Первый и главный. Как получилось, что один из самых слабых фильмов нынешнего Берлинале - китайский "Черный уголь, тонкий лед" Дяо Йимана - получил аж два престижных приза? Помимо "Золотого медведя", в Китай уехали его серебряный собрат за лучшую мужскую роль.

Фильм, рассказывающий о бывшем полицейском, взявшемся раскрыть серию убийств в заснеженном городе на севере Китая, снят в стиле иронического неонуара. Иронии, однако, многие не заметили, приняв картину за натуральный детектив. Впрочем, осознание того, что перед нами стеб, не сделало фильм живее и привлекательнее.

На церемонии

Вторая по значимости награда - Гран-при жюри - отправилась в Великобританию в чемодане Уэса Андерсона. Таким образом жюри отблагодарило Андерсона за веселый балаган под названием "Отель Гранд Будапешт". И тут жюри, если и перестаралось по части весомости приза, понять его можно - львиная доля конкурсных фильмов вызывала в памяти лишь знаменитое "Поднимите мне веки!", являя на экране скучное мельтешенье персонажей, и не более того. Хотя и "Отель Гранд Будапешт" этим грешит изрядно, но все же свой, индивидуальный, не похожий ни на чей, почерк режиссера и его узнаваемый стиль несут в себе известную ценность.

Критики, аккредитованные на Берлинале, конечно же, ратовали за "Отрочество" Ричарда Линклейтера. Международная пресса пестрела восторженными дифирамбами, но чем громче раздавались возгласы восхищения, тем очевиднее было, что "Золотого медведя" Линклейтеру не видать.

Катрин Денёв

Жюри крайне редко соглашается с журналистами -  у него свои задачи и своя политика, роскошь объективной оценки с точки зрения лишь художественной ценности ему обычно недоступна. Что поделать - таковы правила игры. И хотя Линклейтеру достался "Серебряный медведь" за режиссуру, думается, что "золото" пошло бы ему больше.

"Отрочество" - неожиданно удачный симбиоз формального новаторства и традиционности содержания. Режиссер принялся за этот фильм двенадцать лет назад, сняв эпизод из жизни семилетнего мальчика Мейсона и его семьи. Ровно через год снял еще один. Через год - еще. На наших глазах взрослел Мейсон и его сестра, выходила второй и третий раз замуж мать, женился отец, мальчик поступал в колледж, влюблялся, агитировал за Обаму и уезжал из родного дома. На наших глазах он превратился из малыша в бородатого 19-летнего юношу и стал тем, кем будет теперь всю жизнь. Изучение тайны взросления и обретения своего "я", сделанная в режиме онлайн, - остроумный ход американского режиссера-интеллектуала. При этом сюжет вовсе не изобилует крутыми виражами - на экране течет будничная жизнь американской провинции со всей ее рутиной. А оторваться невозможно все три (!) часа.

Логичным образом "Серебряный медведь" за сценарий ушел к Дитриху и Анне Брюгеманнам, создавшим действительно занятную литературную основу фильма "Крестный путь". Героиня картины, 14-летняя Мария, девочка из провинциального немецкого городка, становится заложницей религиозного фанатизма своих родителей-сектантов и совершает восхождение на условную Голгофу, четырнадцать раз останавливаясь в пути, как сам Иисус, которому безоговорочно принадлежит сердце юной героини.

Формальная сторона фильма - прямая аллюзия к Святому Писанию - показалась жюри очень экстравагантной и даже затмила в его глазах излишнюю дидактичность фильма одновременно с отсутствием в нем хоть какой-то художественной, образной привлекательности.

Ник Кейв

Антиклерикальная тема сейчас вообще очень востребована в Европе, фильмы на эту тему множатся со скоростью вируса, и шанс выделиться на фестивале с картиной о последствиях религиозного фанатизма довольно велик. Правда, большинство таких картин как раз и грешат повышенной дидактичностью и топорностью, как "Крестный путь". Исключение разве что - яркая картина Ульриха Зайдля "Любовь. Вера", вызвавшая два года назад громкую свару на Венецианском фестивале.

На Берлинале, кстати, без политической свары тоже не обошлось, хоть и прозвучала она не слишком громко. Еврейская община Германии выступила с гневной отповедью в адрес фестивального руководства, решившего наградить почетным "Золотым медведем" за вклад в кинематограф британского режиссера Кена Лоуча. Лоучу припомнили его высказывания и демарши против Израиля. Художник левого толка, Лоуч давно и последовательно критикует Израиль и даже призывал к его культурному бойкоту.

Другой скандал - правда, тоже местного значения - спровоцировал Ларс фон Триер, вызывающе промолчавший весь фотоколл и отказавшийся общаться с журналистами. Его торс украшала футболка с надписью "Персона нон-грата Каннского фестиваля. Официальный выбор жюри", напоминавшая о скандале трехлетней давности, когда Триера и правда объявили на Лазурном берегу персоной нон-грата за его фразу "Я понимаю Гитлера, и он мне даже симпатичен". Потом болтливый датчанин попытался оправдаться, но было уже поздно.

Режиссерская, без купюр, версия его "Нимфоманки", премьера которой прошла в рамках Берлинале, отличается от прокатной на 20 минут и заключает в себе лишний половой акт, два подробных изображения женского причинного места и три - мужских. А так - Триер, как всегда, остроумен, революционен и мизантропичен, а попытка вовлечь секс в круговерть интеллектуальной и духовной жизни человека, сделать его частью мирового культурного процесса вполне себе в духе нового Ренесссанса.

И под конец - полная нелепица: приз им. Алфреда Бауэру вручили 91-летнему старцу Алену Рене за фильм "Жизнь Райли", нарочито театрализованную картину с сильным вкусом сюра. Достаточно сказать, что этот приз обычно "за открытие новых перспектив", то есть молодым и многообещающим. Если это такое остроумие членов жюри - то оно вряд ли уместно, если таким образом судьи хотели, напротив - сделать классику комплимент, то комплимент получился страшно неуклюжий.

Была без радости любовь - разлука будет без печали. Случился ровный гладкий фестиваль, и под стать ему случились предпочтения жюри. Одна радость: на самом кинематографе это никак не отразится.

Все фото Алексея Загданского