Сегодня процессы, происходящие в мире не позволяют отечественным СМИ находиться вне глобальных информационных потоков. О роли медиа в нынешних условиях угрозы международного терроризма, об изменчивости и неизменности общественных функций прессы собеседник «Детектор медіа» высказывается элегантно, но жестко.







Можно ли говорить о том, что в нынешних условиях угрозы международного терроризма медиа перестают быть контролером властей и становятся их рупором?



Средства массовой информации нужно дифференцировать по странам. Например, СМИ в Великобритании, и часть средств массовой информации в США в рамках ситуации вокруг Ирака стали играть - в кавычках - патриотическую роль. То есть, они стали рупором политики этих стран. Например, такой экстремальный случай. Одна бульварная газета в Великобритании выпустила номер на французском языке, где поддавалась нападкам политика Ширака, и распространила этот выпуск во Франции бесплатно. Еще пример. Если представителю СМИ нужно было аккредитоваться на американском военном корабле, или в расположении вооруженных сил, которые участвовали в антииракской коалиции, они должны были себя подчинить определенным правилам и рамкам, что, конечно же, ограничивало свободу прессы.



Конечно, бытовало мнение, что после Второй мировой войны пресса играла охранную, защитную роль в обществе. Такие примеры как Уотергейт, скандал, связанный с именем Флика в Германии (когда крупный промышленник подкупал политиков). Эта контрольная роль прессы была особенно видна, потому что она разоблачала те же манипуляции Пентагона.





В то же время, следует задаться вопросом, является ли происходящее сейчас в прессе чем-то новым. Тем более, если посмотреть на историю. Что касается печатных изданий, то можно сказать, что и ранее пресса, газеты играли такую «патриотическую» роль. И не только «патриотическую», а во время военных действий, подчас, и – подстрекательскую. Это можно сказать и по поводу ситуации в кайзеровской Германии, и в Америке в конце 19 века, когда был конфликт между Испанией и Америкой из-за Кубы, когда американцы вытеснили Испанию с Кубы. Тогда концерн «Хёхст» играл явно подстрекательскую роль в этих событиях…

То есть, общественные функции прессы – это иллюзия?

Я не назвал бы это иллюзией. Но свобода прессы, контрольная функция прессы – за властью от имени общества – это то, за что нужно было и нужно будет бороться всегда.



В частности, когда речь идет о таком феномене, когда события, которые охватывают широкие слои населения, политиков многих стран, каким-то образом используются, чтобы дать иногда неправильную картину мира. Например, в 1991 году, во время первой иракской войны, очень известный писатель Ганс Магнус Энценсбергер сравнивал Саддама с Гитлером, особенно после того, как иракские войска вошли в Кувейт. Это совершенно неправомерное сравнение. Спустя год ни он сам, ни кто-либо другой уже не повторял этого сравнения. Но в тот момент милитаристское настроение людей требовало каким-то образом подавить противника таким сравнением. И подобных настроений не могут избегать и журналисты, таким образом, у них отсутствует необходимая дистанция. А тот, у кого нет необходимой дистанции, тот не может исполнять контролирующую роль.

Но спустя какое-то время всегда появляются противоположные течения, и пресса опять становится более критической. Да, можно сказать, что в тот момент, когда возникает массовая истерия, общественная функция прессы – это иллюзия. Но если рассматривать события в течение более длительного времени, то можно увидеть, что это волнообразное явление. И, в конечном счете, более важным потом оказывается таки критическое отношение СМИ к событиям.



Существовали ли у ARD специальные рекомендации для журналистов по освещению войны в Ираке?

- Нет, никаких правил, которые бы предписывались, – не было, и быть не могло. ARD – первый канал общественного вещания Германии – довольно-таки сложная структура. Она объединяет земельные радио-, теле- станции со всей страны. Точно так же, сами по себе журналисты представляли уже различные точки зрения.

То есть, были ситуации, когда журналист должен был подчиниться определенным правилам, получая аккредитацию и возможность работать. И если ему говорили американские офицеры: об этом нельзя рассказывать, он не должны были… И были журналисты ARD , которые получали такой статус, и работали в его рамках.

Это характерно для медиа Германии в целом? Отличалась ли ситуация, скажем, на ZDF?

Это характерно для СМИ Германии в целом. В том числе и для ZDF, и для печатной прессы.



Можно ли сказать что в данном аспекте ситуация в европейских медиа сейчас кардинально отличается от ситуации в американских?

Я думаю, да. Если даже говорить о консервативных СМИ, которые, как правило, занимают проамериканскую позицию, особенно газеты, где делается акцент на необходимости американо-немецкой дружбы, даже такие консервативные СМИ занимали критическую позицию по отношению к событиям в Ираке.



Тем не менее, следует делать различия между всей американской прессой и отдельными изданиями. Например, «Нью-Йорк Таймс» критически подходила к оценке той же политики президента Буша. То есть, нельзя говорить, что вся американская пресса была только такой или только другой. Например, не только ARD , но и многие газеты Германии публиковали точки зрения, которые были направлены против насилия. Скажем, большая немецкая газета «Ди Цайт» зачастую публиковала на своих страницах в том числе и самые крайние точки зрения «за» и «против». Необходимость принятия мер против Саддама Хусейна, необходимость что-то делать, чтобы изменить ситуацию в Ираке, была, в принципе, очевидна. Никто не был за Саддама. Речь шла о том, правильно ли предпринимать какие-либо военные действия, не имея санкции Совета Безопасности ООН. Задавались вопросом о том, правильно ли, что степень угрозы от Саддама Хусейна преподносится именно в таком масштабе. Насколько причины, которые выдвигал Буш в качестве аргументов в пользу начала военных действий, соответствовали реальности, действительности…



Как вы относитесь к трагедии, произошедшей с Тарасом Процюком, с точки зрения ответственности работодателя, в данном случае агенства «Рейтер», за безопасность журналистов в зоне военного конфликта?

Я не располагаю достаточной информацией для того, чтобы судить о том, насколько «Рейтер» «загоняла» журналистов в опасные ситуации.



Но я могу привести сравнения, не относящиеся к этому случаю. В 92-94-ом годах я работал в Сомали во время гражданской войны, когда ООН направила туда войска. Там я встречался с коллегами из информационных агентств. Там были и «Рейтер», и АП, и другие. Я знаю, что конкурентная борьба между агентствами очень большая. Однако, не могу говорить о том, были ли централизованные указания, регулирующие действия журналистов, в связи с конкурентной борьбой за ту или иную информацию. Но, думаю, сама по себе эта борьба вынуждала многих журналистов попадать в опасные ситуации. В первую очередь, это касалось молодых журналистов. И я не знаю, насколько молодые журналисты были защищены социально, профессионально, юридически. Было ли у них постоянное место работы, право на получение страховки, пенсии в будущем, и тому подобное. Я не могу сейчас критически оценивать, насколько эти люди служили «материалом для топки», который бросают в огонь.

Мы, ARD и другие телеканалы-вещатели, использовали их картинки, их сенсационные материалы. Мы не можем говорить, что мы хорошие, а они плохие. Мы не имеем права так говорить, потому что мы тоже – заинтересованная сторона. Это очень сложно. Хотя я, когда работал в Африке: в Либерии, в Конго, в Заире - той редакцией, которая меня посылала туда, никогда не принуждался делать то или другое.



Каковы ваши представления об информационной ситуации в Украине?

Конечно же, я сам наблюдал ситуацию, и мне рассказывали о ней. Я знаю о деле Гонгадзе, о гибели Михаила Коломийца. Я бывал в Украине, я знаю, что журналиста здесь могут убить. Я был в Славянске, в Луганске во время избирательной компании в парламент, я видел, какие средства использовались для того, чтобы подавить независимые радио и телестанции. Средства, которые использовались именно в избирательной борьбе. Я видел ситуацию вокруг Юлии Тимошенко, особенно во время выборов. Я видел ситуацию именно борьбы за средства массовой информации, и вокруг СМИ… И я считаю, что имею довольно реалистическое представление о ситуации здесь.

Очень часто и в нашей журналистской среде, и от представителей власти можно услышать тезис о том, что де ситуация в СМИ в Украине искусственно драматизируется. Что в подобном положении вещей нет ничего вопиющего. И на самом деле, только наша неосведомленность позволяет нам питать иллюзии о том, что в странах так называемой развитой демократии дела обстоят иначе, а на самом деле «везде то же самое»...





Я считаю, что ситуацию в Украине нельзя сравнивать с ситуацией в других странах, скажем, в Англии или Франции. Или в той же Германии. Разве что с ситуацией в России или некоторых странах бывшего Варшавского договора.

Речь идет о том, что многое зависит от демократических традиций. Но две вещи очень важны. Во-первых, ситуацию в украинских медиа никоим образом нельзя соотносить с качеством работы наших коллег. Я не хочу в чем-либо упрекать моих коллег в Украине, у меня нет оснований сомневаться в их профессионализме. Кроме того, у такого положения вещей, безусловно, существует экономическая основа. Например, все, что связано с формами собственности или накоплением нового капитала нечестными способами. Кроме того, имеют большое значение огромные преобразования нематериального плана. То, что происходит именно в представлениях людей, которые меняется.



И во–вторых, конечно, и в таких странах, как Америка, Англия, Франция, Германия есть случаи, когда разражаются скандалы, связанные с подкупом журналистов, с тем чтобы они представляли ту или иную точку зрения. Но, хочу повториться, в данном случае есть различия, связанные именно с уровнем развития общества, с реакцией на такие случаи общества…

И еще одно. Есть всегда или зачастую так называемые убийственные аргументы. Эти убийственные аргументы направлены на то, чтобы ограничить свободу прессы. Например, в прошлом столетии большую роль играли такие понятия. как национальная безопасность, национальная честь, престиж нации и тому подобные вещи. Нельзя было настолько свободно давать информацию, с тем, чтобы не выдать ее врагу.

Теперь образец остался тот же, только вместо вражеских государств появился международный терроризм. И он подымается в СМИ, как колосс, как блок, который, якобы, каждому из нас лично угрожает. На самом деле это представление неправильное. Мир значительно сложнее. Поэтому всегда нужно контролировать и не давать такого рода аргументами ограничить свободу прессы.

Ведь это не является рациональной дискуссией. Это, в первую очередь, идеология и пропаганда. Есть два государственных деятеля, которые уверены в своей правоте. В том, что они действуют в божественном направлении. Это Блэр и Буш. Они считают себя глубоко религиозными людьми. И можно только радоваться, что еще один верующий президент – Путин - относится к другому лагерю.