Денис Казанский о заявлении Генштаба: «Объявить фейком документы – проще всего»

Денис Казанский о заявлении Генштаба: «Объявить фейком документы – проще всего»

20 Січня 2016
1028

Денис Казанский о заявлении Генштаба: «Объявить фейком документы – проще всего»

1028
Генштаб ВСУ обвинил журналиста Дениса Казанского в «сознательной манипуляции», подтасовке фактов и фальсификации с целью «давления на суд» над генералом Назаровым, обвиняемым в халатности, повлекшей за собой гибель 49 человек. Казанский рассказал «Детектору медиа», как к нему попали документы, вызвавшие волнения в Генштабе
Денис Казанский о заявлении Генштаба: «Объявить фейком документы – проще всего»
Денис Казанский о заявлении Генштаба: «Объявить фейком документы – проще всего»

19 января Генштаб заявил, что документы, опубликованные Казанским, «сфальсифицированы и не совпадают с оригиналами документов, которые хранятся в Генштабе ВСУ». При этом Генштаб обратился в Генпрокуратуру, чтобы «провести проверку опубликованных материалов, и дать правовую оценку приведенным фактам». В случае необходимости Генштаб просит ГПУ начать досудебное расследование.

«Детектор медиа» обратился к Денису Казанскому с просьбой прокомментировать обвинения Генштаба.

- Сегодня Генштаб назвал опубликованные вами документы фальсификацией.

- Документы реальны. Мне передали их непосредственно из Министерства обороны, а поскольку они никогда не покажут оригиналы, то им (Генштабу –прим. ДМ) ничего другого и не остается, кроме как рассказывать, что это фальсификация. Хотя непонятно, зачем передавать дело в ГПУ, если это фейк. Мало ли какие кто какие документы опубликовал? Если это фейк, то вся реакция должна заключаться в публикации опровержения. И все. А по их реакции видно, что они понимают, что у них произошла утечка, и не знают, что с этим делать. Понимают, что Муженко виновен, и начинают лгать – по крайней мере,  так вижу эту ситуацию я. Возможно, она не такая, но мне картина видится именно такой.

- В вашем распоряжении находятся копии документов?

- Фотокопии.

- У вас полный пакет документов – или только те страницы, которые вы опубликовали?

- Их гораздо больше. Но публиковать их не имело смысла, поскольку основная масса этих документов – описание технических характеристик самолета, как он был создан, когда борт проходил капитальный ремонт, сколько часов он налетал, сколько часов налетал пилот – огромная расследование, очень бюрократическое и подробное, и все страницы просто не имело смысла выкладывать в статье. И в  том, что касается допроса Муженко, я опубликовал только основные места, где конкретно говорится о том, что он получал сводки СБУ  из Луганской области, и из этих сводок следует,  что он имел эту информацию о ПЗРК.

- Выделения желтым маркером в документах – это делали не вы?

- Нет, выделяли те люди, которые мне их прислали. А я разместил их в том виде, в котором получил их от источника – это фотографии листов с печатями протоколов допросов Муженко в прокуратуре. Если есть еще какие-то допросы, то они могут их опубликовать, и показать нам альтернативу. Но они, конечно, скажут, что это все неправда.

- Уже сказали.

- Да. Но могу сказать, что мой источник заслуживает доверия, и документы эти не просто так от неизвестного источника пришли ко мне на почту. Естественно, что их подлинность я не могу доказать, но я своему источнику доверяю.

 Интересно, что  Генштаб никак не прокомментировал информацию о том,  что разговоры пилотов прослушивались и выкладывались в фейсбуке, а в Генштабе об этом знали. Инга Шумакова - реальный человек, есть ее страница в фейсбуке, есть мои скриншоты с ее страниц -  и это нельзя подделать. И если они знали, что в Луганске прослушивают разговоры, знали, что у боевиков есть информация о том,  какой борт где и когда садится – хочется узнать, как они смогли отправить борт 13 июня на посадку? Никто не отвечает на эти вопросы.

- Генштаб утверждает, что предыдущие 19 посадок были успешными.

- Я понимаю. Но на тот момент они уже знали, что у боевиков есть ПЗРК, и из него уже сбили автотранспортный самолет АН-30 под Славянском, уже сбивали вертолеты, и уже было  понятно, что есть риск.

- К вам уже обращалась Генпрокуратура?

- Нет, ко мне никто не обращался.

- Вы будете продолжать расследование?

- А как его продолжать? Есть какой-то факт, который, как я считаю, имеет общественное значение, и этот факт доведен до общественности. Я же не могу уволить Муженко! Я считаю, что он должен отвечать за служебную халатность. Сейчас идет суд над Назаровым, то есть по большому счету уже есть обвинения, которые совпадают с тем, что мы читаем в этих документах. Просто обвиняют не Муженко, а Назарова. Обвинение считает, что Назаров отправил самолет, действительно зная, что его могут сбить – записи в фейсбуке доказывают, что прослушка была, и даже чьими силами была она организована – Сергей Иванов об этом тогда писал, и на сайте «Миротворец» эта информация тогда же выкладывалась, то есть факт прослушки был известен. Но им было плевать, и поэтому получилось так, как получилось. Что касается этой истории, мне, как журналисту, к ней больше нечего добавить.  Принимать  решение дальше должен человек, который назначал Муженко, и может его убрать.

- Из текста, который у вас опубликован, следует, что Муженко не знал об угрозе.

- Не столько не знал, сколько «не помнит», видел или не видел он эту информацию. Более того, он говорит, что нет никаких пунктов в нашем уставе, которые обязывают нас реагировать на информацию, нет никакого алгоритма действий на такой случай. И в этом, мне кажется, главная проблема – получив сводки, они  просто не обязаны были останавливать вылет самолета.

- Но в заголовке вашей статьи четко указывается, что Муженко знал о том, что самолет могут сбить.

- Я понимаю. Но если он получил сводки из аналитического центра СБУ, то он должен был знать. В любом случае, это его проблемы – то, что он с ними не ознакомился. Так что мы имеем право предположить, что Муженко знал о рисках. Иначе что это за командующий, который получает сводки, но их не читает? Получается, информацию, которую ему передает наша разведка, он не использует и воюет вслепую. Я, конечно, не военный эксперт, но мне кажется, это неправильно.

- Он ссылается на то, что источник информации не указан, и подобной информации было много.

- Что значит «было много информации?» Много непроверенной информации было в фейсбуке, Вконтакте, но все же, в его распоряжении оказались сводки, подготовленные  разведчиками, значит, эта информация носит официальный характер. И если сводки присылает разведка, то разведка – и есть источник, который должен заслуживать доверия.

- Как вам кажется, чем эта история должна закончиться?

- Я считаю, что результатом расследования должно стать отстранение некомпетентного командования, чтобы они и дальше не продолжили отдавать некомпетентные приказы. Это далеко не единственный эпизод, в котором видны некомпетентные действия руководства. И если сложить все вопросы, которые задают люди, участвовавшие в сражениях, то получится целый список претензий. Но на эти вопросы никто не отвечает, нет никакой адекватной реакции. Объявить фейком документы – проще всего.

Фото: Аліна Смутко, Facebook Магістерської програми з журналістики УКУ

Команда «Детектора медіа» понад 20 років виконує роль watchdog'a українських медіа. Ми аналізуємо якість контенту і спонукаємо медіагравців дотримуватися професійних та етичних стандартів. Щоб інформація, яку отримуєте ви, була правдивою та повною.

До 22-річчя з дня народження видання ми відновлюємо нашу Спільноту! Це коло активних людей, які хочуть та можуть фінансово підтримати наше видання, долучитися до генерування спільних ідей та отримувати більше ексклюзивної інформації про стан справ в українських медіа.

Мабуть, ще ніколи якісна журналістика не була такою важливою, як сьогодні.
* Знайшовши помилку, виділіть її та натисніть Ctrl+Enter.
1028
Коментарі
0
оновити
Код:
Ім'я:
Текст:
Долучайтеся до Спільноти «Детектора медіа»!
Ми прагнемо об’єднати тих, хто вміє критично мислити та прагне змінювати український медіапростір на краще. Разом ми сильніші!
Спільнота ДМ
Використовуючи наш сайт ви даєте нам згоду на використання файлів cookie на вашому пристрої.
Даю згоду