Все та же Ирина Карпинос и предоставляет нам возможность с ним познакомиться.

Алексей, скажите честно, вы шовинист?

Я в 468-й раз говорю, что в моих фильмах, и в "Войне", в частности, никакого шовинизма нет. Война есть война и по поводу нее существуют разные точки зрения. Все отразить нельзя, потому что кино -- форма лаконичная, там все сжато. Но как минимум три точки зрения я пытался показать.

То есть точки зрения Запада, русских и чеченцев?

Да, но не уверен, что показал. Я хотел этого. Вопрос: получилось или нет.

Вы симпатизируете своему главному герою Ивану, которого очень точно играет студент Алексей Чадов?

Если ты не симпатизируешь главному герою, не стоит вообще снимать кино. Всегда бывает нечто такое, с чем ты себя так или иначе ассоциируешь. И это главный герой. Иначе кино не получится. Если ты вкладываешься, то, конечно, в главного героя.

Ваше отношение как человека к войне в Чечне?

Не знаю, кто прав, кто виноват. Не мне судить. А как человек я сочувствую ребятам, пришедшим с войны. Знаете, мальчишкам, которые этой войной убиты уже. И это самое страшное. Поэтому я делаю все из-за них. Если бы мой сын был чуть старше, он бы мог участвовать в этой войне. Дети моих сокурсников по первому институту участвовали. Вот что страшно. Это потерянное поколение.

Как вы относитесь к понятию политкорректности?

Я считаю, что это понятие придумали идиоты. Потому что политкорректности быть не должно. Если мы живем, как говорят теперь, в демократическом обществе, надо говорить все, что есть. Если торгуют наркотиками негры или, скажем, татары в Тобольске, почему об этом не говорить? А все считают, что это нехорошо. Мне недавно подружка из Англии позвонила и сообщила, что ее не берут на работу, потому что она русская. Ей сказали, что если бы она была индуской или негритянкой, ее бы взяли. Это же абсурд! Люди, которые живут в этих странах, сами себе наступают на горло. Это все признаки маленького сознания.

- Что такое большое сознание?

Не знаю... Большое сознание -- когда ты всех любишь. Это всеобъемлющее сознание.

Всех любишь? Вы же не ощущаете себя космополитом?

- Нет, я по мировоззрению -- русский человек. Хотя наполовину украинец. Я люблю свою страну и хочу, чтобы мы все были вместе. Мне очень жалко, что Украина отделилась. Я здесь жил и кино одно сделал. Я люблю Киев, в Измаиле долго жил и в Одессе.

А чеченцев вы любите?

Чеченцы немножко другие. Украинцы, конечно, ближе. Я бы легко отдал Чечню и соединился с украинцами и белоруссами. Все-таки "Слово о полку" написал наш единый предок. Я так думаю. Враждебного отношения у меня к чеченцам нет. Очень многие чеченские ребята снимались в фильме. Хорошие ребята! Один из них все время чистил ботинки и тихонько курил марихуану. Они мне песню дали, которая звучит в начале фильма. Принесли кассету и сказали, что это их настоящий певец.

Почему вы выбрали на роль датчанки Ингеборгу Дапкунайте?

Потому что она была такой хорошей подушкой между Иэном Келли, который играл англичанина, и русскими. Вообще, это очень трудно сразу опуститься из западной цивилизации в каменный век. Извините, мы снимали в каменном веке. Кино -- такая вещь, что надо иногда опуститься.

Героиня Ингеборги действительно полюбила капитана, сыгранного неузнаваемым Сергеем Бодровым?

Да, конечно, можно так воспринимать, потому что она увидела другую жизнь и другие отношения. Увидела настоящего человека. Это все за кадром. И это правильно, потому что я так и придумывал.

- У вас Иван не ассоциируется с Робин Гудом?

Нет. Робин Гуд был очень плохой человек. Он был бандит. Я Робин Гуда не люблю. Он был не Гуд, он был Робин Бэд.

- Иван говорит, что не знает, почему решил вернуться в Чечню. И вы подчеркнули, что для фильма это концептуальная фраза...

Вы же читали все эти книжки Хемингуэя, Фицджеральда о том, что человек без войны уже жить не может. Она въелась в душу. Почему они все водку пьют в "Фиесте"? Это была моя любимая книжка в детстве. Это такая тоска в душе, какая-то дырка внутри... Иван похож на героев Хемингуэя. Он вне войны не может себя найти. Я вам уже говорил, что это потерянное поколение молодых ребят. На войне совершенно другая ценность жизни. Я был на войне. На эфиопской. Давно это было. И сразу понял, что я на войне и что меня могут убить. Сознание резко меняется. Поэтому я знаю этих ребят, хорошо их понимаю и люблю. Они на самом деле другие, чем мы с вами.

Но ваш герой идет на убийство, и вы это убийство оправдываете.

Я не оправдываю. Это люди оправдывают, которые смотрят кино. А я не оправдываю, а показываю. Мое дело -- показать. А ваше дело -- оправдать или обвинить. Когда меня обвиняют, я поднимаю руки и говорю: "Хорошо. Ваше право."

Но я затеяла этот разговор, потому что меня интересует ваше отношение к тому, что творят ваши герои.

Мое отношение таково: я должен любить своих героев так или иначе, потому что это обязательно, без этого кино не получится. Это будет дерьмо, а не кино, извините меня. А дальше я показываю. У меня в каждом герое есть очень много плохого. И это сознательно сделано, потому что герой не может быть только хорошим. В нем должно быть определенное количество соответствия черного и белого, дерьма и шоколада. Скажем, чеченец Аслан -- очень сильная личность, что для меня было важно. Воевать надо с сильным противником.

- Вас занимает только война, мир вам неинтересен?

- Интересен, почему же нет. У меня разные фильмы. Хотя я свои фильмы не люблю, я от них устаю. Я их просто делаю, а люблю чужие фильмы.

- Вам нравится ездить на "Кинотавр"?

Нет, я вообще не люблю ездить. Я люблю дома сидеть. Просто надо было поехать, да и дети в море чтоб покупались. Я из-за этого поехал и не ожидал, что получу за "Войну" главный приз. Фильм ведь достаточно противоречивый. Мне потом рассказали, что члены жюри яростно спорили. Вы знаете, все эти призы на фестивалях -- такая субъективная вещь... На самом деле, это большого значения не имеет. Я был когда-то членом жюри "Кинотавра". И знаю, как даются призы. На этом "Кинотавре" мне очень понравился "Любовник" Валеры Тодоровского. Мне понравился фильм Масленникова "Письма к Эльзе". "Звезда" Коли Лебедева -- интересное кино, мощное, зрелищное.

- Я слышала, у вас возникли в Питере конфликты с Алексеем Германом?

Это у него со мной возникли конфликты. У меня с ним конфликтов нет. Он меня не любит за что-то. Я всегда говорю то, что думаю. А он меня считает почему-то фашистом и расистом. Я когда-то давно сказал в интервью какую-то фразу о евреях, и ему это не понравилось.

А вы что, не любите евреев?

Я?! Как я могу не любить евреев? У меня куча друзей-евреев. Есть хорошие евреи, есть плохие, так же как и русские, чеченцы и так далее. Я просто сказал фразу, что где родился, там и пригодился. Может, за это Герман обиделся. Это такая всеобъемлющая фраза. Мне кажется, что у каждого человека должна быть своя родина. И я считаю, что все причины болезней наступившего века -- миграции. Потому что вся Африка и весь арабский мир выросли сильнее, чем мы. Наше время прошло.

- И вы собираетесь с этим бороться?

Бороться можно, конечно. Но победить нельзя. Раньше все было быстрее, такими глобальными миграциями. Пришел народ и сел. Хотя кто знает, как было раньше? Нам сейчас так кажется с высоты 21-го века. Я думаю, что победит какая-то другая сила, о которой мы с вами ничего не знаем. Вот Шолом-Алейхем сказал удивительную фразу, которая мне очень нравится: любой человек -- как плотник, живет-живет и умирает. Вот мы с вами сейчас сидим, разговариваем, а суть вопроса ведь в другом. Мы с вами завтра отойдем -- и все. Или послезавтра... Или там через десять лет... Какая разница?

- А что там?

А там - все остальное, о чем мы с вами здесь не ведаем и не знаем. Там тебе воздастся за то, что ты сделал здесь. Просто к старости больше понимаешь о близости чего-то большого и стараешься сделать нечто важное. Вот и все.

- Ну вам до старости еще далеко...

Как знать... Сережа Курехин, мой друг, взял вдруг и умер в 42 года. За месяц сгорел. Болезнь крови. Не пил, не курил, человек был здоровейший просто. И вдруг - раз, и все. Поэтому никто не знает, сколько нам чего отмерено. Откуда отмерено - известно. Но вот -- сколько?

Михалков очень любит повторять фразу Толстого: делай что должно и будь что будет... Наверное, так стоит жить?

Да, наверное, так. Михалков -- мужчина умный.

Вы считаете себя человеком-одиночкой?

Мне хочется так считать, потому что мне очень нравится быть одному. Почему я не люблю публичности? Потому что если меня станут замечать, как Бодрова, Бутусова или Киркорова, то просто жить нельзя. Сережа Бодров от этого страшно страдает. Но я бы страдал, может быть, еще больше. Для публичности надо поддерживать другой уровень жизни, быть богатым человеком, иметь водителя, охранника и так далее. А мне хочется быть абсолютно нормальным обычным человеком.

Вам не предлагают переезжать из Питера в Москву?

Предлагают. Но я жил три года в Москве, и мне она не нравится. Мне нравится Петербург. Я бы вообще в Финляндии жил. Я -- человек северный, люблю снег, люблю, когда холодно. На юге я долго не могу, мне жарко. В последнее время в Питере жаркое лето, и я страдаю, живу с вентилятором.

Почему не с кондиционером?

Какой кондиционер? Вы что думаете, мы -- клипмейкеры? Мы кино делаем. У нас денег гораздо меньше. Мы рекламу не снимаем и сериалы не снимаем. Сейчас куда ни плюнь, везде продюсеры. Просто продюсером быть легко. Но я по-другому не умею, я не умею греть задницу. И вообще считаю, что кино -- достаточно мелкая вещь. Искусство -- это литература, живопись, когда один человек может взять и что-то сделать. Даже сценарий больше искусство, чем готовое кино. Режиссер -- это общий ритм. Чтобы народ побежал, нужно очень сильно заорать.

Вы умеете орать? Трудно себе представить...

Я все время кричу. Я в этом плане очень мощный. Поэтому я потом болею после фильма. Мои люди мне все прощают.

Вы не хотите после своих жестких картин снять фильм о любви?

Я какие-то вещи умею делать, а какие-то -- нет. Конечно же, я хочу снять фильм о любви. Это очень сложно и очень интересно. Вот Валера Тодоровский, например, умеет такие вещи делать. А я не умею. Вернее, не пробовал, потому что я боюсь. Там другой уровень. Одно дело, снять кино, где все бегут и стреляют, другое дело -- когда два человека сидят в одной комнате и разговаривают. Это очень трудно. А я не люблю театр и боюсь его присутствия в кино. Я хочу, чтобы кино не стало театром. Конечно, отношения между мужчиной и женщиной очень интересны. Я их сам много раз переживал и много об этом знаю. У меня даже первый фильм был о любви: "Счастливые дни". Но он был странным. "Про уродов и людей" -- тоже фильм о любви.

Вы так считаете?! Там герой Маковецкого просто физиологически отвратителен...

Вы, наверное, невнимательно смотрели фильм. Он же любит девушку. Просто он по-другому любит, чем вы привыкли. Я снял фильм о традиционной любви в нетрадиционных формах. И многие люди это приняли, что мне понравилось. Это фильм про уродов и людей для уродов и людей, скажем так. Это моя лучшая фильма, честно сказать. И в Каннах она прошла просто бронебойно.

Европе сейчас любят кино на грани патологии...

Поэтому я и не хочу больше такое кино снимать. Вот если у меня получится другое кино, мы с вами обязательно продолжим наш разговор.

Читайте також:

Балабанов идет на "Войну"