Почти, потому что в двух номинациях победители были однозначно определены жюри: специальная премия телеакадемии - Татьяна Лиознова, за вклад в развитие телевидения - Владимир Ворошилов (посмертно).

Несмотря на более чем умеренное количество сугубо концертных номеров и интермедий, организаторам церемонии удалось счастливо избежать официозного однообразия. Собственно, официоз отсутствовал вовсе. И это при том, что среди вскрывавших конверты было два министра: культуры - Михаил Швыдкой и труда - Александр Починок. Сменяющиеся пары ведущих - Кирилл Набутов и Айгуль Мирзоянова, Валдис Пельш и Мария Киселева, Владимир Познер и Светлана Сорокина демонстрировали раскованный и остроумный парный конферанс, поддерживающий непринужденную атмосферу корпоративного торжества. При этом чутко реагируя на состояние Рейтинга - аллегорической фигуры в золотом костюме - то опускающейся вниз по веревочной лестнице, то взбирающейся повыше. Собственно, единственной причиной досадного дискомфорта, который сопровождал меня лично на протяжении почти пятичасового эфира, - было горькое сожаление о недоступности многих номинированных программ. И дело не в их недосягаемо высоком уровне, а в недоступности буквальной и банальной, а потому особенно обидной: мы просто лишены возможности их видеть. Украинский зритель в большинстве своем давно уже потерял представление о происходящем, скажем на ОРТ, телеканалах «Россия», «Культура», что само по себе не было бы столь печально, если бы речь не шла о целых пластах современного, технологически и мировоззренчески, телевизионного мышления. О возможности соотносить модели государственного, общественного и коммерческого ТВ. О возможности включать в круг собственных представлений мнения и взгляды личностей все еще, по старой памяти, сохраняющих для нас ореол культовых фигур телеэкрана - с одной стороны, общественных и нравственных авторитетов - с другой. Программы Владимира Познера, Юрия Вяземского (ОРТ), Елены Масюк, Владимира Молчанова (ТК «Россия») - вот лишь несколько обладателей ТЭФИ, авторов которых мы еще совсем недавно знали и любили, а теперь можем только вспоминать. Наверное, это было бы правильно, если бы мы могли вместо них вспомнить столько же своих, которые не хуже.