материал, «украсить» моим именем партийный список и прочие гадости почему-то никто не делает. Возможно, еще не доросла до такой «чести», хотя надеюсь остаться недорослем..

Лідія Денисенко, журналіст, тижневик “2000”:

- Я утверждаю с полной ответственностью, что я получала предложения не совсем корректной формы и очень даже часто. Эти предложения носили, как правило, характер просьбы с тонким намеком о том, чтобы сделать «положительный» материал. Мне не хотелось бы конкретно называть имена, но я могу сказать, что эти люди, как правило, влиятельные политические лица.

Но я так же могу сказать, положив руку на сердце, что я всегда уходила от таких предложений. Я отказывалась, отказываюсь и буду отказываться. Поскольку они противоречат моему внутреннему состоянию или миру. Потому что это тривиально.

Потому что, если ты напишешь один «заказной» материал, следующему просто никто не поверит. То есть здесь присутствует тонкий расчет. Если говорить о том, как с этим бороться, то бороться с этим невозможно. Поскольку искоренить это невозможно. Люди и деньги - это два главных аспекта этой проблемы.

Если журналист смел и не боится, что его «бортонут», не боится угроз, то лишь тогда он может позволить себе такую «роскошь», как «чистый» материал. А это очень большая редкость. И лучший принцип, который здесь уместен, это “посмотри второй раз в глаза”.

Людмила Добровольская, «1+1”:

- Каждый из нас имеет определенную репутацию. Хочется верить, конечно, что грань, за которой даже «в наше время» журналист становится нерукоподаваемым все-таки существует. Хотя критерии того, что все привыкли называть «журналистской этикой», настолько расплывчаты, что в конечном итоге каждый определяет их для себя сам. Каждый из нас делает сам свой выбор, каждый сам определяет для себя рамки приемлемого. Ну вот, скажем, коллеги по цеху сколько угодно могут считать N проституткой, а сам он гордо именует себя «профессионалом» - отнюдь не подменяя понятия «ландскнехт» и «профи», а будучи свято убежден в их тождественности. Он берет заказ и отлично его выполняет – сегодня за «наших», завтра – за «немцев». И взгляд N на проблему этой самой этики, точнее, отсутствие ее для него как ПРОБЛЕМЫ – безусловно, тоже позиция. И я далека от мысли осуждать коллег, ее занимающих, еще раз повторюсь – каждый делает СВОЙ выбор. Вот этот выбор-то и определяет наличие или отсутствие тех предложений, о которых вы спрашиваете. Одним их делают, а другим – нет, зная, что получат отказ. О цене, как правило, торгуются с тем, кто ее имеет.

Мне подобных предложений даже не делали - так что отказываться не приходилось. Угрожать, давить - да, пытались, купить – никогда. Конкретизировать… Когда в кресло одесского мэра сел тот, кто называет себя им сегодня – для всех стала очевидна неизбежность безальтернативности мнений в городском эфире. Свой ЕДИНСТВЕННО возможный выбор я сделала – просто уехала в Киев. И каждый раз, приезжая в Одессу, убеждаюсь в его правильности – наблюдая, как многие мои коллеги с тем же пылом, с каким носили барабан перед колонной противников своего нынешнего босса, теперь что есть мочи барабанят перед колонной его союзников. И свои телодвижения рассматривают не с точки зрения журналистской этики, а с точки зрения выживания.

Василь Зоря, “Новий канал”:

- Досі я відмовлявся від таких пропозицій. У цій ситуації значний моральний дискомфорт переважає для мене професійну насолоду і матеріальну компенсацію. Хоча… Пригадую довірливу бесіду із представником політичного Олімпу, з яким давно товаришуємо. Цього разу довелось поставити перед А. неприємне питання. За півроку до розмови мені надійшли пропозиції на роботу від Б. і В. Якби медіа-проекти реалізувались у початковому вигляді, довелося б тупо перейти на протилежний бік політичних барикад. А, по суті, використовувати свій інтелект та досвід колишніх стосунків для інформаційних війн проти тих, кому я відверто симпатизував досі. Чи розуміють “сильні світу цього”, що при відсутності системи незаангажованих засобів масової інформації навіть їх особисті друзі змушені продаватись конкурентам, які створять кращі умови професійного розвитку, допоможуть з кредитами на житло, тощо?

Напевно, розуміють. Оскільки самі часто зважуються на такі суперечливі кроки – неприйнятні за політичними уподобаннями, але перспективні за професійними. Чим це завершується? У тонкошкірих – інфарктами, інсультами, у товстошкірих – кар’єрними злетами. І це - життєвий вибір кожного. Валерій Іванов, професор, президент Академії української пресси:

Как ученому, мне в этом отношении легче. Все-таки поставить ученого, который анализирует общественные явления пост фактум, в позицию морального выбора труднее, чем журналиста, который мало того, что должен мгновенно реагировать на изменения обстановки в обществе, но еще и является мультипликатором. То есть, его точка зрения расходится определенным тиражом и прямо влияет на формирование общественного мнения. Так что ни от каких предложений мне отказываться не приходилось. Выбор всегда оставался за тем, кто заказывал мне какие-либо материалы. Если моя точка зрения не совпадала с точкой зрения заказчика, то мои статьи не видели свет. Такие случаи бывали. Впрочем, грех жаловаться. Я всегда мог найти место, где напечатают отвергнутый материал. Если рассматривать вопрос шире, то необходимо отметить, что через явление заказной журналистики прошли все развитые страны. Это своеобразная болезнь роста, которая присутствует всегда, когда общество не в состоянии достойно оплачивать труд журналиста. Поэтому, честно говоря, у меня не поднимается рука кинуть камень в тех своих коллег, которые готовы работать сегодня на одного, а завтра на другого, пусть даже противоположного по своим взглядам, заказчика, лишь бы их усилия были хорошо оплачены. Это своеобразные циники, им все равно, кто будет платить деньги, они обеспечивают только создание журналистских произведений на должном уровне профессионализма. Конечно, это явление ненормальное, но многое ли нормально в нашем обществе? Полное оздоровление журналистики, по моему глубокому убеждению, произойдет только тогда, когда газеты и телерадиоканалы будут не продавать свою продукцию по демпинговым ценам, а конкурировать на рынке идей. Когда владельцы медиа будут видеть в них не политический инструмент, и даже не средство влияния на формирование общественного мнения, а источник получения прибыли. В таких условиях доверие читателя, слушателя, зрителя будет стоить очень дорого, и недобросовестный журналист, один раз попавшись на «джинсе», уже не сможет больше работать по своей профессии. Такие случаи в США, Германии, других развитых странах бывают. Хотя я, конечно, не призываю ждать, сложа руки. Очень ценна инициатива журналистов «Журналисты за честные выборы» по установлению правил игры в журналистском сообществе в этот важный для страны момент. Вряд ли проблему удастся решить полностью. Но уже то, что она четко обозначена, то, что во весь голос заявлено о ненормальности сегодняшнего положения дел, служит своеобразным ориентиром для принятия нормальных стандартов в работе журналистов. Олександр Ільченко, оглядач тижневика «2000»:

- Да, такие случаи в моей журналистской практике были. Приведу, пожалуй, самый характерный – правда, со времен работы в другой редакции, но от этого не утративший своей актуальности и по сегодняшний день.

…В числе шести-семи ведущих сотрудников меня вызвали в кабинет главного редактора. Один из учредителей, ныне известный народный депутат, сразу взял быка за рога: «Будем валить министра!»

По мнению учредителя, тогдашний министр внутренних дел вполне заслужил, чтобы газета съела его без соли и перца – ездит на роскошной иномарке, получил фешенебельную квартиру в центре Киева и за счет зэков бесплатно построил неслабую дачку.

- Документы есть какие-нибудь на этот счет? – спросил я.

- Пока нет, но будут! – прозвучало в ответ.

Надо сказать, что до этого редакция с министром была довольно дружна – приглашала к себе на разные благотворительные акции, поддерживала, не раз печатала интервью. Только-только вступившего в должность руководителя МВД показывала и с чисто бытовой точки зрения – вот он по-холостяцки жарит яичницу на кухне в общежитии, вот выжимает штангу.

Какие-такие события произошли, чтобы теперь ниспровергать вчерашнего героя с пьедестала? Он что-то украл? Кого-то убил? Нарушил закон?

- «Московский комсомолец» же свалил «Пашу-мерседеса» (бывший министр обороны России Павел Грачев. – А.И.), а мы что, хуже? Свалим и нашего! Я сказал! – безапелляционно, словно о чем-то уже решенном, заявил учредитель.

Вот это барское, вальяжное «Я сказал!», помноженное на пренебрежение всеми нами, сидевшими за длинным редакционным столом, которых можно, словно пешек, двигать по шахматному полю и будто полканов, спускать на прохожих, упиваясь собственной властью, вынудило меня от столь грязной игры отказаться:

- Извините, я в этом деле не участвую. Если нужно, чтобы уволился – уйду. Но валить – не стану. Примерно то же самое произнес мой коллега и товарищ. После чего прозвучало:

- Ну конечно, вы же с этим министром спелись, закорешились…

А раньше, помнится, наш учредитель гордился этой дружбой и тем, что в нашей газете появлялись такие материалы, о которых другие могли только мечтать.

- Ну, ничего, найдутся другие, кто не побоится вашего генерала.

И нашлись, кто «не побоялся»! Ах, как они упражнялись в описании мнимых министерских грехов… Затем – изумлялись судебным искам (документов-то обещанных так и не появилось), а затем – каялись со страниц уже других газет и вышибали слезу, что их, мол, заставляли чуть ли не под угрозой расстрела писать всякие пакости, а у них семьи и дети маленькие, которые кушать хотят, но теперь пришло прозрение, и простите нас, если можете, век на вас Богу молиться будем…

Дело прошлое, конечно, и, думаю, с тех пор многие стали умней и мудрей. Сменился давно министр, поменялись журналисты в газете. Ушли и мы из той редакции, хотя, если честно, было очень жаль расставаться. Хорошая школа, и работалось легко, весело, интересно. Один умный человек назвал ее «периодом раннего романтизма украинской журналистики».

Но коль уж вы задали такой вопрос (спасибо!), то вспомнился именно этот случай. Мне за него краснеть ни разу не пришлось.

Валерій Калниш, випускаючий редактор ЗНТРК "ТВ-5"(Запоріжжя):

- Когда я получил предложение ответить на этот вопрос, первая мысль, которая пришла в голову – “все это будет похоже на массовый сеанс психоанализа". Ну что ж, начнем. Несовпадение собственного мнения с мнением начальства у меня составляет примерно 70:30. Один из запоминающихся моментов - перевыборы мэра Запорожья в 2000 году. Это была на редкость грязная гонка, одним из пиков которой стало “филологическое расследование этимологии” фамилии одного из кандидатов, результатом которой стал вывод, что фамилия в переводе с белорусского, означает “тот, кто имел половой контакт с медведем”, причем , скажем так в пассивной форме. Моя же роль в этом процессе, я имею в виду предвыборную агитацию, была довольно скромна. Однако и на мою долю доставались кандидаты. Когда я сделал об одном из них материал, и показал его главному, мне было предложено его, мягко говоря, изменить и расставить прямо противоположные акценты. Я попытался отказаться. В конце концов, если я правильно помню, сам главный текст и переделал. Причем через несколько дней акценты пришлось менять уже не в моих репортажах, а в политике канала: бывший «друг» плавно перекочевал в разряд “безразличных”. Вполне, на мой взгляд, обычная и рядовая история как для украинской журналистики.

Сейчас, когда по характеру своей работы занимаюсь в основном редактированием и составлением подводок, которые сам же после этого и читаю в кадре, разногласий стало больше. Без крови, но с легким тремором. Сейчас отстаиваю свое видение с большим рвением - все-таки не совсем хорошо, встречаясь с коллегами, убеждать их в том, что на самом-то деле все же не так. “Ну ты же понимаешь?” Стараюсь не доводить до этого. Лучше “покусать” главного в районе загривка, чем потом стыдливо поджимать пальцы.

Любов Ковалевська, незалежний журналіст:

- Практически вся жизнь состоит из отказов, поэтому хронически без работы. Я по убеждениям гуманист и либерал. Это абсолютно естественно для писателя, человека, который всю жизнь живет с книгой. Все мои статьи, с одной стороны, направлены на гуманные вещи. Но в нашем обществе только декларируются демократия и свобода слова, хотя какая-то свобода слова у нас все-таки есть. А вот свободно мыслить уже непозволительно. Чаще всего дело не в убеждениях, а в проблеме совести. Начиная с коммунистического режима, когда мне первый секретарь горкома партии, уже покойный, заказывал статьи для журнала «Коммунист». Эти статьи сначала публиковали, а потом меня учили, что я не понимаю линию партии. Так и сегодня. Все наши СМИ кому-то служат. В одной газете нельзя президента критиковать, в другой не возьмут текста, где не критикуют. Ты постоянно необъективен. А вот это для меня неприемлемо. Когда ты не можешь честно высказать свое мнение, покритиковать президента, правительство или какую-то персону. Зато газета, которая воюет с конкретной личностью, может предложить написать о ней плохо. Для меня такие заказы также абсолютно неприемлемы. Я больше работаю за рубежом. Там я ближе им по взглядам, и мне ближе все. Суть в том, что здесь я своя среди чужих. Абсолютно везде. А вот в публикациях на Западе я никогда не входила в противоречия, и до сих пор там публикуюсь. Здесь же я постоянно чужая. Потому что каждый пытается ограничить твою свободу. Я аналитик. У нас же больше хотят не анализа, а изложения фактов. Для меня - это не журналистика. Для этого есть телевидение. Однако, увы, газеты повторяют все телевизионные новости почти в том же объеме. Зачем? Есть внутренняя цензура, есть то, что пытаются выдать за стиль. Бесконечные редакторские правки вынудили меня не работать во многих изданиях. Как правило, я предлагаю статью с условием: или публикуете как есть, или нет, но мозги мне вправлять не надо. Причем, я себя не считаю ни начинающим, ни слабым журналистом. Нет ни одной моей статьи, которая вышла, и на которую не обратили бы внимания. И вот это я считаю основным признаком профессионализма. Десятки других журналистов, работающие в изданиях, где редактора им вправляют мозги и выдают это за стиль, похожи друг на друга. У нас очень много политики. Я не люблю любую власть. Ведь творческий человек не может любить власть. Более того, наша политика мне неинтересна, она настольно примитивна, грубая, грязная. Я стараюсь поднимать более общественно значимые темы. И тут наталкиваешься на вторую проблему – проблему нашего менталитета. Украинская журналистика не научилась называть вещи своими именами. Лєна Локоша, головний редактор ТРК «Експрес-інформ»:

- Доводилось. Гадаю, що майже кожному журналісту надходять подібні пропозиції. І люди, які їх роблять, мають на те свої причини. Тому наводити приклади не вважаю доречним. Тим більше, що останнє слово все одно за журналістом, котрий завжди може відмовитись.

Григорій Руденко, «КоммерсантЪ”:

- Вообще-то, термин "отказываться от предложений" не применим к нашей воистину древнейшей профессии. В каждом случае заранее определены правила игры - и ты либо работаешь по этим правилам, либо меняешь вид деятельности.

Если принять за истину уравнивание понятий "журналист" и "гейша", то в Украине, как и везде, есть элитные (раньше их называли валютными) проститутки, гостиничные, уличные и вокзальные-трехрублевые. Последние две категории ненавидят первую, но страстно желают стать такими же. И в том случае, если журналист говорит: "Я с отвращением отверг это гнусное предложение", это - не профессионал. Всегда найдется человек, который исполнит задание.

Конечно же, многое зависит от сутенера (бандерши). Хороший менеджер СМИ никогда не предложит своему подчиненному сделать то, от чего последний может отказаться. Иначе руководителю придется выполнять "социальный" заказ за него самому. Можно, конечно, поменять издание, телекомпанию (один "публичный дом" на другой), но этого - мало. И всегда есть альтернатива: "писать о бабочках".

Разумеется, это - аморально и ненормально. Но так живут все. Корреспондент германского "Шпигеля", более знакомый нам по роли профессора из Дании в "Осеннем марафоне" ("Хиппи лохматая" и "Трезвывател") на прошлой неделе признавался журналу "Итоги", что любая его статья об СНГ обязательно должна содержать несколько абзацев негатива - иначе она не выйдет. Вот вам и хваленая западная свобода слова.

Сам о бабочках никогда не писал. От предложений, несовместимых с моими понятиями о морали отказывался. Публичные дома менял пять раз. И всегда помнил фразу Чехова: "Если можешь - не пиши". Андрій Шевченко ("Новий канал"):

- Десятки разів відмовлявся від грошей за коментарі політиків. Почуваєш себе дико і ніяково. Особливо дурнувате відчуття, коли пізніше бачиш цих персонажів у сюжетах колег.

Часто також доводилось пояснювати, що не хочу грати у політику на своєму робочому місці.

Загальна проблема: більшість політиків дивиться на більшість журналістів як на політичних гравців. Причому третьосортних.

Юліана Шевчук, парламентський оглядач, “Голос України”:

- Предложения, скажем так, навязчивые, я получала, и достаточно часто. В основном от отдельных политических сил. Поскольку я являюсь парламентским обозревателем, то многие политические блоки часто предлагают мне отстаивать и освещать лишь их политическую точку зрения, лишь их интересы. Но я говорю откровенно, что подобные предложения категорически отклоняю. И дело вовсе не в моем отношении к той или иной политпартии, просто для меня это неприемлемо и оскорбительно. Я считаю, что принять такое предложение будет ниже своего достоинства. Ну а что касается журналистской этики, то это вопрос очень спорный, для меня это понятие довольно пространное. На мой взгляд, журналистской этики нет как таковой, как нет и свободной независимой журналистики. Мы еще не находимся на том уровне, чтобы вырабатывать этические нормы, тем более, в такой тонкой среде, как журналистика. Ведь многие СМИ финансово зависимы, и поэтому им диктуются правила.
Команда «Детектора медіа» понад 20 років виконує роль watchdog'a українських медіа. Ми аналізуємо якість контенту і спонукаємо медіагравців дотримуватися професійних та етичних стандартів. Щоб інформація, яку отримуєте ви, була правдивою та повною.

До 22-річчя з дня народження видання ми відновлюємо нашу Спільноту! Це коло активних людей, які хочуть та можуть фінансово підтримати наше видання, долучитися до генерування спільних ідей та отримувати більше ексклюзивної інформації про стан справ в українських медіа.

Мабуть, ще ніколи якісна журналістика не була такою важливою, як сьогодні.
У зв'язку зі зміною назви громадської організації «Телекритика» на «Детектор медіа» в 2016 році, в архівних матеріалах сайтів, видавцем яких є організація, назва також змінена
* Знайшовши помилку, виділіть її та натисніть Ctrl+Enter.
744
Коментарі
0
оновити
Код:
Ім'я:
Текст:
Долучайтеся до Спільноти «Детектора медіа»!
Ми прагнемо об’єднати тих, хто вміє критично мислити та прагне змінювати український медіапростір на краще. Разом ми сильніші!
Спільнота ДМ
Використовуючи наш сайт ви даєте нам згоду на використання файлів cookie на вашому пристрої.
Даю згоду